Спасибо им,
прибыли вовремя, вряд ли диморфант выдержал бы еще один разряд посоха...
впрочем, не посоха вовсе.
Где-то в памяти у меня есть "запись", что это такое. Вспомню - скажу.
Сухов поднял голову. В вечереющем небе неустанно ходила кругами
черная точка - не то орел, не то гигантский ворон.
Друзья умылись в ручейке неподалеку от дороги, успели пройти с
километр, пока окончательно не стемнело, и устроились на ночлег в сосняке,
приказав диморфантам стеречь каждый шорох и будить хозяев при любой явной
и неявной опасности.
Река была как река: широкая, метров двести, и глубокая, с медленным
течением, прозрачная, почти без водорослей и пятен цветения; ничто не
говорило о причихах, позволявших дать ей название - Огнь-река. Веяло от
нее прохладой и спокойствием. Но аборигены не присваивали названия зря,
всегда привязывая их к конкретным свойствам объекта или чертам характера,
если речь шла о человеке.
Не могли они ошибиться и в данном случае.
Приглядевшись повнимательнее к реке, Никита вдруг сделал неожиданное
открытие: вода в реке текла в обе стороны сразу! То есть точно по ее
середине проходила невидимая граница, по сторонам которой течение
действительно было направлено в противоположные стороны.
- По-моему, ты прав, - заявил Такэда, понаблюдав за гладью реки, и
сел на взгорок, вытянув ноги.
В поход они вышли еще на рассвете, проспав часов семь "аки младенцы",
но к реке дошли без особых приключений только к полудню, изрядно устав.
- Как будем переправляться?
Никита не ответил, бросая в воду камешки и наблюдая, как они
мгновенно тонут. Поразмыслив, он сорвал травинку, опустил на воду и с
удивлением убедился в том, что травинка утонула так же быстро, как и
камень. Та же участь постигла и сухую ветку и кусочек древесной коры: вода
не держала на себе даже пушинки!
- Вряд ли нам помогут переправиться и плащи Ягойой, - хмыкнул Толя,
заинтересованно следя за манипуляциями танцора. - Река - не болото, да еще
с такими свойствами. Может быть, это и не вода вовсе, а какая-то
сверхтекучая жидкость?
- Пахнет, как вода. - Никита окунул палец в воду, глянул на эрцхаор и
лизнул палец. - И вкус, как у воды, но очень холодная.
Он подумал и прилег рядом с инженером.
- Знаешь, меня давно мучает вопрос, - признался тот. - Почему нас до
сих пор не настигли боевики ЧК? Если Праселк, или кто он там, их агент,
как и эти старцы, и Ягойой, и сотня других в зоне Мировой Язвы, то ЧК
давно знает, где мы.
- Праселк - не агент ЧК, ты же знаешь, а всего лишь проекция игвы
Дуггура, причем вполне автономная, самостоятельная.
- Может, эти старцы - тоже чьи-то "проекции"? Квазижизнь, так
сказать?
- Тральщики ЦРУ могут быть кем угодно: людьми, зверями, деревьями,
механизмами, роботами, сгустками энергии, нет смысла исследовать их
физическую сущность.
- Хорошо, не буду. Но если Праселк - тот, о ком нам говорили, то будь
уверен: Дуггур-настоящий знает, где мы, и уже продумал, как нас
уничтожить. Он должен понимать, чем грозит допущение Посланника к оружию.
Никита задумался, с неохотой признался:
- Может, ты и прав. Кстати, а чем был вооружен прежний Посланник?.
- Он не был человеком и вообще гуманоидом, поэтому аналогию подобрать
к его оружию трудно. Я не могу даже назвать его: меч, копье, пистолет,
лазер, знаю только, что оно останавливало абсолютно все физические
процессы любого объекта, которого касалось, в том числе и движение
электронов в атомах.
- Разве такое возможно?
- Много чего возможно, друг Горацио, что нами не снилось.
Как же мы все-таки переберемся на тот берег? Реку даже переплыть
нельзя.
- Придется выходить из-под скорлупы. - Никита имел в виду экран
диморфанта. - Хотя это риск двойного пеленга. ЦРУ по магивсплеску могут
запеленговать меня в течение минуты и даже определить наши координаты в
данной местности, а кто-нибудь из игв, отвечающих за контроль Веера,
обнаружит меня в эйдосе.
- Тогда не рискуй.
- Попробую проделать это быстро, в "игольчатом" контакте.
Сухов уселся на землю в позе лотоса, сосредоточился, ушел в свое
глубокое подсознательное "я", согласуя биоритмы, дыхание и мышление в
единый поток. Плечо со звездой Вести затокало горячей пульсацией крови,
чьи-то невидимые пальцы проникли в кожу, в кости черепа, сняли и то, и
другое, освободили мозг, который заклубился вихристым, искрящимся,
пульсирующим облаком, готовый взорваться от любой отвлекающей мысли.
Звезда Вести вспыхнула на плече огнистой болью, струйкой протекла по шее,
влилась в облако мозга, и тот мгновенно расширился, обнимая планету,
вселенную хрона, весь Веер...
Такэда наблюдал за другом не только с любопытством, но и С изрядной
долей тревоги, невольно напрягаясь сам, словно от его усилий зависел весь
успех дела. Долгих четверть часа ничего не происходило - Сухов настраивал
органы чувств, как музыканты оркестра - инструменты. Затем на Толю повеяло
свежестью и холодом, кто-то тихонько заглянул к нему в голову, провел
множеством пальчиков по нервным узлам и умчался дальше оставив после себя
ощущение сдавливающей голову невидимой шапки. Такэда пошевелился,
дотрагиваясь до волос, но "шапка" движений не стесняла, это было
всего-навсего пси-эхо заработавшей экстрасенсорной системы Сухова.
Лицо Никиты поголубело, кожа на нем стала как бы полупрозрачной, так
что обозначился тонкий рисунок вен и артерий, но и они скоро исчезли на
фоне усиливающегося голубого свечения.
Длинные волосы танцора заискрились сотнями мелких разрядов, встали
дыбом, образовав необычную светящуюся корону. Белки глаз тоже засветились,
но розовым свечением, как и ногти на руках.
Вокруг сидящего неподаижно Сухова завертелся воздушный вихрь, вырвал
с корнем траву, отбросил сухие листья, ветки и камешки, повалил Такэду.
Вихрь этот стал видимым - сначала туманным столбом, затем снежным, а
ледяное его дыхание ощущалось все дальше и дальше, заставляя Такэду
отступать от пригорка с сидящим магом. Затем крутящийся снежно-туманный
столб чуть ли не километровой высоты упал на реку, словно перерубив ее
снежноледяным лезвием, и Такэда с ужасом-и суеверным восторгом увидел на
глади реки двухметровой ширины ледяную дорожку, от берега до берега.
Опомнился он от толчка в спину.
- За мной! - будничным тоном скомандовал Никита, пробуя лед ногой, и
побежал через реку.
Толя послушно припустил следом, не успев ни удивиться, ни сообразить,
что происходит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195
прибыли вовремя, вряд ли диморфант выдержал бы еще один разряд посоха...
впрочем, не посоха вовсе.
Где-то в памяти у меня есть "запись", что это такое. Вспомню - скажу.
Сухов поднял голову. В вечереющем небе неустанно ходила кругами
черная точка - не то орел, не то гигантский ворон.
Друзья умылись в ручейке неподалеку от дороги, успели пройти с
километр, пока окончательно не стемнело, и устроились на ночлег в сосняке,
приказав диморфантам стеречь каждый шорох и будить хозяев при любой явной
и неявной опасности.
Река была как река: широкая, метров двести, и глубокая, с медленным
течением, прозрачная, почти без водорослей и пятен цветения; ничто не
говорило о причихах, позволявших дать ей название - Огнь-река. Веяло от
нее прохладой и спокойствием. Но аборигены не присваивали названия зря,
всегда привязывая их к конкретным свойствам объекта или чертам характера,
если речь шла о человеке.
Не могли они ошибиться и в данном случае.
Приглядевшись повнимательнее к реке, Никита вдруг сделал неожиданное
открытие: вода в реке текла в обе стороны сразу! То есть точно по ее
середине проходила невидимая граница, по сторонам которой течение
действительно было направлено в противоположные стороны.
- По-моему, ты прав, - заявил Такэда, понаблюдав за гладью реки, и
сел на взгорок, вытянув ноги.
В поход они вышли еще на рассвете, проспав часов семь "аки младенцы",
но к реке дошли без особых приключений только к полудню, изрядно устав.
- Как будем переправляться?
Никита не ответил, бросая в воду камешки и наблюдая, как они
мгновенно тонут. Поразмыслив, он сорвал травинку, опустил на воду и с
удивлением убедился в том, что травинка утонула так же быстро, как и
камень. Та же участь постигла и сухую ветку и кусочек древесной коры: вода
не держала на себе даже пушинки!
- Вряд ли нам помогут переправиться и плащи Ягойой, - хмыкнул Толя,
заинтересованно следя за манипуляциями танцора. - Река - не болото, да еще
с такими свойствами. Может быть, это и не вода вовсе, а какая-то
сверхтекучая жидкость?
- Пахнет, как вода. - Никита окунул палец в воду, глянул на эрцхаор и
лизнул палец. - И вкус, как у воды, но очень холодная.
Он подумал и прилег рядом с инженером.
- Знаешь, меня давно мучает вопрос, - признался тот. - Почему нас до
сих пор не настигли боевики ЧК? Если Праселк, или кто он там, их агент,
как и эти старцы, и Ягойой, и сотня других в зоне Мировой Язвы, то ЧК
давно знает, где мы.
- Праселк - не агент ЧК, ты же знаешь, а всего лишь проекция игвы
Дуггура, причем вполне автономная, самостоятельная.
- Может, эти старцы - тоже чьи-то "проекции"? Квазижизнь, так
сказать?
- Тральщики ЦРУ могут быть кем угодно: людьми, зверями, деревьями,
механизмами, роботами, сгустками энергии, нет смысла исследовать их
физическую сущность.
- Хорошо, не буду. Но если Праселк - тот, о ком нам говорили, то будь
уверен: Дуггур-настоящий знает, где мы, и уже продумал, как нас
уничтожить. Он должен понимать, чем грозит допущение Посланника к оружию.
Никита задумался, с неохотой признался:
- Может, ты и прав. Кстати, а чем был вооружен прежний Посланник?.
- Он не был человеком и вообще гуманоидом, поэтому аналогию подобрать
к его оружию трудно. Я не могу даже назвать его: меч, копье, пистолет,
лазер, знаю только, что оно останавливало абсолютно все физические
процессы любого объекта, которого касалось, в том числе и движение
электронов в атомах.
- Разве такое возможно?
- Много чего возможно, друг Горацио, что нами не снилось.
Как же мы все-таки переберемся на тот берег? Реку даже переплыть
нельзя.
- Придется выходить из-под скорлупы. - Никита имел в виду экран
диморфанта. - Хотя это риск двойного пеленга. ЦРУ по магивсплеску могут
запеленговать меня в течение минуты и даже определить наши координаты в
данной местности, а кто-нибудь из игв, отвечающих за контроль Веера,
обнаружит меня в эйдосе.
- Тогда не рискуй.
- Попробую проделать это быстро, в "игольчатом" контакте.
Сухов уселся на землю в позе лотоса, сосредоточился, ушел в свое
глубокое подсознательное "я", согласуя биоритмы, дыхание и мышление в
единый поток. Плечо со звездой Вести затокало горячей пульсацией крови,
чьи-то невидимые пальцы проникли в кожу, в кости черепа, сняли и то, и
другое, освободили мозг, который заклубился вихристым, искрящимся,
пульсирующим облаком, готовый взорваться от любой отвлекающей мысли.
Звезда Вести вспыхнула на плече огнистой болью, струйкой протекла по шее,
влилась в облако мозга, и тот мгновенно расширился, обнимая планету,
вселенную хрона, весь Веер...
Такэда наблюдал за другом не только с любопытством, но и С изрядной
долей тревоги, невольно напрягаясь сам, словно от его усилий зависел весь
успех дела. Долгих четверть часа ничего не происходило - Сухов настраивал
органы чувств, как музыканты оркестра - инструменты. Затем на Толю повеяло
свежестью и холодом, кто-то тихонько заглянул к нему в голову, провел
множеством пальчиков по нервным узлам и умчался дальше оставив после себя
ощущение сдавливающей голову невидимой шапки. Такэда пошевелился,
дотрагиваясь до волос, но "шапка" движений не стесняла, это было
всего-навсего пси-эхо заработавшей экстрасенсорной системы Сухова.
Лицо Никиты поголубело, кожа на нем стала как бы полупрозрачной, так
что обозначился тонкий рисунок вен и артерий, но и они скоро исчезли на
фоне усиливающегося голубого свечения.
Длинные волосы танцора заискрились сотнями мелких разрядов, встали
дыбом, образовав необычную светящуюся корону. Белки глаз тоже засветились,
но розовым свечением, как и ногти на руках.
Вокруг сидящего неподаижно Сухова завертелся воздушный вихрь, вырвал
с корнем траву, отбросил сухие листья, ветки и камешки, повалил Такэду.
Вихрь этот стал видимым - сначала туманным столбом, затем снежным, а
ледяное его дыхание ощущалось все дальше и дальше, заставляя Такэду
отступать от пригорка с сидящим магом. Затем крутящийся снежно-туманный
столб чуть ли не километровой высоты упал на реку, словно перерубив ее
снежноледяным лезвием, и Такэда с ужасом-и суеверным восторгом увидел на
глади реки двухметровой ширины ледяную дорожку, от берега до берега.
Опомнился он от толчка в спину.
- За мной! - будничным тоном скомандовал Никита, пробуя лед ногой, и
побежал через реку.
Толя послушно припустил следом, не успев ни удивиться, ни сообразить,
что происходит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195