— Ты, значит, эту мельницу сам придумал и сам сделал? — спросила старшая из девочек на довольно чистом эстонском языке, критически окидывая паренька любопытным взглядом.
— Да, сам,— подтвердил Майт не без гордости.
— Эта мельница будет моя! — с увлечением воскликнула меньшая барышня.
— Нет, моя, я старше,— возразила ей сестра.
Папаша, однако, решил, что игрушка будет принадлежать им обеим. Готхард скоро пристроит ее где-нибудь в подходящем месте, на сильном ветру.
Майт тем временем выскользнул за дверь, унося с собой приятное утешение, что две хорошенькие баронские дочки хвалили его работу и восхищались ею. «Ух, и вытаращит глаза этот злюка-барчук, когда увидит мельницу,— подумал он.— Жалко, что меня при этом не будет. Я бы с удовольствием поглядел, как он станет мне завидовать...»
Заведешь о волке речь — он и сам тебе навстречу.
Проходя по коридору, Майт у парадной еще раз повстречал молодого барона. Он входил, Майт выходил. Поравнявшись, они не произнесли ни слова. Но молодой барон решил еще раз напомнить о себе противнику: он толкнул его... Майт, однако, не ответил ему. Он разыгрывал роль великодушного победителя. Он только подумал усмехаясь: «Разве это тебе поможет? Как-никак, ты у меня под ногами валялся!»
Когда Майт вышел на мызный двор и затем на большую дорогу, солнце уже опускалось за лес. Мальчик был голоден и утомлен.
«Поесть не дали и ночевать не оставили»,— подумал он и решил, что отцовской заботы о сыне было проявлено маловато. «Но все-таки барон добрый человек»,— добавил Майт про себя и под рубашкой прижал к груди деньги, завернутые в тряпицу вместе с его прежними грошами. Письмо с большой красной печатью он снова и снова принимался с благоговением разглядывать и наконец спрятал за пазуху.
До ближайшей корчмы было недалеко; там он рассчитывал подкрепиться и переночевать.
В то время как Майт, усталый, но с радостно бьющимся сердцем, все больше удалялся от мызы, барон Адальберт фон Ризенталь сидел один в своем кабинете,— девочки, забрав мельницу, убежали,— и в раздумье потирал свои красивые, белые, барские руки. Он был доволен. На то у него были две причины. Во-первых, он отвел от себя довольно серьезную опасность, а во-вторых, сделал добро бедному деревенскому мальчику. Совершив доброе дело, человек всегда испытывает сладкое чувство.
4 «БАРОН ЛУТС» ОТПРАВЛЯЕТСЯ К МАСТЕРУ
Домой Майт мчался точно на крыльях.
Радость ускоряла его шаг, к тому же теперь ему нечего было бояться людей — ни мызных кубьясов, ни волостных старост; он теперь мог выбирать самый короткий путь, шагать по большим дорогам.
Вздумает кто-нибудь к тебе придраться — вытащишь из-за пазухи большой конверт с печатями и сунешь ему под самый нос,— пусть попробует тебя тронуть! Ты словно железным щитом огражден...
Снова путь его лежал мимо многих поместий, деревень, трактиров. Видел он и три незнакомые ему церкви. Сначала он пришел в Рапла, потом в Юру, оттуда в Козе. Уже на следующий день к полудню он достиг прихода Харью-Яни, а через несколько часов вдали показалась Н-ская мыза и родная деревня.
Он мог легко себе представить, какая баня ждет его дома. Так оно и случилось. Однако все обошлось благополучно.
Когда Майт вошел в дом, вся семья была в сборе. На несколько минут все онемели; Майт поздоровался, но ему никто и не подумал ответить. Даже Лийзу, которая обычно за словом в карман не лезла, когда надо было кого-нибудь пробрать, и та, оцепенев, глядела на вошедшего. Пять дней они его ждали и искали безуспешно.
Но увидев, что сын жив и здоров, что он смотрит на них смело, с веселой и даже чуть насмешливой улыбкой, мать рассвирепела.
— А-а! Вот он, бродяга! — завопила она своим резким голосом.— Видели вы такого беса! Бросает работу и шляется бог знает где!.. Як, давай сюда палку! Погоди, погоди, если с тебя еще шкуру не сняли, так снимут теперь!.. Як, ты чего еще глаза вылупил, ртом чавкаешь!
Як не двинулся с места, его неповоротливое тело даже не шевельнулось: то ли он был еще настолько поражен возвращением беглеца, то ли задача, которую на него возлагали, не пришлась ему по душе.
— Юку, Анни, несите со двора прутьев покрепче! — крикнула мать.
Но и дети ее не послушались. Они во все глаза смотрели из угла на старшего брата, потом робко к нему подошли и сейчас с тихой радостью держались за его руки... Майт вынул что-то из-за пазухи и протянул детям... по большой французской булке.
Это еще больше обозлило мать. Ей показалось, будто над ней издеваются. Пыхтя от злости, она сама побежала за палкой.
— Будешь ты пороть мальчишку или нет? — вернувшись, набросилась она на Яка.
— Стану я взрослого парня бить! — пробормотал Як.—* Он и так на мызе да в волости свое получит.
— А дома, значит, пусть так без порки и остается? Хорошо ты детей растишь, нечего сказать!.. Подожди, подожди, вот я сама тебе...
Но не успела еще мать поднять руку, как Майт спокойно отнял у нее палку и сказал:
— Оставь, мать! Я уже не ваш... Погляди-ка на это письмо! — И Майт вытащил большой белый конверт, на котором алела при свете лучины печать величиною с полную луну.
— Я теперь вольный человек,— прибавил он торжественно,— никто не имеет права меня и пальцем тронуть— ни на мызе, ни в волостном суде...
Но хитрый мальчуган сумел унять бушующие волны еще и другим способом. Предвидя, что его ждет дома, он по дороге вынул из своей тряпицы и положил в карман две рублевые монеты; сейчас он сунул одну из них в руку матери, другую — отцу.
Действие было благоприятное. Лийзу стала разгляды-мать монету у себя на ладони, гнев ее заметно остыл; она поворчала еще немного и наконец начала довольно миролюбиво расспрашивать, что все это означает, откуда Майт взял «казенное письмо» и деньги и что в этом письме написано.
Однако новой бури тут было не миновать. Она и разразилась, как только Майт рассказал о своем рискованном путешествии и отец с матерью узнали, что старший сын собирается их покинуть. Тут уж и Як начал ворчать. А Лийзу стала сыпать бранью и проклятиями.
— Завтра же ступай к барину, Як, и скажи, чтобы парня не пускали в город! Ты ведь ему отец, твоя и воля — мало ли чего он сам хочет! Скажи барину, что мальчишку нельзя отпускать, скорее ты его, пса паршивого, в солдаты отдашь.
Майт терпеливо переждал, пока и этот ураган пронесется над ним. У пего еще были в кармане деньги па случай, если никакое другое средство не поможет. Чтобы задобрить родителей и вознаградить их за свой уход, Майт охотно отдал бы им все деньги, полученные за мельницу. Но он еще не знал, велики ли будут его расходы в городе, не потребует ли мастер платы за обучение, сколько нужно будет уплатить за то, что его выпишут из волости, и т. д. Сперва он попытал счастья, прибегнув к маленькой вынужденной лжи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92