..
— А-а! — напрягая все силы, кричит Дзиро. Но в действительности он только еле шевелит губами.
Из коридора, осторожно задвинув за собой сёдзи, в комнату вошла Хацуэ Ямаиака. Держа в руках пузырь со льдом и сухое полотенце, Хацуэ присела у изголовья Дзиро. Отвязав старый пузырь, в котором лед уже совсем растаял, она робко дотронулась рукой до лба больного.
Затаив дыхание, Хацуэ некоторое время прислушивалась. Потом тихонько, боясь разбудить Дзиро, положила ему на лоб полотенце и опустила сверху пузырь со льдом.
Она пришла сюда сразу после работы и была еще в рабочем халате. Бесшумно двигаясь, Хацуэ прибрала всё кругом. У порога она задержалась и, стоя на коленях, несколько секунд смотрела на спящего. Потом поднялась и, осторожно ступая, вышла из комнаты.
Дней через десять Дзиро уже мог сидеть в постели. Жар почти спал, но он еще чувствовал большую слабость — тело точно раздавлено.
Был жаркий летний полдень, и сквозь сёдзи в комнату проникали ослепительные лучи солнца.
«Упорядочение производства? Реэвакуация завода?»— щуря глаза, с усилием размышлял Дзиро, пытаясь вникнуть в те новости, которые сообщила ему жена Накатани, приносившая обед.
«Какое сегодня может быть число?..» Иногда ему казалось, что прошел целый год с тех пор, как, поругавшись с директором, он рано вернулся с работы домой и тотчас свалился в жару. А временами чудилось, будто это произошло совсем недавно, всего несколько часов тому назад.
В комнате пусто, все вещи вынесены... Постой... Значит, она сказала, что Араки и Касавара выехали в Токио на конференцию «Объединенного штаба»... Директор Сагара тоже уезжал в Токио, он только недавно вернулся... И потом еще — скоро, наверно, и по нашему заводу будет объявлен приказ об «упорядочении производства», поэтому Икэнобэ и Накатани очень заняты сейчас в профсоюзе — готовятся принимать контрмеры...
Реэвакуация завода... Да ведь это беда! «Беда» — эта мысль удивительно медленно проникала в его сознание. Всё шло как при замедленной съемке в кино. Но когда Дзиро, наконец, осознал, что произошло, голова его усиленно заработала.
Дзиро вспомнил всё, что он узнал за две недели своей работы в качестве «прикомандированного к кабинету директора». Американский журнал в небесно-голубой обложке... Предложение директора... Всё это были звенья одной цепи. Есть на свете враждебные силы, пытающиеся накинуть петлю на весь мир! Теперь эта петля угрожает задушить Дзиро и его
друзей.
— Кто там? — хриплым шепотом спросил Дзиро, услышав чьи-то шаги в коридоре.
— Это мы... — с приглушенным хихиканьем ответила Кику Яманака.
Затем послышался звучный голос Рэн Торидзава:
— Мы пришли проведать вас... Вы не спите?
Дзиро поспешно нырнул под одеяло. Раздвинулись сёдзи, девушки вошли и уселись друг подле друга у его изголовья. С их появлением комната точно преобразилась...
— Вот это мы купили, все вместе... Пожалуйста! Мицу Оикава неловко, как школьница, протянула
Дзиро объемистый пакет. Оттуда выпал мешочек с рисом, выкатились яйца, мандарины... Это показалось девушкам смешным, и они вдруг захихикали.
— Это хорошо, что температура так быстро упала, правда? — проговорила Кику, заглядывая в лицо Хацуэ. — А на заводе что опять творится, ужас! — добавила она, снова принимая озабоченный вид.
Дзиро, почесывая затылок, смотрел на пакет. Слова Кику словно пробили брешь в плотине. И Мицу Оикава, и Синобу Касуга — все девушки заговорили разом:
— О реэвакуации каждый толкует по-своему...
— Говорят, что на заводе работает слишком много женщин... Да, впрочем, Фурукава-кун тоже, как будто, такого мнения!..
— Эх... — Дзиро перевел прищуренные глаза на сёдзи. — Только, можно сказать, выпутался из этой болезни, а тут тебе, пожалуйста, — реэвакуация начинается!..— проговорил он, проводя рукой по голове.
— Но только есть и такие, которых не уволят... — скороговоркой продолжала Кику, оживленно жестикулируя. — Вас, Фурукава-сан, еще неизвестно, переведут или нет, так что может получиться — всё равно как уволят... Но есть такие, которые очень радуются, что можно будет вернуться в Токио. Вот, например, Оноки-сан, Икэнобэ-сан, Иноуэ-сан... Ведь они все с заводов в Хо-рикава и в Янаги-мати...
— Как?.. — уставился Фурукава на Кику, всё еще хорошенько не понимая, о чем она говорит.
— Да нет, что ж, если хорошие люди, так пусть им будет лучше... Вот, например, она с завода в Янаги-мати, ну, так она, конечно, рада... — с этими словами Кику подтолкнула Синобу Касуга. Та, опираясь рукой о пол, начала пристально разглядывать циновки, но ничего не сказала. — А вот она — с завода в Сидзуока, значит, подлежит увольнению... И то сказать, ведь женщина не может ехать одна в чужое, незнакомое место,
где даже общежития нет... Правда, Хацу-тян? — Кику хлопнула Хацуэ по спине.
Подняв голову и улыбаясь, Хацуэ молча теребила шнурки своего хаори.
— Да ведь против этого нужно протестовать!.. — Фурукава пристально посмотрел на Хацуэ, но, как будто испугавшись чего-то, смущенно отвел глаза. Молчаливая, улыбающаяся, с ямочками на щеках, Хацуэ казалась сегодня очень красивой в праздничном лилова-то-красном хаори. Большие, светившиеся умом глаза смотрели как-то особенно живо.
— Совершенно верно. Но это не так легко... Теперь в разговор вмешалась Рэн, и по порядку, толково, как она умела это делать, рассказала обо всем. Больные и беременные женщины считаются «в отпуску». Что касается остальных, то большинство работниц, естественно, подлежит увольнению, так как не принято, чтобы девушки жили одни в чужих краях. Однако некоторые рабочие радуются возможности вернуться в Токио и не возражают против реэвакуации.
— Вот на это и рассчитывает компания, так мне кажется. Что до Такэноути и Тидзива, то хотя они и высказываются против сокращения объема производства и увольнений, но говорят, что протестовать против проекта реэвакуации в целом — очень трудное дело. Поэтому профсоюзный комитет до сих пор еще не может прийти к согласованному решению и занять твердую позицию
в этом вопросе.
— А как Араки-сан и Накатани-сан? — Из аппарата заводоуправления мало кто будет
реэвакуирован, но Араки-сан, кажется, переводят... — немного понижая голос, сказала Рэн. Она работала в заводоуправлении и больше, чем другие девушки, была в курсе последних новостей.
— А приказ еще не опубликован?
— Нет еще. Пока идут споры с «Объединенным штабом»... Решения ожидают примерно к середине июня. Но если мнения отдельных заводских профорганизаций не совпадут, то и «Объединенный штаб» вряд ли сможет чего-нибудь добиться...
Некоторое время Дзиро молчал, сощурив глаза и полуоткрыв рот.
Да ведь это настоящая катастрофа! Если дело и дальше пойдет так, профсоюз развалится!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
— А-а! — напрягая все силы, кричит Дзиро. Но в действительности он только еле шевелит губами.
Из коридора, осторожно задвинув за собой сёдзи, в комнату вошла Хацуэ Ямаиака. Держа в руках пузырь со льдом и сухое полотенце, Хацуэ присела у изголовья Дзиро. Отвязав старый пузырь, в котором лед уже совсем растаял, она робко дотронулась рукой до лба больного.
Затаив дыхание, Хацуэ некоторое время прислушивалась. Потом тихонько, боясь разбудить Дзиро, положила ему на лоб полотенце и опустила сверху пузырь со льдом.
Она пришла сюда сразу после работы и была еще в рабочем халате. Бесшумно двигаясь, Хацуэ прибрала всё кругом. У порога она задержалась и, стоя на коленях, несколько секунд смотрела на спящего. Потом поднялась и, осторожно ступая, вышла из комнаты.
Дней через десять Дзиро уже мог сидеть в постели. Жар почти спал, но он еще чувствовал большую слабость — тело точно раздавлено.
Был жаркий летний полдень, и сквозь сёдзи в комнату проникали ослепительные лучи солнца.
«Упорядочение производства? Реэвакуация завода?»— щуря глаза, с усилием размышлял Дзиро, пытаясь вникнуть в те новости, которые сообщила ему жена Накатани, приносившая обед.
«Какое сегодня может быть число?..» Иногда ему казалось, что прошел целый год с тех пор, как, поругавшись с директором, он рано вернулся с работы домой и тотчас свалился в жару. А временами чудилось, будто это произошло совсем недавно, всего несколько часов тому назад.
В комнате пусто, все вещи вынесены... Постой... Значит, она сказала, что Араки и Касавара выехали в Токио на конференцию «Объединенного штаба»... Директор Сагара тоже уезжал в Токио, он только недавно вернулся... И потом еще — скоро, наверно, и по нашему заводу будет объявлен приказ об «упорядочении производства», поэтому Икэнобэ и Накатани очень заняты сейчас в профсоюзе — готовятся принимать контрмеры...
Реэвакуация завода... Да ведь это беда! «Беда» — эта мысль удивительно медленно проникала в его сознание. Всё шло как при замедленной съемке в кино. Но когда Дзиро, наконец, осознал, что произошло, голова его усиленно заработала.
Дзиро вспомнил всё, что он узнал за две недели своей работы в качестве «прикомандированного к кабинету директора». Американский журнал в небесно-голубой обложке... Предложение директора... Всё это были звенья одной цепи. Есть на свете враждебные силы, пытающиеся накинуть петлю на весь мир! Теперь эта петля угрожает задушить Дзиро и его
друзей.
— Кто там? — хриплым шепотом спросил Дзиро, услышав чьи-то шаги в коридоре.
— Это мы... — с приглушенным хихиканьем ответила Кику Яманака.
Затем послышался звучный голос Рэн Торидзава:
— Мы пришли проведать вас... Вы не спите?
Дзиро поспешно нырнул под одеяло. Раздвинулись сёдзи, девушки вошли и уселись друг подле друга у его изголовья. С их появлением комната точно преобразилась...
— Вот это мы купили, все вместе... Пожалуйста! Мицу Оикава неловко, как школьница, протянула
Дзиро объемистый пакет. Оттуда выпал мешочек с рисом, выкатились яйца, мандарины... Это показалось девушкам смешным, и они вдруг захихикали.
— Это хорошо, что температура так быстро упала, правда? — проговорила Кику, заглядывая в лицо Хацуэ. — А на заводе что опять творится, ужас! — добавила она, снова принимая озабоченный вид.
Дзиро, почесывая затылок, смотрел на пакет. Слова Кику словно пробили брешь в плотине. И Мицу Оикава, и Синобу Касуга — все девушки заговорили разом:
— О реэвакуации каждый толкует по-своему...
— Говорят, что на заводе работает слишком много женщин... Да, впрочем, Фурукава-кун тоже, как будто, такого мнения!..
— Эх... — Дзиро перевел прищуренные глаза на сёдзи. — Только, можно сказать, выпутался из этой болезни, а тут тебе, пожалуйста, — реэвакуация начинается!..— проговорил он, проводя рукой по голове.
— Но только есть и такие, которых не уволят... — скороговоркой продолжала Кику, оживленно жестикулируя. — Вас, Фурукава-сан, еще неизвестно, переведут или нет, так что может получиться — всё равно как уволят... Но есть такие, которые очень радуются, что можно будет вернуться в Токио. Вот, например, Оноки-сан, Икэнобэ-сан, Иноуэ-сан... Ведь они все с заводов в Хо-рикава и в Янаги-мати...
— Как?.. — уставился Фурукава на Кику, всё еще хорошенько не понимая, о чем она говорит.
— Да нет, что ж, если хорошие люди, так пусть им будет лучше... Вот, например, она с завода в Янаги-мати, ну, так она, конечно, рада... — с этими словами Кику подтолкнула Синобу Касуга. Та, опираясь рукой о пол, начала пристально разглядывать циновки, но ничего не сказала. — А вот она — с завода в Сидзуока, значит, подлежит увольнению... И то сказать, ведь женщина не может ехать одна в чужое, незнакомое место,
где даже общежития нет... Правда, Хацу-тян? — Кику хлопнула Хацуэ по спине.
Подняв голову и улыбаясь, Хацуэ молча теребила шнурки своего хаори.
— Да ведь против этого нужно протестовать!.. — Фурукава пристально посмотрел на Хацуэ, но, как будто испугавшись чего-то, смущенно отвел глаза. Молчаливая, улыбающаяся, с ямочками на щеках, Хацуэ казалась сегодня очень красивой в праздничном лилова-то-красном хаори. Большие, светившиеся умом глаза смотрели как-то особенно живо.
— Совершенно верно. Но это не так легко... Теперь в разговор вмешалась Рэн, и по порядку, толково, как она умела это делать, рассказала обо всем. Больные и беременные женщины считаются «в отпуску». Что касается остальных, то большинство работниц, естественно, подлежит увольнению, так как не принято, чтобы девушки жили одни в чужих краях. Однако некоторые рабочие радуются возможности вернуться в Токио и не возражают против реэвакуации.
— Вот на это и рассчитывает компания, так мне кажется. Что до Такэноути и Тидзива, то хотя они и высказываются против сокращения объема производства и увольнений, но говорят, что протестовать против проекта реэвакуации в целом — очень трудное дело. Поэтому профсоюзный комитет до сих пор еще не может прийти к согласованному решению и занять твердую позицию
в этом вопросе.
— А как Араки-сан и Накатани-сан? — Из аппарата заводоуправления мало кто будет
реэвакуирован, но Араки-сан, кажется, переводят... — немного понижая голос, сказала Рэн. Она работала в заводоуправлении и больше, чем другие девушки, была в курсе последних новостей.
— А приказ еще не опубликован?
— Нет еще. Пока идут споры с «Объединенным штабом»... Решения ожидают примерно к середине июня. Но если мнения отдельных заводских профорганизаций не совпадут, то и «Объединенный штаб» вряд ли сможет чего-нибудь добиться...
Некоторое время Дзиро молчал, сощурив глаза и полуоткрыв рот.
Да ведь это настоящая катастрофа! Если дело и дальше пойдет так, профсоюз развалится!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94