На председательском месте сидел престарелый старшина цеха, или альтерман, Лудвиг Бендер, а рядом с ним, слева и справа, его первый и второй заместители — мастер Георг Виттельбах и мастер Арнольд Шуббе. Среди других сидящих за столом мастеров, рядовых членов цеха, Мати увидел и тех троих, что не хотели его взять к себе в ученики шесть лет тому назад. Принимали также участие в
1 В двадцатые — тридцатые годы Э. Вильде, готовя собрание сочинений, редактировал свои произведения; эти строки, по-видимому, написаны в этот период.
заседании два казначея союза подмастерьев и два старших подмастерья.
Посреди стола перед старшиной стоял цеховой ларец — красивая деревянная шкатулка, украшенная резьбой и снабженная тремя замками, в которой держали цеховые деньги, книги и документы. На краю стола Майт увидел свою пробную работу — покрытый художественным орнаментом резной ларец; мастера разглядывали его испытующим оком.
Когда Мати вошел в комнату, крышка цехового ларя была закрыта; мастера покуривали и, смеясь, беседовали между собой. Но как только ученик, войдя, закрыл за собой дверь и смиренно остановился посреди комнаты, аль-термап поднял крышку ларя. Это означало, что заседание началось. Сигары тотчас же были потушены, разговоры и смех прекратились, и все присутствующие с серьезными, почти торжественными лицами уселись вокруг стола. Открытая крышка ларя здесь требовала в себе такого же почтения, как судейский орел 1 на заседании суда. Старшина цеха Бендер, маленький господин с реденькими седыми волосами и гладко выбритыми щеками, обратил к Матиасу Лутцу огромные блестящие стекла своих очков.
— О чем ты просишь? — спросил он сурово и высокомерно, точно судья.
Ответ Матиаса был таков:
-— Я прошу достославный столярный цех исключить меня из числа учеников и записать в вольные подмастерья.
— Известен ли тебе наш цеховой устав?
Матиас прочел устав наизусть. Он его выучил заранее так же, как и вступительную фразу. В то же время он должен был напряженно следить за тем, чтобы в его позе, движениях, взгляде, во всем его поведении не было ника ких погрешностей против обычаев благопристойности, считавшихся чуть ли не священными. Иначе ему грозили строгие замечания и даже длинные нотации. Прежде всего он вынужден был тщательно взвешивать свои ответы. Им надлежало быть краткими, ясными, почтительными. Никаких возражений, даже в ответ на необоснованное порицание, не допускалось.
Сначала мастер Виттельбах торжественно объявил, что он сегодня освобождает от ученичества Матиаса Лутца, пробывшего у него в учениках установленный договором
1 На столе суда устанавливалось изображение двуглавого орла — эмблема царской власти.
срок. Затем мастер прочел членам цеха этот договор. После этого цеховой старшина произнес коротенькую речь.
В ней альтерман как бы оглядывался назад, на годы ученичества нового кандидата в подмастерья, упоминая о его недостатках и достоинствах, говорил о том, как мастер по-отечески заботился о юноше, обучал его, воспитывал, кормил и одевал; затем он сообщил, что мастер, великодушно простив своему ученику все его проступки, дал о нем только похвальный отзыв и т. д. Затем последовало отеческое наставление — как Матиасу Лутцу приличествует вести себя, став подмастерьем, как он должен всегда соблюдать выгоду своего хозяина; как он, Матиас Лутц, обязан добродетельной, богобоязненной и воздержанной жизнью добиваться доброго имени честного и искусного ремесленника; как он должен бдительно следить, чтобы ученики не отбивались от рук, не пили вина, не курили сигары, не крали бы рабочее время, принадлежащее хозяину, и, наконец, как он должен с христианским терпением обучать учеников, как в свое время обучали и его самого.
После альтермана слово взял первый его заместитель опять-таки мастер Виттельбах. Он не был многоречив, по крайней мере во время всяких празднеств и торжеств, когда его обязывали говорить. Между тем за кружкой пива «среди своих» он мог разглагольствовать часами; там он всегда находил и нужное слово, и меткую поговорку, э особенно легко — веселую шутку.
Мастер Виттельбах сказал всего несколько слов, но они были для Мати очень лестными. Он горячо хвалил Матиаса Лутца за его усердие, примерное поведение и хорошие способности и заявил, что такие ученики ему попадались редко. Только по обычаю, чтобы молодой человек не слишком возгордился, мастер ввернул две-три неодобрительные фразы и закончил свою речь всякими поучениями и наставлениями.
После того, как второй заместитель альтермана, молчаливый и сонный господин с худощавым лицом, пробормотал несколько невразумительных фраз, альтерман заговорил снова.
Он объявил Матиасу Лутцу, ученику высокочтимого мастера Георга Виттельбаха, что достославный столярный цех проверил его пробную работу и принял решение — его, Матиаса Лутца, исключить из числа учеников и записать в вольные подмастерья. Но да не возомнит из-за этого бывший ученик Матиас Лутц, что его пробная работа засложила в глазах достопочтенного цеха только похвалу и что работа эта безупречна. В ней имеются и кое-какие погрешности. И за них молодой подмастерье должен, по уставу цеха и по старинному обычаю, уплатить штраф. И тут старшина перечислил изъяны и недостатки, якобы замеченные при осмотре ларца, и за каждый из них назначил определенный штраф.
Такое резкое суждение, однако, ничуть не опечалило Мати: он знал, что это только обычай, традиция. Так разбирали каждую пробную работу. Этим способом молодого подмастерья заставляли вносить спою лепту в две кассы — общую цеховую и цеховую кассу помощи бедным.
Мати тотчас же вынул кошелек и уплатил штрафы, назначенные альтерманом. Суммы» были невелики — в большинстве случаев они не превышали рубля.
После этого ему прочли вслух и вручили его свидетельство на звание подмастерья, и затем все стали пожимать ему руки и поздравлять. Одна из перегородок рухнула — Мати называли теперь на «вы», а не на «ты», его усадили за цеховой стол. Ученик стал подмастерьем — половина человека превратилась в три четверти человека, ибо полноценной личностью и этом кругу мог быть только мастер.
Потом новый подмастерье стал угощать мастеров. Он принес различные вина, пирожные, фрукты, сигары. Вино наливали в огромную старинную кружку, украшенную всевозможными сувенирами — как и стоящий на столе ларь, крышку которого теперь закрыли, так как деловая часть заседания была окончена.
Лутц произнес полагавшийся в таких случаях тост, и кружка двинулась, по обычаю, вкруговую. Задымились сигары, и приятная непринужденная беседа ненадолго объединила молодого подмастерья и мастеров.
Вторая, более продолжительная часть празднества проводилась в клубе подмастерьев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92