В обычном бою от таких ударов, какие нанесли Такэда и Сухов,
противник давно отключился бы, но вселённые имели возможность заставить
тела хозяев работать на пределе черного шлейфа, то есть на пределе
физико-биологических возможностей, не считаясь с риском автотравмы, и
превратили тела безопасников в роботоподобные, не боящиеся боли,
накаченные чудовищной силой машины. Вселённым не надо было заботиться о
последствиях такого боя, им был важен результат, а что станет с теми, в
кого они вселились, не имело значения.
Схватка продолжалась еще некоторое время. Вот когда Никите
понадобился опыт россдао, позволявший сражаться с любым противником,
использовать не только свою силу, но и его промахи.
Танцор сражался яростно и вдохновенно, вдруг осознав, что борется за
жизнь не только свою, но и Толину, и Ксении, и мамы, и других людей, не
подозревающих, что творится на свете. И шансов отыграться он чернявому не
дал, выбив пистолет и раз за разом посылая его на пол.
У Такэды была другая задача. Он понимал, что долго они не
продержатся, и маневрировал так, чтобы завладеть дипломатом, где наверняка
находилось оружие гостей, с помощью которого можно было превратить
пленников в ничто, в облачко газа. И он достиг своей цели, свалив
подполковника под стол, так что тот не мог выбраться оттуда сразу.
Дипломат не открылся. Он не открывался ни на щелчки пряжками, ни
после нажатия кнопки на замке, ни от ударов - тяжелый, мягкий, теплый
наощупь, кажущийся живым. В нем угадывались мощь и угроза. Казалось,
внутри прячется кто-то живой и вот-вот выскочит, превращаясь в монстра...
Сухов понял затруднения друга почти сразу. Крикнул:
- Отвлеки их, я попробую!
Такэда бросил ему дипломат и "принял" обоих, заметался между ними,
как молния. Он знал, что если пустить в ход пистолеты эмбистов, значит
тяжело их ранить, если не убить, а им и так придется несладко после ухода
вселённых.
Никита целых две секунды стоял над дипломатом, вслушиваясь в себя, в
грохот сердца и гул крови, а потом резко ткнул плечом в лоснящуюся шкуру
кейса, прокричав натужно внутрь звезды:
- Открывай!
Ответом была бесшумная белая вспышка, резанувшая по глазам - изнутри
глаз - и отозвавшаяся болью во всем теле: показалось, что всю кожу от ушей
до пят ошпарили кипятком! Но сознание Сухов не потерял. Время как бы
застыло, замедлилось в тысячи раз, и застыли сражавшиеся рядом, все трое -
в падении, из них лишь Такэда - в контролируемом. В следующее мгновение
Сухов знал, как открыть дипломат, вернее, транскоф, трансфизический кокон,
как и то, что в нем находится.
Охранник, прислушивающийся к шуму в камере с заключенными, выдержал
несколько минут, потом, после особо сильных ударов, треска и звона, дал
тревогу и открыл дверь. Его взору открылась устрашающая картина разрушения
и беспорядка.
Стол и стулья были разломаны, верхняя койка сброшена на пол и
покорежена, санузел разгромлен, а на месте окна с решеткой зиял провал без
единого осколка стекла, в который ветер задувал космы снега с улицы.
Начальник отдела подполковник Суржиков лежал ничком у окна и со
стонами порывался встать. Его заместитель майор Кендадзе стоял, шатаясь,
возле кровати и непослушной рукой пытался выстрелить в окно из табельного
пистолета. Судя по их состоянию, можно было подумать, что они попали под
горный обвал. Остолбенев, охранник смотрел на разгром безумными глазами,
пока не при бежала тревожная смена. "Шпионы", взятые прошлой ночью,
ушли...
Профессиональные разведчики или преступники никогда не вернулись бы
домой после побега из тюрьмы, однако Такэда и Сухов были дилетантами и
поэтому надеялись, что погоня ринется сразу на вокзал и в аэропорт, а не
по их домашнему адресу, и не обманулись в ожиданиях.
Пробежав в одних костюмах, без пальто и шапок, в пургу, два
километра, они остановили какого-то сумасшедшего частника, не побоявшегося
взять раздетых пассажиров, и тот подвез их к дому за четверть часа. Еще
столько же ушло на сборы и объяснения с хозяевами, а потом наступил черед
"аллюра три креста" в неизвестном направлении, пока Такэда не объяснил
начавшему терять терпение Сухову, куда они бегут. Путь их лежал к Виктору
Борисовичу Зленскому, у которого была машина - бежевая "сотка", как у
Никиты когда-то. Черный дипломат-транскоф Сухов нес сам.
Зленский их появлению в половине третьего ночи не удивился, как не
удивился и просьбе одолжить машину на пару дней. Красилькикову он верил, а
тот верил Такэде, следовательно, все было в порядке вещей.
В три часа ночи беглецы выехали по юго-восточной магистрали в сторону
Советской Гавани, понимая, что если объявлен их розыск, дороги могут быть
уже перекрыты. Но что-то не сработало у РОМБ, а может быть, эмбисты не
захотели привлекать милицию и ГАИ к своим делам: последний пост
автоинспекции на выезде из города машину беглецов не остановил.
И с этого момента началась для них жизнь, состоящая из переездов,
перелетов, коротких остановок, стычек с разного рода группами, многие из
которых, наверное, не имели никакого отношения к СС, зализывания ран,
заметания следов и бегства в ночь.
Новый год встречали на Сахалине, январь и февраль провели на
Камчатке, март и апрель - в Энмелене, на Чукотке. Но ЦРУ засекла их и
здесь, и тогда Такэда предложил бежать в Японию, тем более, что у него там
были родственники и друзья по отцу. Никита, ни на день не прекращавший
тренировок, неистово Изучавший приемы россдао по книге, которую дал
Красильников, а искусство фехтования по трактату Зленского, не возражал, и
в мае они бежали в Японию, воспользовавшись безвизовым проездом из
свободной экономической зоны Хоккайдо-Кунашир.
Однако и в Японии они не задержались: по их следу шли уже не техники
ЦРУ и не вселённые, за ними вел охоту один из прайдов "свиты Сатаны", уйти
от которого на Земле было невозможно. Встреча беглецов и охотников лишь
оттягивалась, но это не могло длиться вечно.
Из Японии их маршрут вел на Тайвань, оттуда на Филиппины, потом в
Индонезию и Бирму. Каким образом им удавалось перебираться из страны в
страну без международных ооновских паспортов, Никита не задумывался,
переложив эту заботу на плечи Такэды, поэтому лишь Толя знал, что им
кто-то помогает. Кто именно - не имел понятия и он сам.
В Бирме Никите повезло: в одной из частных школ тайбо в Читтагонге,
где они остановились - спасало знание английского - он три месяца
занимался под руководством замечательного мастера Тхе Квотаи, усвоив ранее
не дававшиеся общие тонкости боя - четкий ритм, чувство дистанции, чувство
времени, правильное дыхание, а главное - правильное распределение энергии
ци, внутренней энергии организма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195