Ему показалось, что в голове
разорвалась бомба! Но не боли, чего он ждал невольно, а мощнейшего
возбуждения! В жилы влилась ликующая, жизнерадостная, бодрящая,
всесокрушающая сила, и печаль, и понимание того, что есть пределы
применения этой психофизической мощи, ограниченной Законами Универсальной
Экологии, Этики, Любви и Добра. "Прощай, витязь. Ты все принял и понял,
считай это Посвящением. Прежний Посланник был моим другом, хотя и не был
ни человеком, ни великаном, но он остался бы доволен выбором Собора - и
Вестника. И моим. Удачи тебе, Симаргл". "Я не Симаргл", - возразил Никита,
но Святогор, вернее, его дух, уже не слышал ничего. Скорлупа заклятия
снова сомкнулась над ним видимой человеческому глазу, как гроб,
несокрушимой и непроницаемой броней, срезанный мечом угол гроба
восстановился. Лишь заклятие Семерки магов, выигравших Битву в прошлом, и
помогло Никите пробить эту броню, вскрыть гроб Святогора на короткое
время, также рассчитанное Семерыми с величайшей точностью. Все было
предопределено заранее. Кроме одного - личности Посланника. Семеро в свое
время посвятили Пути своего друга Симаргла, которого игвы убили на Земле.
Однако и Великая Четверка ошиблась, полагая в своем высокомерном
пренебрежении к другим существам, что никто не рискнет принять эстафету
Посланника. Никита, слабейший из существ - как и любой другой землянин, не
бравшийся в расчет никем из демонов, рискнул, хотя и не без помощи Толи и
долгих колебаний, в результате которых из среднестатистического себялюбца
проклюнулся лидер и воин, способный постоять за себя и других.
- Симаргл умер, да здравствует Симаргл! - проговорил Сухов про себя и
с хмурой улыбкой добавил: - Апостол, так сказать.
Или все же Бог связи?
Покачав меч в руке и чувствуя силу, которой хватило бы на прямую
схватку с любым демоническим существом типа триглава или многорука, он
одним, движением бросил меч в ножны и без труда, не задумываясь, спрыгнул
вниз, с гробницы.
Все еще чувствуя колебания полей, из которых лишь два были известны
людям, да и то чисто информативно - магическое и псиполе, - Никита облетел
гроб Святогора, как бы прощаясь с богатырем, а также с Добрагастом и
Вихорко Милонегом, и направил вертолет на север. Ночь они провели в
машине, отдыхая по очереди, а ранним утром, как только вспыхнули золотом
вершины гор на востоке, стартовали.
Через полчаса полета они начали встречать отставшие отряды существ,
служивших силам зла на Олирне: кентавров-звероловов, ушастых упырей,
мороков, многоруков, трех- и двуглавых змей, одноглазых неплахов, косматых
переплутов. Называл тварей Рогдай, показывая вниз кончиком копья,
остальные молчали. Не то чтобы в кабине царило уныние, ной веселого в их
победе было мало. Все понимали, что грядет новая Битва, несущая
неисчислимые жертвы и беды, и шанса предотвратить ее почти не
существовало.
- Сколько же у вас скопилось недобитой нечисти! - вырвалось у Такэды,
провожавшего глазами огненно-рыжего полевика, за которым в траве оставался
черный след. - Вероятно, здесь и произошла главная битва Семерых с
воинством Люцифера?
Мстиша покачал головой, откинул назад волосы со лба.
- Все битвы на поверхности планет - лишь отголоски настоящей Большой
Войны, которую и войной-то можно назвать лишь условно, поскольку она была
войной физических законов, а не армий. Хотя в результате оказались
свернутыми в сверхплотные коконы сотни вселенных-хронов. Наверное, и у вас
на родине из-за просачивания Хаоса происходили резонансные битвы - это
Войны Семерых с Синклитом Четырех и самим Люцифером.
- Может быть, Куликовская? - подумав, ответил Такэда. - Или Вторая
Мировая война? Последняя была особой жестокости, но о просачивании Хаоса
здесь говорить не приходится, причина была весьма прозаической - передел
мира и борьба за власть.
- А кто сказал, что Хаос просачивается только в виде физических
субстанций, материальных полей, аннигиляционных процессов и чудовищных
порождений зла? Психическое вырождение, рост числа болезней и их
смертоносности, генетических отклонений, ведущих к физическому вырождению
- вот далеко не полный перечень примеров просачивания Хаоса в Миры Веера.
И процесс этот оружием остановить невозможно. Следующие Семеро должны
копать глубже.
- А ты... вы? - повернул голову к Мстише Никита. - Могу я считать вас
одним из Семерых?
- Меня - нет, - ответил, блеснув улыбкой, князь, - Яросвета - да!
Вертолет рыскнул, но не из-за потери управления пилотом: Никита
почуял выстрел террострелка и успел отвернуть машину в сторону; длинная
черная стрела унеслась в небо так высоко, что пропала из глаз.
- Хорошая реакция. Посланник! - похвалил Мстиша.
- Наши! - вскричал Рогдай, тыча в пол кабины ножнами меча.
Среди скал начинавшегося плоскогорья Оряк ползла толстая
серо-стальная змея отряда всадников - дружина Мстиши.
Через несколько минут их обнимал князь Могута и радостно
приветствовали дружинники, примолкшие после сообщения о гибели Добрагаста
и волхва.
В течение получаса был разбит лагерь, поднялись шатры для князей и
гостей, загорелись костры, и кравчие начали готовить завтрак.
Никита постоянно чувствовал присутствие меча: то как огромного кота,
свернувшегося и спрятавшего когти, то как слиток раскаленного металла,
готового прожечь ножны и землю до самой преисподней, то как настороженно
вглядывающегося в хозяина пса, а то и как молчаливого товарища. Финист
привыкал к нему, изучая со своей стороны, наполняя душу уверенностью и
силой. Но хотя возможности его превосходили человеческое воображение, а
сам он, едва вынутый из ножен, заметно прогибал пространство-время, влияя
одновременно на психику, скрытая мощь меча не создавала впечатление
злобной угрозы. Он предупреждал.
Прежде всего предупреждал убийц, подонков, циников, предателей и
лицемеров. Вынимать его из ножен по пустякам не стоило, Никита это уже
понял.
- Пошли умываться, - позвал его Такэда, - здесь неподалеку ручей с
чистой водой.
На берегу ручья они встретили Мстишу, вытиравшегося после купания
длинным полотенцем. Князь был широк в кости, поджар и мускулист. Видимо,
привык держать себя в форме. Его доспехи сторожили двое дружинников,
третий - Рогдай, купался неподалеку.
- Потренируемся, Никите? - окликнул он Сухова.
Тот подумал и согласился. Раздевшись догола, как и Рогдай., взял меч,
но не свой, а Такэды, и полчаса рубился с молодым воином, изучая приемы,
которых еще не знал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195
разорвалась бомба! Но не боли, чего он ждал невольно, а мощнейшего
возбуждения! В жилы влилась ликующая, жизнерадостная, бодрящая,
всесокрушающая сила, и печаль, и понимание того, что есть пределы
применения этой психофизической мощи, ограниченной Законами Универсальной
Экологии, Этики, Любви и Добра. "Прощай, витязь. Ты все принял и понял,
считай это Посвящением. Прежний Посланник был моим другом, хотя и не был
ни человеком, ни великаном, но он остался бы доволен выбором Собора - и
Вестника. И моим. Удачи тебе, Симаргл". "Я не Симаргл", - возразил Никита,
но Святогор, вернее, его дух, уже не слышал ничего. Скорлупа заклятия
снова сомкнулась над ним видимой человеческому глазу, как гроб,
несокрушимой и непроницаемой броней, срезанный мечом угол гроба
восстановился. Лишь заклятие Семерки магов, выигравших Битву в прошлом, и
помогло Никите пробить эту броню, вскрыть гроб Святогора на короткое
время, также рассчитанное Семерыми с величайшей точностью. Все было
предопределено заранее. Кроме одного - личности Посланника. Семеро в свое
время посвятили Пути своего друга Симаргла, которого игвы убили на Земле.
Однако и Великая Четверка ошиблась, полагая в своем высокомерном
пренебрежении к другим существам, что никто не рискнет принять эстафету
Посланника. Никита, слабейший из существ - как и любой другой землянин, не
бравшийся в расчет никем из демонов, рискнул, хотя и не без помощи Толи и
долгих колебаний, в результате которых из среднестатистического себялюбца
проклюнулся лидер и воин, способный постоять за себя и других.
- Симаргл умер, да здравствует Симаргл! - проговорил Сухов про себя и
с хмурой улыбкой добавил: - Апостол, так сказать.
Или все же Бог связи?
Покачав меч в руке и чувствуя силу, которой хватило бы на прямую
схватку с любым демоническим существом типа триглава или многорука, он
одним, движением бросил меч в ножны и без труда, не задумываясь, спрыгнул
вниз, с гробницы.
Все еще чувствуя колебания полей, из которых лишь два были известны
людям, да и то чисто информативно - магическое и псиполе, - Никита облетел
гроб Святогора, как бы прощаясь с богатырем, а также с Добрагастом и
Вихорко Милонегом, и направил вертолет на север. Ночь они провели в
машине, отдыхая по очереди, а ранним утром, как только вспыхнули золотом
вершины гор на востоке, стартовали.
Через полчаса полета они начали встречать отставшие отряды существ,
служивших силам зла на Олирне: кентавров-звероловов, ушастых упырей,
мороков, многоруков, трех- и двуглавых змей, одноглазых неплахов, косматых
переплутов. Называл тварей Рогдай, показывая вниз кончиком копья,
остальные молчали. Не то чтобы в кабине царило уныние, ной веселого в их
победе было мало. Все понимали, что грядет новая Битва, несущая
неисчислимые жертвы и беды, и шанса предотвратить ее почти не
существовало.
- Сколько же у вас скопилось недобитой нечисти! - вырвалось у Такэды,
провожавшего глазами огненно-рыжего полевика, за которым в траве оставался
черный след. - Вероятно, здесь и произошла главная битва Семерых с
воинством Люцифера?
Мстиша покачал головой, откинул назад волосы со лба.
- Все битвы на поверхности планет - лишь отголоски настоящей Большой
Войны, которую и войной-то можно назвать лишь условно, поскольку она была
войной физических законов, а не армий. Хотя в результате оказались
свернутыми в сверхплотные коконы сотни вселенных-хронов. Наверное, и у вас
на родине из-за просачивания Хаоса происходили резонансные битвы - это
Войны Семерых с Синклитом Четырех и самим Люцифером.
- Может быть, Куликовская? - подумав, ответил Такэда. - Или Вторая
Мировая война? Последняя была особой жестокости, но о просачивании Хаоса
здесь говорить не приходится, причина была весьма прозаической - передел
мира и борьба за власть.
- А кто сказал, что Хаос просачивается только в виде физических
субстанций, материальных полей, аннигиляционных процессов и чудовищных
порождений зла? Психическое вырождение, рост числа болезней и их
смертоносности, генетических отклонений, ведущих к физическому вырождению
- вот далеко не полный перечень примеров просачивания Хаоса в Миры Веера.
И процесс этот оружием остановить невозможно. Следующие Семеро должны
копать глубже.
- А ты... вы? - повернул голову к Мстише Никита. - Могу я считать вас
одним из Семерых?
- Меня - нет, - ответил, блеснув улыбкой, князь, - Яросвета - да!
Вертолет рыскнул, но не из-за потери управления пилотом: Никита
почуял выстрел террострелка и успел отвернуть машину в сторону; длинная
черная стрела унеслась в небо так высоко, что пропала из глаз.
- Хорошая реакция. Посланник! - похвалил Мстиша.
- Наши! - вскричал Рогдай, тыча в пол кабины ножнами меча.
Среди скал начинавшегося плоскогорья Оряк ползла толстая
серо-стальная змея отряда всадников - дружина Мстиши.
Через несколько минут их обнимал князь Могута и радостно
приветствовали дружинники, примолкшие после сообщения о гибели Добрагаста
и волхва.
В течение получаса был разбит лагерь, поднялись шатры для князей и
гостей, загорелись костры, и кравчие начали готовить завтрак.
Никита постоянно чувствовал присутствие меча: то как огромного кота,
свернувшегося и спрятавшего когти, то как слиток раскаленного металла,
готового прожечь ножны и землю до самой преисподней, то как настороженно
вглядывающегося в хозяина пса, а то и как молчаливого товарища. Финист
привыкал к нему, изучая со своей стороны, наполняя душу уверенностью и
силой. Но хотя возможности его превосходили человеческое воображение, а
сам он, едва вынутый из ножен, заметно прогибал пространство-время, влияя
одновременно на психику, скрытая мощь меча не создавала впечатление
злобной угрозы. Он предупреждал.
Прежде всего предупреждал убийц, подонков, циников, предателей и
лицемеров. Вынимать его из ножен по пустякам не стоило, Никита это уже
понял.
- Пошли умываться, - позвал его Такэда, - здесь неподалеку ручей с
чистой водой.
На берегу ручья они встретили Мстишу, вытиравшегося после купания
длинным полотенцем. Князь был широк в кости, поджар и мускулист. Видимо,
привык держать себя в форме. Его доспехи сторожили двое дружинников,
третий - Рогдай, купался неподалеку.
- Потренируемся, Никите? - окликнул он Сухова.
Тот подумал и согласился. Раздевшись догола, как и Рогдай., взял меч,
но не свой, а Такэды, и полчаса рубился с молодым воином, изучая приемы,
которых еще не знал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195