- Толя, а сам ты что об этом думаешь?
- О чем? - Такэда не поднял головы от пожелтевшей страницы
манускрипта. От его спокойного и сдержанного облика тянуло прохладой, как
от колодца с ничем не замутненным зеркалом воды.
- О встрече в парке... о старике... Ты сообшил в скорую?
- И в милицию тоже.
- Ну и?..
- Рассказал, что знал. Когда приехала скорая, он уже не дышал. -
Кстати, - Такада взглянул на Сухова поверх страницы, - глаз на его теле
никаких не нашли.
- Как это не нашли? Куда же они делись?
Толя молча углубился в изучение книги. Не зная ответа, он никогда не
пожимал плечами и не делал других жестов.
Никита полежал, переваривая сказанное, потом залпом выпил стакан
холодного молока.
- Ты хочешь сказать, что нам все померещилось?
- Не померещилось.
- Так в чем же дело?
Такэда перелистнул страницу, любовно пригладив книгу, снова глянул на
лежащего поверх стола.
- Чтобы делать какие-то выводы, информации недостаточно.
Похоже, что он был человеком, вернее, человеком с какими-то
добавочными органами чувств. Как, возможно, и те-четверо, о которых ты
говоришь. Но что дальше? Мы незнаем ни их координат, ни целей появления,
ни причин ссоры... кстати, язык у него был вырван.
Никита невольно пошевелил своим, словно проверяя - на месте ли.
- О дьявол! Серьезные, видать, разборы у них были. Как ты думаешь,
что он им сделал? За что они его... так?
Такэда углубился в изучение очередной страницы.
- Что ты там изучаешь? - рассердился Никита. - Напился моего чая, сел
в мое кресло, за мой стол с моей лампой, да еще и не разговариваешь!
- Жлоб! - констатировал Такэда. Закрыл книгу. Улыбнулся своей
обычной, сдержанной и застенчивой улыбкой. - Теперь я понимаю, почему
девушки с тобой не водятся: ты заставляешь их приходить к тебе со своим
чаем. Кстати, пока ты болел, они едва телефон не оборвали. А читаю я очень
умную книгу: Чхве Ёнсоль, Техника "мягкого" искусства. Хапкидо.
- На японском?
- На корейском.
- О-о! Вы у нас полиглот.
- Не ругайся.
Никита засмеялся, но посерьезнел, заметив, что Такэда смотрит на его
ладонь. Глянул на нее сам, потрогал звезду пальцем.
- Что же это такое? Ожог?
- Весть, - серьезно сказал Такэда.
- Что?!
- Весть. Но это ты поймешь позже. - Толя поднял руку, останавливая
попытку Сухова выяснить смысл сказа нного. - Я не готов ответить на твои
вопросы. Как и ты - услышать правду.
Отложим разговор дня на два-три.
Сухов покачал головой, с любопытством глядя на внезапно отвердевшее
лицо друга, хотел что-то спросить, но передумал.
Показал на стакан.
- Налей молока, плиз.
- А нетути, дорогой. - Ты выдул все три литра. Но если хочешь, я
позвоню, и через полчаса принесут. А мы пока посмотрим информпрограмму, не
возражаешь? - Инженер включил телевизор. - Звонить?
- А кто это?
- Мой друг, - уклонился от прямого ответа японец. - Живет тут
неподалеку, на Соколе. Приедет, познакомлю. - Он набрал номер. - Извини,
подтверждаю. Квартира двенадцать, найдешь?
Ждем. - Повесил трубку. - Сейчас принесут.
Никита с недоверием взглянул в узкие непроницаемые глаза Такэды.
- Ты что же, заранее договорился?
Такэда молча увеличил громкость телевизора.
Некоторое время они слушали новости первого канала Останкино: страны
Лиги Империй, как уже несколько лет негласно называли Содружество
независимых государств, жили по своим законам, часто не совпадавшим с
законами ближнего зарубежья, конфликтовали, все еще воевали, пытались
строить экономику с помощью противоречий политики, но учились, работали,
рожали детей, занимались спортом, слушали музыку, смотрели видео, а иногда
спектакли вживую, увлекались сексом, наркотиками - все больше и больше, -
боролись с тем и другим, митинговали - правда, все меньше и меньше, то
есть творили историю.. Национализм продолжал буйствовать, неуклонно
развивался терроризм, росли цены. События ближнего и дальнего зарубежья
тоже не внушали особого оптимизма: становление "великих" государств -
Великой Сербии, Великого Афганистана, Таджикистана и даже Карабаха -
сопровождалось невиданными, дикими братоубийственными войнами, геноцидом и
массовым истреблением мирного населения. На этом сообщении Никита перестал
воспринимать информацию, переключая поток сознания в другое русло. Этому
его научил Такэда, потому что заметил: после телеинформационной программы
у друга растет желание поубивать сначала националистов, потом политиков, а
потом уничтожить толпу, вознесшую этих политиков на своих плечах к власти.
История толпы не помнит, любил повторять отец Никиты, заставляя сына
выделяться, быть личностью, пока не добился своего: сын научился
вкладывать в любое дело, чем бы ни занимался, все физические и душевные
силы, заряжаться на максимальный результат, что и позволило ему стать не
только мастером спорта по акробатике, а также профессиональным танцором
балета, но личностью с высокой степенью ответственности, как опять же
говаривал его отец.
Обо всем этом вспомнил Такэда, услышав вздох друга. И вздохнул сам.
Несмотря на все лестные отзывы и свое мнение о Никите, он сомневался в
том, что танцор справится с предстоящей миссиеи. Но Вестник выбрал его!..
- Что вздыхаешь? - Толя выключил телевизор.
- Помнишь, как старик тянул руку? А ведь блямба у него на ладони
формировалась сначала не пятиконечная. Ты знаток символики, пояснил бы.
Весть! - передразнил Никита приятеля. - Что за "весть"? Может быть,
пояснишь, какой смысл вкладываешь в это слово? Я умный, пойму.
- Позже, умник. А формировалась эта штука действительно интересно.
Круг - это начало всему, знак Вечности, а треугольник в квадрате - символ
соединения божественного и человеческого, небесного и земного, духовного и
телесного. Вестник... м-м, старик как бы подсказал твой путь... если ты
его начнешь.
- Чушь какая-то! Никуда я идти не собираюсь.
- В том-то и дело. Но, боюсь, тебя вынудят к этому. Все, все, не
будем об этом больше, а то подумаешь, что я немножко свихнулся на мистике.
- Не немножко.
- Спасибо.
- Не за что.
Зазвонил дверной звонок. Такэда встал.
- Только обещай мне быть осторожным.
- В каком смысле?
- В любом. Обещай, это серьезно. Я не всегда смогу прийти на помощь.
И объяснить смысл предупреждения пока не могу, так что принимай на веру.
Такэда пошел открывать входную дверь, в прихожей зазвучал женский
голос.
В шоке Никита медленно натянул простыню до подбородка - летом он спал
без одеяла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195