Держали в тайне и свои сборища, кутежи... Это затрудняло связь с Низамиддином и другими людьми. Им приходилось встречаться в других местах.
Асада Махсума это приводило в ярость. Он не раз говорил Низамиддину, что все разнесет в пух и прах, убьет Хайдаркула. Но Низамиддин сдерживал его, успокаивал, обещал, что все устроится иным путем, говорил, что из Турции и Германии пришлют оружие, людей... Называл даже конкретное имя — Энвер-паша. Тогда вместе и будут действовать.
Рассказывая об этом, он уговаривал Махсума терпеть, завоевать доверие Хайдаркула хорошим отношением, подружиться с ним... Дело в том, говорил Низамиддин, что центральное правительство очень окрепло. Абдухамида Муиддинова не узнать, он стал преданным Советской власти человеком, отказался от своего отца... Под руководством представителя Третьего Интернационала Центральный Комитет партии стал чрезвычайно бдительным, замечает малейшую оплошность. Так что действовать надо осторожно. Потихоньку, незаметно обучать войска, подбирать верных, надежных людей, неугодных истреблять, но так, чтобы это не вызвало подозрений... И настанет час, когда Махсум сможет с пользой для дела пустить в ход всю свою кипучую энергию.
С тех пор как Хайдаркул поселился в загородном Дилькушо, он ни разу не спросил об Ойше и ее матери. Словно бы они ему не родня. Асад Махсум из упрямства тоже не заговаривал о них. Отношения его с Хайдаркулом были сухо-официальными, холодными. Даже о делах они почти не говорили: к работе Хайдаркул привлекал только Исмат-джана и Окилова.
Днем Хайдаркул обычно по нескольку часов беседовал с командирами и красноармейцами, по ночам, если не было совещаний, уходил в свою комнату и читал. Единственным человеком, посещавшим его, да и то тайно, был Сайд Пахлаван. С ним он был совершенно откровенен, а тот рассказывал о секретных делах Асада. Узнав, что по прихоти подручных Асада или его самого арестованы ни в чем не повинные люди, Хайдаркул мягко, спокойно говорил ему, что получил от родственников арестованных письма, жалобы на несправедливый арест и нужно в этом деле разобраться. И действительно, в результате организованного Хайдаркулом расследования многих удалось освободить. Асад Махсум свирепел, ругал своих людей за неумение вести секретную работу.
Однажды, когда Хайдаркул уехал по делам в город, Асад позвал к себе в мехманхану ближайших помощников, чтобы в отсутствие ненавистного комиссара отвести душу. Сторожем у двери он поставил Найма Перца.
— Знайте же,— начал Асад,— что я не боюсь Хайдаркула... Его присутствие не так уж мешает мне! Но я возмущен, что все наши тайные дела тут же становятся ему известны. Господин Хайдаркул осведомлен о всех наших секретах.
— Не только Хайдаркул,— вставил Исмат-джан.
— Да, да, не только Хайдаркул,— подхватил Асад.— ЧК знает о многом и всегда препятствует. Что же у нас за Чрезвычайная комиссия?
Непонятно!
— Значит, кто-то изнутри выдает...— сказал Окилов, хранитель тайн, пес-ищейка Махсума.
Ироническая улыбка тронула губы Асада.
— Удивительное открытие! Просто чудеса! Увидел, не выходя из дому, наш мудрый наставник осыпанную снегом кошку и говорит: «Снег идет!»
— Я не кончил,— обиженно сказал Окилов,— только заговорил, как вы уже разгневались...
— Говорите, говорите... Какое вам дело до моего гнева!
— Что же сказать? Вы очень любите этого человека, а я в нем-то и сомневаюсь...
— Назовите! Сейчас не время стесняться!
— Я подозреваю Сайда Пахлавана! — брякнул Окилов.
— Странно! — удивился Исмат-джан.
— Что-о-о? —- воскликнул Асад, вставая.— Сайд Пахлаван? Окилов, вы сошли с ума!
— Пусть так, я сошел с ума,— спокойно сказал Окилов.— И если мое подозрение окажется ложным, отправьте меня в дом умалишенных, в Ходжа-Убон.
Махсум разгневался не на шутку. Ведь он сам в последние месяцы несколько раз проверял Сайда Пахлавана и каждый раз убеждался в его преданности. Асаду нравилась его сдержанность, скромность, молчаливость. Высказывания Сайда Пахлавана также вызывали доверие.
— На чем основано твое подозрение? — сердито спросил Асад. Он даже сказал ему «ты», что служило признаком большого недовольства.
— Очень он скрытный... Тихоня.
— Что из этого?
— Посудите сами: кроме меня, Найма Перца, Сайда Пахлавана, никто наших тайных дел не знает. Значит, выдать может один из нас троих или вы сами... Я много думал об этом... Наим не был знаком с Хайдаркулом раньше, в ЧК не вхож, да и не интересуется этим... Л Сайд Пахлаван знает Хайдаркула, бывает иногда в городе, причем неизвестно, куда и зачем ходит...
— Ты приказал кому-нибудь следим, за ним? Что-нибудь узнали?
— Следили...
Да толку мало. Сам Наим за ним ходил, прицепиться не к чему. Очень осторожный человек... и чутье у него сильно развито.
— Ну, что можешь добавить?
— Он в хороших отношениях с Асо и Фирузой.
— Что с того?
— Асо работает в ЧК, Фируза вроде как приемная дочь Хайдаркула.
— Я тоже дружил с Ходжой Хасанбеком! рассмеялся Асад.— Нет, это еще не доказательство, нужно получше проверить, продумать и, если окажется, что он предатель, разделаться с ним сразу же!
Разговор на этом был окончен. Окилов в глубине души решил во что бы то ни стало доказать свою правоту. В этом ему невольно помог Козим-заде из Зираабада. Как читателю уже известно, Аббаса оклеветали и посадили. На допросах храбрый юноша дерзил Окилову и самому Махсуму. Это решило его судьбу, его бросили в секретную тюрьму и добивались, чтобы он сознался в не совершенных им злодеяниях. Когда Хайдаркул заговорил о нем с Махсумом, тот сказал, что его давно освободили. Выяснив, что это неправда, Хайдаркул снова обратился к Махсуму, сказал, что рабочие каганского депо очень возмущены.
Махсум сделал вид, что его самого обманули, во всем обвинил Окилова и пообещал на следующий же день, разобравшись в деле, освободить Козим-заде. Внешне спокойный, он кипел от злости Наскоро собрал своих приспешников и задал им все тот же вопрос: кто осведомил Хайдаркула?
— Несомненно Сайд Пахлаван! —тотчас откликнулся Окилов. Асад Махсум вспыхнул и резко оборвал Окилова, между ними снова
началась перепалка, но тут, пытаясь их утихомирить, заговорил Наим Перец.
— Сайд Пахлаван мой земляк, я хорошо его знаю. Как-то не верится, чтобы он был предателем. Но с человеком все может случиться. Кто знает его цели? Необходимо проверить еще раз!
— Проверял я, сотню раз проверял,— огрызнулся Окилов,— не поймал! И все же — не кто, как он!
— Значит, иначе надо проверять! — Наим Перец хитро улыбнулся.— Я так думаю: вручить ему приговор о смертной казни кого-нибудь из арестованных и проследить, как он будет действовать.
— Ай да Наим! — воскликнул весело Асад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103