По-моему, даже пери не может быть так очаровательна, а об ее уме, образованности и талантах и говорить нечего! Если не верите, спросите тетушку Анбар, она вам не солжет.
— Тетушка Анбар — свой человек,— сказал наследник.— А больше ты никому не говорила об этой красавице?
— Нет еще!
Только вам сообщила... Только вы и тетушка Анбар знаете...
Алимхан встал с дивана, открыл стоявший в нише красивый серебряный сундучок, вынул перстень с алмазом и протянул Гульшан.
-- Вот — за хорошую весть! — сказал он.— А если она окажется такой, как ты говоришь, получишь еще больше.
Гульшан подбежала, взяла перстень и приложила к своим глазам.
— Да буду я жертвой за вас, мой господин!
— Иди и позови ко мне тетушку Анбар!
Тетушка Анбар была удивлена этим неожиданным приглашением. Хотя и Алимхан и мать его относились к ней благожелательно и она часто ублажала их своими беседами, однако наследника опасалась. Она знала, что он не очень умен, неосторожен и характер у него телячий. «Уж не наболтала ли ему чего-нибудь Гульшан?» — подумала она и с такими мыслями вошла в личные покои наследника.
— Да пошлет бог удачу моему принцу! — поклонилась она. — В какой счастливый час ваше высочество вспомнили обо мне?
Алимхан, слушая Анбар, усмехнулся.
— Ты святая, тетя Анбар! — ответил он, оторвавшись от книги.— И тебя помню всегда — ив хороший час и в плохой. Иди-ка, посмотри на красавицу!
Анбар, почтительно приложив руки к груди, подошла и увидела изображение обнаженной женщины, которая своими густыми и длинными волосами пыталась закрыть тело.
Видишь? У кого такое лицо, такие губы и глаза? А про тело что ты скажешь?
Не верится даже! — сказала Анбар полушутя-полусерьезно.— Тикую увидишь — от веры отречешься! Да защитит нас бог от этого. Но она действительно красавица!
Говорят, ты знаешь еще лучше этой! И по красоте и по уму ей, нитрит, подобных нет!
О, я многих красавиц знаю. В моих сказках и преданиях есть такие три, что эта ваша голышка недостойна им подать воды умыться... к сказке, а в жизни у нас! — сказал Алимхан, бросив книгу, а дочь Шомурадбека?
Почему ты о ней не говоришь?
Во первых, потому, что дочь Шомурадбека еще мала — ей только двенадцать лет... Во-вторых, сам Шомурадбек — почетный гость вашего отца эмира... Как же можно?
-— Эти разговоры мне неинтересны! — сказал Алимхан, махнув рукой.— Ты мне скажи, эта девочка действительно хороша или нет? Я хочу влюбиться в такую красавицу, которая была бы достойна поклонения!
— И в гареме и в подвластной вам стране можно найти все, -что вы пожелаете...
- Ты, тетушка Анбар, знаешь, что мы к тебе благоволим...— сказал Алимхан, рассердившись.— Но всему есть предел! Я тебя спрашиваю о дочери Шомурадбека, а ты мне говоришь невесть что!
Анбар поняла, что выхода нет: Гульшан открыла тайну... Если сейчас и отвести этого теленка, большой бык все равно забодает семью Шомурадбека. Лучше уж из двух зол выбрать меньшее.
— Прости меня, мой господин! Каюсь, я не хотела вам говорить раньше времени,—сказала Анбар.— Дочь Шомурадбека в самом деле выше всяких похвал. Я сама ее высмотрела, но ждала, чтобы она подросла немного, тогда бы и доложила моему принцу; она стоит того, чтобы взять ее в жены и провести с ней всю жизнь!
— Ты высмотрела?! Ха-ха-ха! — засмеялся Алимхан. - Если бы я сам не узнал, если бы сам не спросил, что тогда?..
— Так бы и было! — решительно сказала Анбар, хорошо зная характер наследника.— Если вы мне хоть немного доверяете, то клянусь богом, все, что я сказала, истинная правда!
— Ну ладно, не сердись,— сказал Алимхан.— Мы сделаем так, что и шашлык не сгорит, и вертел будет цел! Понимаешь? Но если ты или Гульшан проговоритесь, то уж не жалуйтесь — я вас уничтожу со всем вашим домом!
— Клянусь! — сказала, низко поклонившись, Анбар.— Но если вы хоть немного верите вашей недостойной служанке, то знайте, что эта семья заслуживает всяческого уважения и почета и роза из их цветника будет настоящим украшением царского тюрбана...
— Ладно, ладно! — сказал Алимхан, встал и вышел из комнаты. Вскоре после этого разговора в Бухаре произошли такие события, что трон эмирский зашатался и не только наследник, но и сам эмир
Абдулахад был вынужден на время отложить некоторые свои намерения.
В Бухаре было спровоцировано столкновение шиитов с суннитами. Нити от этого события тянулись далеко и привели к вызову в Бухару царских войск из Самарканда и к назначению нового кушбеги. А через год эмир Абдулахад умер, вместо него на трон взошел Алимхан; это было одобрено и утверждено императором России. И новый эмир, успокоившись, приступил к осуществлению «правосудия и справедливости». Российские правители хорошо знали характер «Алима-теленка» и были уверены, что он будет исполнять то, что ему скажут, никакая другая мысль даже не придет ему в голову.
Первое, что выполнил Алимхан, взойдя на трон,— послал сватов к Шомурадбеку, отцу Хамрохон, и, получив согласие родителя, официально сочетался с ней браком, устроив пышную свадьбу с множеством всяких развлечений. Эмиру не понравилось имя Хамрохон, и ей дали прозвище Оим Шо — «сударыня-царица», отвели для нее отдельное помещение во дворце, дали целый штат слуг, окружили царским великолепием. Алим в самом деле страстно влюбился в прелестную Хамрохон. Он совсем позабыл дорогу в свой гарем и даже к матери не заходил; шел прямо к Оим Шо и только с ней чувствовал себя счастливым.
Но Оим Шо вовсе не была счастлива: ни почет, ни богатство эмира не радовали ее.
Сначала она целые дни плакала и сокрушалась. Ее поэтическая натура не мирилась с жизнью, которая ее теперь окружала. С малых лет она привыкла к нежности родителей, воспитывалась на тонких стихах Низами, Саади, Хафиза, и весь быт гарема, все порядки и правила дворцовой жизни казались ей грубыми. Ее сердце жаждало нежной любви, красивых слов, она постоянно мечтала и ждала чего-то. Она считала себя Ширин и искала Фархада, воображала себя Лейли и ждала Меджнуна. С детства строила воздушные замки, а теперь все они были разрушены, все было сметено, ей приходилось покоряться воле эмира.
Часто, проливая слезы, она бранила тетушку Анбар, но и это не приносило ей утешения, только бередило рану. Анбар понимала горе этой красивой и умной женщины и, плача с ней вместе, говорила:
— Видит бог, я этого не хотела, дитя мое! Я желала для тебя другой судьбы, но что поделаешь? Судьба не во власти человека. Радуйся хоть тому, что эмир женился на тебе по закону, сделав тебя законной женой. А если бы он силой взял тебя в гарем, сделал своей наложницей, как сорок других девушек, что бы мы тогда делали?
— Я убила бы себя!
— Ах,— сказала Анбар, глубоко вздыхая,— ты еще ребенок, не знаешь жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
— Тетушка Анбар — свой человек,— сказал наследник.— А больше ты никому не говорила об этой красавице?
— Нет еще!
Только вам сообщила... Только вы и тетушка Анбар знаете...
Алимхан встал с дивана, открыл стоявший в нише красивый серебряный сундучок, вынул перстень с алмазом и протянул Гульшан.
-- Вот — за хорошую весть! — сказал он.— А если она окажется такой, как ты говоришь, получишь еще больше.
Гульшан подбежала, взяла перстень и приложила к своим глазам.
— Да буду я жертвой за вас, мой господин!
— Иди и позови ко мне тетушку Анбар!
Тетушка Анбар была удивлена этим неожиданным приглашением. Хотя и Алимхан и мать его относились к ней благожелательно и она часто ублажала их своими беседами, однако наследника опасалась. Она знала, что он не очень умен, неосторожен и характер у него телячий. «Уж не наболтала ли ему чего-нибудь Гульшан?» — подумала она и с такими мыслями вошла в личные покои наследника.
— Да пошлет бог удачу моему принцу! — поклонилась она. — В какой счастливый час ваше высочество вспомнили обо мне?
Алимхан, слушая Анбар, усмехнулся.
— Ты святая, тетя Анбар! — ответил он, оторвавшись от книги.— И тебя помню всегда — ив хороший час и в плохой. Иди-ка, посмотри на красавицу!
Анбар, почтительно приложив руки к груди, подошла и увидела изображение обнаженной женщины, которая своими густыми и длинными волосами пыталась закрыть тело.
Видишь? У кого такое лицо, такие губы и глаза? А про тело что ты скажешь?
Не верится даже! — сказала Анбар полушутя-полусерьезно.— Тикую увидишь — от веры отречешься! Да защитит нас бог от этого. Но она действительно красавица!
Говорят, ты знаешь еще лучше этой! И по красоте и по уму ей, нитрит, подобных нет!
О, я многих красавиц знаю. В моих сказках и преданиях есть такие три, что эта ваша голышка недостойна им подать воды умыться... к сказке, а в жизни у нас! — сказал Алимхан, бросив книгу, а дочь Шомурадбека?
Почему ты о ней не говоришь?
Во первых, потому, что дочь Шомурадбека еще мала — ей только двенадцать лет... Во-вторых, сам Шомурадбек — почетный гость вашего отца эмира... Как же можно?
-— Эти разговоры мне неинтересны! — сказал Алимхан, махнув рукой.— Ты мне скажи, эта девочка действительно хороша или нет? Я хочу влюбиться в такую красавицу, которая была бы достойна поклонения!
— И в гареме и в подвластной вам стране можно найти все, -что вы пожелаете...
- Ты, тетушка Анбар, знаешь, что мы к тебе благоволим...— сказал Алимхан, рассердившись.— Но всему есть предел! Я тебя спрашиваю о дочери Шомурадбека, а ты мне говоришь невесть что!
Анбар поняла, что выхода нет: Гульшан открыла тайну... Если сейчас и отвести этого теленка, большой бык все равно забодает семью Шомурадбека. Лучше уж из двух зол выбрать меньшее.
— Прости меня, мой господин! Каюсь, я не хотела вам говорить раньше времени,—сказала Анбар.— Дочь Шомурадбека в самом деле выше всяких похвал. Я сама ее высмотрела, но ждала, чтобы она подросла немного, тогда бы и доложила моему принцу; она стоит того, чтобы взять ее в жены и провести с ней всю жизнь!
— Ты высмотрела?! Ха-ха-ха! — засмеялся Алимхан. - Если бы я сам не узнал, если бы сам не спросил, что тогда?..
— Так бы и было! — решительно сказала Анбар, хорошо зная характер наследника.— Если вы мне хоть немного доверяете, то клянусь богом, все, что я сказала, истинная правда!
— Ну ладно, не сердись,— сказал Алимхан.— Мы сделаем так, что и шашлык не сгорит, и вертел будет цел! Понимаешь? Но если ты или Гульшан проговоритесь, то уж не жалуйтесь — я вас уничтожу со всем вашим домом!
— Клянусь! — сказала, низко поклонившись, Анбар.— Но если вы хоть немного верите вашей недостойной служанке, то знайте, что эта семья заслуживает всяческого уважения и почета и роза из их цветника будет настоящим украшением царского тюрбана...
— Ладно, ладно! — сказал Алимхан, встал и вышел из комнаты. Вскоре после этого разговора в Бухаре произошли такие события, что трон эмирский зашатался и не только наследник, но и сам эмир
Абдулахад был вынужден на время отложить некоторые свои намерения.
В Бухаре было спровоцировано столкновение шиитов с суннитами. Нити от этого события тянулись далеко и привели к вызову в Бухару царских войск из Самарканда и к назначению нового кушбеги. А через год эмир Абдулахад умер, вместо него на трон взошел Алимхан; это было одобрено и утверждено императором России. И новый эмир, успокоившись, приступил к осуществлению «правосудия и справедливости». Российские правители хорошо знали характер «Алима-теленка» и были уверены, что он будет исполнять то, что ему скажут, никакая другая мысль даже не придет ему в голову.
Первое, что выполнил Алимхан, взойдя на трон,— послал сватов к Шомурадбеку, отцу Хамрохон, и, получив согласие родителя, официально сочетался с ней браком, устроив пышную свадьбу с множеством всяких развлечений. Эмиру не понравилось имя Хамрохон, и ей дали прозвище Оим Шо — «сударыня-царица», отвели для нее отдельное помещение во дворце, дали целый штат слуг, окружили царским великолепием. Алим в самом деле страстно влюбился в прелестную Хамрохон. Он совсем позабыл дорогу в свой гарем и даже к матери не заходил; шел прямо к Оим Шо и только с ней чувствовал себя счастливым.
Но Оим Шо вовсе не была счастлива: ни почет, ни богатство эмира не радовали ее.
Сначала она целые дни плакала и сокрушалась. Ее поэтическая натура не мирилась с жизнью, которая ее теперь окружала. С малых лет она привыкла к нежности родителей, воспитывалась на тонких стихах Низами, Саади, Хафиза, и весь быт гарема, все порядки и правила дворцовой жизни казались ей грубыми. Ее сердце жаждало нежной любви, красивых слов, она постоянно мечтала и ждала чего-то. Она считала себя Ширин и искала Фархада, воображала себя Лейли и ждала Меджнуна. С детства строила воздушные замки, а теперь все они были разрушены, все было сметено, ей приходилось покоряться воле эмира.
Часто, проливая слезы, она бранила тетушку Анбар, но и это не приносило ей утешения, только бередило рану. Анбар понимала горе этой красивой и умной женщины и, плача с ней вместе, говорила:
— Видит бог, я этого не хотела, дитя мое! Я желала для тебя другой судьбы, но что поделаешь? Судьба не во власти человека. Радуйся хоть тому, что эмир женился на тебе по закону, сделав тебя законной женой. А если бы он силой взял тебя в гарем, сделал своей наложницей, как сорок других девушек, что бы мы тогда делали?
— Я убила бы себя!
— Ах,— сказала Анбар, глубоко вздыхая,— ты еще ребенок, не знаешь жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103