— Ты еще молод судить об этом. Ничего не понимаешь.
— И не хочу понимать!
Молодой человек досадливо махнул рукой и ушел...
Насим-джан направился домой; тревожные мысли одолевали его. Какое сложное поручение дано ему! Выполняя его, он потерял уважение отца, друзей... его считают легкомысленным глупцом... Кто эта грязная женщина? А Сайд Ахрори? Почему о нем нет разговора? Значит, женщина больше нужна? Ведь через нее, может быть, удастся задержать в Баку каких-то людей! Наверно, они главные... Они враги наши! Тогда нужно примириться, спокойно сносить порицания и упреки. Конечно, от него все отшатнутся... Спутался с турчанкой, бежал из родного города, оставил больного отца! Вряд ли после этого кто-нибудь выдаст за него свою дочь. Ну что ж!.. Был бы жив-здоров, а счастье он найдет!
С этими мыслями Насим-джан дошел до дому и сразу зашел к отцу. Хотелось поделиться своей тревогой, рассказать близкому человеку, что происходит, сообщить, что уезжает в Баку. Но он застал отца спящим Тихонько удалился, прошел к себе и вдруг понял, что мог совершить непоправимую ошибку.
«Как хорошо, что отец спал! — подумал он.— А я, глупец, хотел ему все рассказать!.. Да, я действительно легкомысленный человек. Отец болен, память ослабела, он мог, не подумав, рассказать тете, и тетя приятельнице, а та еще кому-нибудь... Так очень скоро узнала бы вся Бухара, и труды стольких людей оказались бы напрасны...»
Насим-джан вернулся к отцу и всю ночь просидел у его постели, давал ему лекарства, воду, оберегал его ночной покой. Утром отец выглядел бодрее, лицо прояснилось. Насим-джан побыл с ним еще довольно долго, наконец, испросив разрешение, ушел по своим делам.
Он отправился в Каган, где уже ждала его Хусниддинова. Там он встретил соседа по дому, работавшего в Центральном Исполнительном Комитете. Подавляя чувство неловкости, он сказал, указывая на свою спутницу:
— Я отвезу эту женщину в Баку, а вы, очень прошу, наведывайтесь, пожалуйста, к моему отцу. Если ему станет плохо, дайте знать телеграммой в Бухарское посольство на мое имя!
Сосед пообещал, несмотря на чувство омерзения, охватившее его при мысли о безрассудстве молодого человека. А Насим-джан с беспечным видом посадил свою спутницу в вагон и последовал за ней. Поезд тронулся...
Отец скончался через пять дней после его отъезда. Много друзей было у старика и его сына, все они собрались на похороны. А Насим-джан вернулся лишь вечером на другой день. Он очень убивался, много плакал, три дня подряд утром и вечером ходильна кладбище, орошая могилу отца слезами. Семь дней оставались в доме близкие родственники, друзья и товарищи, а когда они ушли, он места себе не находил от чувства одиночества и тоски. С ним была только старая тетка. Дом казался ему мрачной тюрьмой...
На десятый день он явился в свое учреждение. Председатель ЧК похвалил за хорошо проведенное дело и оставил на прежней работе.
...В тот день тучи покрывали небо, еще до захода солнца стало совсем темно.
Тетя принесла ему в комнату суп.
— Поешь, сынок, суп очень вкусный...
— Спасибо, поставьте, пожалуйста,— сказал он, поднимаясь с кровати.— Хоть я и не голоден, но грешно не есть суп, приготовленный вами.
— Спасибо, сынок! Когда уходишь на работу? А может, сегодня совсем не пойдешь?
— Сегодня никуда не пойду.
— Вот и хорошо, отдохни малость...— Немного замявшись, она спросила: — Скажи на милость, от той, пропади она пропадом, ты навсегда избавился?
— Навсегда! И хоть это утешает... Исполнил последнюю волю моего дорогого отца!
— Благослови тебя бог!
Старуха вышла во двор. Подле суфы стояла женщина в парандже, лицо закрыто чашмбандом.
— Дома Насим-джан? — спросила она.
Интересно, почему незнакомка не открывает перед ней лица, ведь они не на улице...
— Дома, пожалуйста, войдите. Насим-джан у себя.
— А нельзя ли вызвать его сюда?
Все еще недоумевая, старуха пошла за ним Вскоре появился Насим-джан.
— У вас ко мне дело, тетушка? — спросил он, крайне удивленный.
— Да, я уже не раз приходила, все не заставала... Знаю, вы уезжали, потом отец ваш скончался — да смилуется над ним бог, наконец, суждено было сегодня встретиться с вами.
Женщина помолчала, как бы собираясь с мыслями, потом продолжала:
— Когда-то ваша покойная мать попросила меня найти девушку из хорошей семьи и посватать ее вам...
— Войдите в дом, поговорим,— сказал Насим-джан, явно заинтересованный разговором.
— Неловко... в парандже и чашмбанде... Л нельзя ли здесь поговорить?..
— А что, если снимете паранджу?
— Еще не время... Вот если выйдет все как надо, узнаете, кто я, тогда и увидите...
— Ну что ж, как вам угодно!
— Покойная мать ваша даже клятву с меня взяла, что я найду для вас подходящую жену. В каких только семьях я не побывала... У военных и мулл, ремесленников и лавочников, со всеми девушками познакомилась — ни одна не понравилась. И вот недавно попала в один дом и увидела необыкновенную красавицу... В ней все: и красота, и изящество, и ум... А уж как приветлива, весела, ловка... Одно только... была замужем, не девушка...
— Это не важно,— сказал Насим-джан.
— Да, да, совсем не важно. Жену взять — не барана или теленка на базаре купить... Жена — подруга мужа, помощница, жена поддерживает его авторитет и честь. К сожалению, не все мужчины это понимают, относятся к жене как к вещи, как к товару, готовы чуть ли не каждый день жен менять... Я знаю, вы не из таких, и, увидав эту красавицу, сразу помчалась к вам. Если вы впрямь задумали жениться, то лучшей жены не найдете...
Женитесь на ней, не пожалеете.
— Кто она, как зовут?
— Оим Шо — ее имя, может, слышали? Сам эмир Алихан преклонял перед ней колени. Она хороша, как пери, я не преувеличиваю... Образованная, любит стихи, хорошо декламирует, а голос! Музыка!..
Насим-джан загорелся, женщина воодушевила его своими речами. Образованная? Прямо не верится — при такой красоте? Ведь красивые женщины чаще неумны...
— Вы меня околдовали вашими речами, тетушка... Что теперь делать?
— Как говорят, услышать не значит увидеть. Вы можете мне не верить. Лучше пошлите кого-нибудь посмотреть, а потом и решайте.
— Верно! Я попрошу свою тетю...
— Хорошо бы ей сейчас со мной пойти... я покажу. В квартале Ара-бон...
Насим-джану пришлось долго уговаривать свою тетку, она упиралась.
— Хоть убей, без подарка и угощенья не пойду,— заявила она.
— Пожалуйста, откройте сундук и возьмите все, что понравится... Успеете и угощение приготовить.
Старуха принялась за дело, а Насим-джан вынес во двор стул и предложил женщине сесть. Она продолжала восхвалять Оим Шо; между прочим, сказала, что та видела его и сразу влюбилась... О, если бы любовь оказалась взаимной, как прекрасно было бы их будущее! Жить без любви — уподобиться животным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103