И был буквально околдован. Он всегда уважал
профессионализм в любом его проявлении.
- Переодевайся, - сказал Роман, оглядев фигуру танцора; дышал он
легко и тихо, будто не прогнал только что часовой курс спецтренинга. - Я
сейчас. - Он вышел.
Пришедшие переглянулись.
- У меня кюдан, - сказал Такэда. - а у него пятая категория россдао,
но я против него не выстою. А мастера шестой категории вообще "достать"
невозможно.
- Даже из автомата?
- Разве что, да и то я не уверен. Позанимаешься годик, сам проверишь.
Никита не обратил внимания на обмолвку Толи - "годик", он уже видел
себя на татами.
Роман вернулся без меча, Такэда отозвал его в сторонку:
- Мне нужен боец. И не через два-три года, а через два-три месяца.
- Невозможно, Оямыч, и ты это знаешь.
- Не знаю. Он в прекрасной физической форме, входит в сборную России
по акробатике, суплес развит, растяжка великолепная...
- Согласен, база неплохая, но даже гению не под силу усвоить все
приемы россдао, чтобы стать мастером за - какие-нибудь дватри месяца.
- Ты еще не работал с ним, увидишь. К тому же, я немножко поднатаскал
его по концентрации, хотя и не научил пользоваться ею.
- Посмотрим. Все?
- Ему очень понадобится кэндо: меч, сабля, шпага, особенно меч. Научи
его сече Радогора.
Роман покачал головой.
- Темнишь ты что-то, Оямыч. Кэндо, а тем более сеча - искусство
прошлого, в нашей жизни оно ему не понадобится. Вот знать приемы защиты
против пистолета и автомата, а также ножа - это да, этого у нас сколько
угодно.
- Кто знает, что ему может пригодиться, - философски заключил Такэда.
- И еще одна просьба, пусть она тебя не удивляет: после тренировок
посмотри за ним тихонько, чтобы он не заметил, пока не дойдет до дому.
Инструктор хмыкнул, прищурился.
- Я в эти "контрразведные" игры не играю.
Такэда остался серьезным.
- Ему угрожает опасность, Рома. Трижды он влипал в инциденты, чудом
выкарабкиваясь живым. Я не могу раскрыть тебе всего, прими на веру.
Роман ощупал лицо инженера серыми неулыбчивыми глазами и хлопнул
ладонью по подставленной ладони.
Такэда подошел к сгорающему от любопытства танцору:
- Волнуешься? Хочешь наставление?
- Валяй.
Время не трать даром -
молод ты или стар,
Учись ударом
отвечать на удар.
Пусть крепче булатной стали
будет твоя рука,
Чтобы зря враги уповали
на мощь стального клинка.
- Это из трактата по Окинава-тэ, восемнадцатый век.
- Не сбивай его с толку, - проворчал Роман, испытывающе глядя на
Никиту, который был чуть выше его, но в два раза шире. - Россдао не
требует набивки рук до крепости "булатной стали".
Прежде, чем мы начнем, юноша, извольте выслушать несколько общих
замечаний. Первое: родер никогда не нападает первым. Второе: - ученик
должен практиковаться без перерыва. Есть, где заниматься самостоятельно?
- Есть.
- Третье: борьбу использовать только для законной самозащиты.
- В отношении к учителю и старшим ученик должен проявлять учтивость и
благоразумие, - подхватил Никита и залился краской, заметив явное
недовольство инструктора. - Извините, я, кажется...
- Надо было первой заповедью сделать принцип: не перебивать старших,
- мрачно ответил Роман. - Что ж, раз ты хорошо знаешь кодекс, повторяться
не буду. Последнее замечание самое главное: столкновение с препятствием
чуждо высшим уровням искусства, а я причисляю к ним и россдао. К
мастеру-родеру никто не пристанет. В любой толпе он и заметен и незаметен
одновременно.
- Кажется, я понимаю; - медленно произнес Никита. - Незаметен, как и
любой человек, идущий по своим делам и занятый своими проблемами, и
заметен для тех, кто захотел бы напасть на него. Так?
Роман улыбнулся.
- Соображаешь. Что ж, начнем, маэстро...
Месяц пролетел незаметно.
Сухов занимался с Романом почти ежедневно по два-три часа и кроме
этого самостоятельно по четыре-пять часов каждый день, преодолев тягу к
акробатике - тренер сборной ничего не понял из его невразумительного
объяснения и пригрозил отчислить из команды, если он не выкинет блажь из
головы. Тянуло и на сцену, потанцевать и просто пообщаться с коллегами по
искусству, окунуться в привычный мир закулисных историй, приятельских
вечеринок и даже ссор. Но времени не хватало, и Никита лишь раз побывал в
Малом театре, побеседовал с балетмейстером и уговорил его дать отпуск до
середины сентября. Балетмейстер был человеком умным, к тому же, он знал
мать танцора и отказывать Сухову не стал несмотря на то, что хороших
молодых исполнителей, ждущих вакансий в театре, было немало.
С легкой душой Никита отдался тренировкам с Романом,, овладевая
россдао с такой скоростью, что удивил даже Такэду, не рассчитывавшего на
особо быстрый успех. Портило общее настроение только отсутствие Ксении,
приславшей откуда-то из-за Урала открытку с видом на сопки и словами:
"Желаю удачи в сюгэн-до.
Встретимся, если тебе это понадобится".
Тон письма показался Никите сухим, холодным, он разозлился и приказал
себе забыть о Ксении, не понимая и не желая понять причин ее отъезда. О
предупреждении Такэды, что "печать зла" действует и на друзей "меченого",
он забыл. К тому же, его бесило знание Ксенией японских терминов и умелое
их применение.
Сюгэн-до, например, означало - путь приобретения могущества.
По мнению Никиты, желая ему удачи в сюгэн-до, Ксения как бы намекала
на его слабость.
Такэда на заявление Никиты о "разрыве с Ксенией и всеми художниками
заодно" лишь заметил:
- В одну упряжку впречь неможно осла и трепетную лань.
И Сухов, поразмышляв, признал, что "погорячился".
Дважды за месяц срабатывала "печать зла": сначала рухнула крыша
гаража, когда танцор полез в подвал за полиролем для машины, а потом на
кухне упал навесной шкаф с посудой. Ни в том, ни в другом случае Никита не
пострадал - спасала какая-нибудь случайность, но и видимых причин
происшествий он не обнаружил.
Изломы балок крыши гаража, сделанных из бруса, указывали на их
прочность, гниением здесь не пахло, и тем не менее они не выдержали веса
крыши. Шкаф на кухне когда-то ему помогал крепить Такэда, всегда делавший
все основательно, не торопясь, на совесть, и все же кирпичная стена вдруг
выщербилась в местах установки деревянных втулок с винтами, причем именно
в тот момент, когда танцор полез в шкаф за тарелкой.
Кроме этих событий Сухову трижды пришлось отбиваться от хулиганских
шаек, о чем он не любил вспоминать, ибо каждый раз встревал в разборки
между членами банд с ошибочной меркой "помочь".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195
профессионализм в любом его проявлении.
- Переодевайся, - сказал Роман, оглядев фигуру танцора; дышал он
легко и тихо, будто не прогнал только что часовой курс спецтренинга. - Я
сейчас. - Он вышел.
Пришедшие переглянулись.
- У меня кюдан, - сказал Такэда. - а у него пятая категория россдао,
но я против него не выстою. А мастера шестой категории вообще "достать"
невозможно.
- Даже из автомата?
- Разве что, да и то я не уверен. Позанимаешься годик, сам проверишь.
Никита не обратил внимания на обмолвку Толи - "годик", он уже видел
себя на татами.
Роман вернулся без меча, Такэда отозвал его в сторонку:
- Мне нужен боец. И не через два-три года, а через два-три месяца.
- Невозможно, Оямыч, и ты это знаешь.
- Не знаю. Он в прекрасной физической форме, входит в сборную России
по акробатике, суплес развит, растяжка великолепная...
- Согласен, база неплохая, но даже гению не под силу усвоить все
приемы россдао, чтобы стать мастером за - какие-нибудь дватри месяца.
- Ты еще не работал с ним, увидишь. К тому же, я немножко поднатаскал
его по концентрации, хотя и не научил пользоваться ею.
- Посмотрим. Все?
- Ему очень понадобится кэндо: меч, сабля, шпага, особенно меч. Научи
его сече Радогора.
Роман покачал головой.
- Темнишь ты что-то, Оямыч. Кэндо, а тем более сеча - искусство
прошлого, в нашей жизни оно ему не понадобится. Вот знать приемы защиты
против пистолета и автомата, а также ножа - это да, этого у нас сколько
угодно.
- Кто знает, что ему может пригодиться, - философски заключил Такэда.
- И еще одна просьба, пусть она тебя не удивляет: после тренировок
посмотри за ним тихонько, чтобы он не заметил, пока не дойдет до дому.
Инструктор хмыкнул, прищурился.
- Я в эти "контрразведные" игры не играю.
Такэда остался серьезным.
- Ему угрожает опасность, Рома. Трижды он влипал в инциденты, чудом
выкарабкиваясь живым. Я не могу раскрыть тебе всего, прими на веру.
Роман ощупал лицо инженера серыми неулыбчивыми глазами и хлопнул
ладонью по подставленной ладони.
Такэда подошел к сгорающему от любопытства танцору:
- Волнуешься? Хочешь наставление?
- Валяй.
Время не трать даром -
молод ты или стар,
Учись ударом
отвечать на удар.
Пусть крепче булатной стали
будет твоя рука,
Чтобы зря враги уповали
на мощь стального клинка.
- Это из трактата по Окинава-тэ, восемнадцатый век.
- Не сбивай его с толку, - проворчал Роман, испытывающе глядя на
Никиту, который был чуть выше его, но в два раза шире. - Россдао не
требует набивки рук до крепости "булатной стали".
Прежде, чем мы начнем, юноша, извольте выслушать несколько общих
замечаний. Первое: родер никогда не нападает первым. Второе: - ученик
должен практиковаться без перерыва. Есть, где заниматься самостоятельно?
- Есть.
- Третье: борьбу использовать только для законной самозащиты.
- В отношении к учителю и старшим ученик должен проявлять учтивость и
благоразумие, - подхватил Никита и залился краской, заметив явное
недовольство инструктора. - Извините, я, кажется...
- Надо было первой заповедью сделать принцип: не перебивать старших,
- мрачно ответил Роман. - Что ж, раз ты хорошо знаешь кодекс, повторяться
не буду. Последнее замечание самое главное: столкновение с препятствием
чуждо высшим уровням искусства, а я причисляю к ним и россдао. К
мастеру-родеру никто не пристанет. В любой толпе он и заметен и незаметен
одновременно.
- Кажется, я понимаю; - медленно произнес Никита. - Незаметен, как и
любой человек, идущий по своим делам и занятый своими проблемами, и
заметен для тех, кто захотел бы напасть на него. Так?
Роман улыбнулся.
- Соображаешь. Что ж, начнем, маэстро...
Месяц пролетел незаметно.
Сухов занимался с Романом почти ежедневно по два-три часа и кроме
этого самостоятельно по четыре-пять часов каждый день, преодолев тягу к
акробатике - тренер сборной ничего не понял из его невразумительного
объяснения и пригрозил отчислить из команды, если он не выкинет блажь из
головы. Тянуло и на сцену, потанцевать и просто пообщаться с коллегами по
искусству, окунуться в привычный мир закулисных историй, приятельских
вечеринок и даже ссор. Но времени не хватало, и Никита лишь раз побывал в
Малом театре, побеседовал с балетмейстером и уговорил его дать отпуск до
середины сентября. Балетмейстер был человеком умным, к тому же, он знал
мать танцора и отказывать Сухову не стал несмотря на то, что хороших
молодых исполнителей, ждущих вакансий в театре, было немало.
С легкой душой Никита отдался тренировкам с Романом,, овладевая
россдао с такой скоростью, что удивил даже Такэду, не рассчитывавшего на
особо быстрый успех. Портило общее настроение только отсутствие Ксении,
приславшей откуда-то из-за Урала открытку с видом на сопки и словами:
"Желаю удачи в сюгэн-до.
Встретимся, если тебе это понадобится".
Тон письма показался Никите сухим, холодным, он разозлился и приказал
себе забыть о Ксении, не понимая и не желая понять причин ее отъезда. О
предупреждении Такэды, что "печать зла" действует и на друзей "меченого",
он забыл. К тому же, его бесило знание Ксенией японских терминов и умелое
их применение.
Сюгэн-до, например, означало - путь приобретения могущества.
По мнению Никиты, желая ему удачи в сюгэн-до, Ксения как бы намекала
на его слабость.
Такэда на заявление Никиты о "разрыве с Ксенией и всеми художниками
заодно" лишь заметил:
- В одну упряжку впречь неможно осла и трепетную лань.
И Сухов, поразмышляв, признал, что "погорячился".
Дважды за месяц срабатывала "печать зла": сначала рухнула крыша
гаража, когда танцор полез в подвал за полиролем для машины, а потом на
кухне упал навесной шкаф с посудой. Ни в том, ни в другом случае Никита не
пострадал - спасала какая-нибудь случайность, но и видимых причин
происшествий он не обнаружил.
Изломы балок крыши гаража, сделанных из бруса, указывали на их
прочность, гниением здесь не пахло, и тем не менее они не выдержали веса
крыши. Шкаф на кухне когда-то ему помогал крепить Такэда, всегда делавший
все основательно, не торопясь, на совесть, и все же кирпичная стена вдруг
выщербилась в местах установки деревянных втулок с винтами, причем именно
в тот момент, когда танцор полез в шкаф за тарелкой.
Кроме этих событий Сухову трижды пришлось отбиваться от хулиганских
шаек, о чем он не любил вспоминать, ибо каждый раз встревал в разборки
между членами банд с ошибочной меркой "помочь".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195