Под рокот тамтамов мой танец не будет смотреться как должно.
Такэда промолчал, одаако, улучив момент, поговорил на эту тему с
Зу-л-Кифлом, и маг к вечеру принес откуда-то самый настоящий плейер с
записью той самой мелодии, под которую танцевал Сухов перед встречей с
Вестником.
- Как вам это удалось?! - Изумлению танцора не было предела.
Номарх в ответ только рассмеялся, исчезая по обыкновению, а Такэда,
повертев плейер, философски заметил:
- Пути и дела мага неисповедимы. Мне кажется, что эта штучка только
видится нам плейером, на самом деле Зу-л-Кифл мог прозондировать твой мозг
и вытащить оттуда музыку, оформив ее под привычный нам аппарат.
Никита не возражал, довольный тем, что его проблема разрешилась.
Танцевальная часть кемтессий проходила на площади, окруженной
"сфинксами", перед гигантским мавзолеем последнего кемтарха Риангомбе.
Четыре "улицы"-аллеи спускались к площади уступами, образовав своеобразный
амфитеатр, заполненный зрителями до отказа. Зрители располагались на
террасах-ступенях амфитеатра стоя, что живо напомнило землянам их
последний "конкурс" на выживание в мире индейской цивилизации.
Женщины выступали раньше, танцуя под "оркестр", состоящий из шести
разнокалиберных барабанов и двух длинных, полуметрового диаметра, труб с
отверстиями, издававших при шлепке по ним ладонью звуки, которые
напоминали свист и кваканье одновременно. Танцевали поодиночке и парами, и
целыми группами, и даже Такэда, никогда не реагировавший на женскую
красоту, был заворожен ритмом, пластикой почти обнаженных женских тел,
красотой и отточенностью их движений и поз, общим настроем легкости,
грациозности, жизнеутверждающей силы и радости.
Селкит, танцевавшая в кисейной накидке и юбке из переливающихся всеми
цветами радуги змеиных шкур, с прической в стиле "голова Нефертити", как
назвал ее для себя Толя, победила дважды: в танцах индивидуальных и в паре
с девушкой, похожей на нее, как сестра-близнец. Радостная, возбужденная,
невероятно красивая, увенчанная короной и венками из огромных белых
цветов, похожих на улыбающееся человеческое лицо, она нашла Такэду "на
трибуне" рядом с отцом, и Толя, ревниво следивший за Никитой, с грустью
подумал, что винить Сухова не в чем: такая сказочная красота могла бы
увлечь и Будду.
Наступил черед мужчин, среди которых единственным представителем
белой расы был Сухов. Он выступал седьмым, практически после основных
конкурентов, достоинства которых прокомментировала Селкит. Танцевали они
великолепно, продемонстрировав каскад фигур и движений, отточенных
поколениями искусных меднокожих "балетмейстеров", базирующихся на чувстве
ритма и врожденной пластике, но Такэда видел выступление Сухова на Земле и
ждал чуда, испытывая самый настоящий "мандраж", как перед выступлением на
татами.
Никита вышел в центр площади, одетый в парео черного цвета и
фиолетовую кисейную накидку с золотыми блестками. Замер, держа одну руку
на сердце, другую вытянув вперед. Сложен он был ничуть не хуже предыдущих
конкурсантов, и среди зрителей начался ропот, прекратившийся с первым же
звуковым аккордом из включенного плейера. Огромная площадь замерла,
пораженная тихой, но отчетливо слышимой мелодией, а потом Никита начал
свой танец.
Впрочем, это был не просто танец, а целое представление,
аллегорически передающее смысл термина "жизнь". Во всяком случае, так это
понял Такэда.
Танцор начал в замедленном ритме, с плавных и гибких, буквально
змеиных движений, перевернувших у Толи, да наверное и у большинства
зрителей, все представления о пластике человеческого тела. Казалось, он
лишился костей и переливается из позы в позу, как пластилин под пальцами
мастера, как поток ртути, как слиток полужидкого металла, застывая иногда
на миг в неожиданном повороте или немыслимой - буквально на одном пальце,
как бы на взлете - позе.
Затем темп танца начал ускоряться, и танцор превратился в хищное
многорукое и многоногое существо, подстерегающее и убивающее добычу. Но и
разыгрывая представление об "охоте", Никита не забыл о ритме и красоте
движения, хотя и добавил гротеска в фиксацию скульптурно выразительных
"хищных" поз, мастерски показывая то бесшумный полет орла, то мощный бег
тигра, то стремительный бросок удава.
Последняя фаза танца, в основе своей русская плясовая, с абсолютно
неожиданными поворотами, удивительно точными прыжками, внезапными
аритмичными остановками, действующими на зрителей подобно удару грома, с
акробатическими элементами вроде двойного сальто, и наконец с
поразительным, приводящим в ужас и восторг, мистическим скольжением по
каменным плитам площади, как по льду, заставила всех оцепенеть. Даже
Зу-л-Кифл выглядел завороженным, не спуская с танцора внимательных
оценивающих глаз. Что касается чувств Такэды, то он испытал непередаваемое
эстетическое наслаждение, от которого хотелось плакать и смеяться
одновременно.
Последний прыжок был самым высоким: Никита взлетел на добрых два с
половиной метра и "ласточкой" нырнул вниз с этой высоты, раскинув руки в
длинном и плавном - гораздо длиннее, чем это смог бы сделать нормальный
человек, будь он даже спортсмен экстракласса, - полете. Танцор коснулся
телом плиты, замер. Музыка оборвалась. Наступила полная, звенящая,
ошеломляющая тишина... взорвавшаяся мгновением позже бурей восторженных
криков.
Такэда обнаружил, что по щеке у него катится слеза. Глянул украдкой
на Селкит: девушка тоже плакала! В глазах ее плескались восхищение и
обожание. Зу-л-Кифл о чем-то задумался, глядя поверх моря голов зрителей.
Проворчал, словно про себя:
- Похоже, человек все-таки эволюционирует.
Перехватив взгляд Такэды, добавил:
- Надеюсь, вы не обидчивы?
- Почти, - растянул губы в улыбке Толя. - У нас на Земле считается,
что, став на общественный путь развития, человек перестал развиваться
морфологически. Но ведь, наверное, не зря природа запрограммировала ему
колоссальный запас нейронов мозга, который он использует пока на два-три
процента, и резерв так называемых "спящих" генов?
- Не зря, - кивнул номарх, как бы заново оценивая собеседника. - Ваш
друг - одна из "ласточек" нового вида - хомо паранорм. Если захочет, он
поднимется до высот Вселенной очень быстро, тем более, что ему удалось
сохранить канал Вести и подняться на второй уровень сознания.
- А сколько их всего... уровней?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195
Такэда промолчал, одаако, улучив момент, поговорил на эту тему с
Зу-л-Кифлом, и маг к вечеру принес откуда-то самый настоящий плейер с
записью той самой мелодии, под которую танцевал Сухов перед встречей с
Вестником.
- Как вам это удалось?! - Изумлению танцора не было предела.
Номарх в ответ только рассмеялся, исчезая по обыкновению, а Такэда,
повертев плейер, философски заметил:
- Пути и дела мага неисповедимы. Мне кажется, что эта штучка только
видится нам плейером, на самом деле Зу-л-Кифл мог прозондировать твой мозг
и вытащить оттуда музыку, оформив ее под привычный нам аппарат.
Никита не возражал, довольный тем, что его проблема разрешилась.
Танцевальная часть кемтессий проходила на площади, окруженной
"сфинксами", перед гигантским мавзолеем последнего кемтарха Риангомбе.
Четыре "улицы"-аллеи спускались к площади уступами, образовав своеобразный
амфитеатр, заполненный зрителями до отказа. Зрители располагались на
террасах-ступенях амфитеатра стоя, что живо напомнило землянам их
последний "конкурс" на выживание в мире индейской цивилизации.
Женщины выступали раньше, танцуя под "оркестр", состоящий из шести
разнокалиберных барабанов и двух длинных, полуметрового диаметра, труб с
отверстиями, издававших при шлепке по ним ладонью звуки, которые
напоминали свист и кваканье одновременно. Танцевали поодиночке и парами, и
целыми группами, и даже Такэда, никогда не реагировавший на женскую
красоту, был заворожен ритмом, пластикой почти обнаженных женских тел,
красотой и отточенностью их движений и поз, общим настроем легкости,
грациозности, жизнеутверждающей силы и радости.
Селкит, танцевавшая в кисейной накидке и юбке из переливающихся всеми
цветами радуги змеиных шкур, с прической в стиле "голова Нефертити", как
назвал ее для себя Толя, победила дважды: в танцах индивидуальных и в паре
с девушкой, похожей на нее, как сестра-близнец. Радостная, возбужденная,
невероятно красивая, увенчанная короной и венками из огромных белых
цветов, похожих на улыбающееся человеческое лицо, она нашла Такэду "на
трибуне" рядом с отцом, и Толя, ревниво следивший за Никитой, с грустью
подумал, что винить Сухова не в чем: такая сказочная красота могла бы
увлечь и Будду.
Наступил черед мужчин, среди которых единственным представителем
белой расы был Сухов. Он выступал седьмым, практически после основных
конкурентов, достоинства которых прокомментировала Селкит. Танцевали они
великолепно, продемонстрировав каскад фигур и движений, отточенных
поколениями искусных меднокожих "балетмейстеров", базирующихся на чувстве
ритма и врожденной пластике, но Такэда видел выступление Сухова на Земле и
ждал чуда, испытывая самый настоящий "мандраж", как перед выступлением на
татами.
Никита вышел в центр площади, одетый в парео черного цвета и
фиолетовую кисейную накидку с золотыми блестками. Замер, держа одну руку
на сердце, другую вытянув вперед. Сложен он был ничуть не хуже предыдущих
конкурсантов, и среди зрителей начался ропот, прекратившийся с первым же
звуковым аккордом из включенного плейера. Огромная площадь замерла,
пораженная тихой, но отчетливо слышимой мелодией, а потом Никита начал
свой танец.
Впрочем, это был не просто танец, а целое представление,
аллегорически передающее смысл термина "жизнь". Во всяком случае, так это
понял Такэда.
Танцор начал в замедленном ритме, с плавных и гибких, буквально
змеиных движений, перевернувших у Толи, да наверное и у большинства
зрителей, все представления о пластике человеческого тела. Казалось, он
лишился костей и переливается из позы в позу, как пластилин под пальцами
мастера, как поток ртути, как слиток полужидкого металла, застывая иногда
на миг в неожиданном повороте или немыслимой - буквально на одном пальце,
как бы на взлете - позе.
Затем темп танца начал ускоряться, и танцор превратился в хищное
многорукое и многоногое существо, подстерегающее и убивающее добычу. Но и
разыгрывая представление об "охоте", Никита не забыл о ритме и красоте
движения, хотя и добавил гротеска в фиксацию скульптурно выразительных
"хищных" поз, мастерски показывая то бесшумный полет орла, то мощный бег
тигра, то стремительный бросок удава.
Последняя фаза танца, в основе своей русская плясовая, с абсолютно
неожиданными поворотами, удивительно точными прыжками, внезапными
аритмичными остановками, действующими на зрителей подобно удару грома, с
акробатическими элементами вроде двойного сальто, и наконец с
поразительным, приводящим в ужас и восторг, мистическим скольжением по
каменным плитам площади, как по льду, заставила всех оцепенеть. Даже
Зу-л-Кифл выглядел завороженным, не спуская с танцора внимательных
оценивающих глаз. Что касается чувств Такэды, то он испытал непередаваемое
эстетическое наслаждение, от которого хотелось плакать и смеяться
одновременно.
Последний прыжок был самым высоким: Никита взлетел на добрых два с
половиной метра и "ласточкой" нырнул вниз с этой высоты, раскинув руки в
длинном и плавном - гораздо длиннее, чем это смог бы сделать нормальный
человек, будь он даже спортсмен экстракласса, - полете. Танцор коснулся
телом плиты, замер. Музыка оборвалась. Наступила полная, звенящая,
ошеломляющая тишина... взорвавшаяся мгновением позже бурей восторженных
криков.
Такэда обнаружил, что по щеке у него катится слеза. Глянул украдкой
на Селкит: девушка тоже плакала! В глазах ее плескались восхищение и
обожание. Зу-л-Кифл о чем-то задумался, глядя поверх моря голов зрителей.
Проворчал, словно про себя:
- Похоже, человек все-таки эволюционирует.
Перехватив взгляд Такэды, добавил:
- Надеюсь, вы не обидчивы?
- Почти, - растянул губы в улыбке Толя. - У нас на Земле считается,
что, став на общественный путь развития, человек перестал развиваться
морфологически. Но ведь, наверное, не зря природа запрограммировала ему
колоссальный запас нейронов мозга, который он использует пока на два-три
процента, и резерв так называемых "спящих" генов?
- Не зря, - кивнул номарх, как бы заново оценивая собеседника. - Ваш
друг - одна из "ласточек" нового вида - хомо паранорм. Если захочет, он
поднимется до высот Вселенной очень быстро, тем более, что ему удалось
сохранить канал Вести и подняться на второй уровень сознания.
- А сколько их всего... уровней?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195