Хуббат кинул в него меч, но индеец сделал какой-то быстрый жест, и
раругг с криком "Нет!" стал уменьшаться, оплывать, сворачиваться,
превращаться в гладкую глыбу мутного стекла, пока не превратился в
маленький зеленовато-белый шарик. Уэ-Уэтеотль сделал похожий жест в
сторону лежащих ничком оперативников СС, подождал, пока не закончится
процесс превращения живых существ в стеклянные шарики, подобрал их,
небрежно вогнал один в другой и спрятал оставшийся, как фокусник, у себя
за ухом.
Сказал ровным голосом:
- Вы сделали ошибку. Посланник, сообщив ему о своей встрече с
Зу-л-Кифлом. Ликвидировать вас, а тем более мага Айгюптоса, он был не в
состоянии, но мог сообщить о вашем договоре Великим игвам, и Собору
Шаданакара пришлось бы искать нового Посланника и другую Семерку.
Кровь бросилась Никите в лицо. Он понял, зачем Хуббат затеял
отступление со стрельбой.
- Прости, Уэтль, и спасибо за помощь.
- Самонадеянность - не есть признак силы, Посланник. Прими этот упрек
-и в дальнейшем старайся не поддаваться человеческим слабостям.
- Я постараюсь. - Никита сдержал язык, готовый оправдываться и
дальше, показал взглядом на ухо индейца. - А что ты сделал с ними?
- Ничего, - тонко улыбнулся Уэ-Уэтеотль. - Изолировал на некоторое
время. Раругги не жестоки по натуре, они просто равнодушны, почти как
игвы, к любым этическим системам, именно поэтому их век прошел. Если можно
достаточно долго оставаться на одном уровне добра, то нельзя - на одном
уровне равнодушия.
Раругги сами не заметили, как скатились в потенциальную яму зла.
Итак, до встречи, Посланник?
- Как, ты уже уходишь?!
- У меня много дел. - Индеец подал руку Никите, потом Такэде,
подмигнул им и, подпрыгнув, взлетел огромной, сверкающей золотом и
алмазами, птицей. Кругами пошел в небо. Исчез.
Друзья посмотрели друг на друга, и вид их был так красноречив, что
оба засмеялись. Потом Такэда сказал:
- Ты знал, что он тебе поможет?
- Чувствовал, но подумал о Зу-л-Кифле.
- Я думаю, тебя подстраховал тот, кто был ближе или меньше занят.
Кстати... - Толя не договорил.
На скалу со свистом падала птица, расправила крылья у самой
поверхности, так что воздушная волна едва не свалила людей с ног, с небес
раздался голос Уэ-Уэтеотля:
- Я узнал, где Ксения, Посланник, она жива, все в порядке, но точных
координат не дам. Жди сообщений.
Птица - не то орел, не то гигантский кондор - взмыла в небо и
затерялась в его тусклом свечении.
- Где она?! - крикнул потрясенный Сухов во весь голос, выходя из
столбняка. - Уэтль, где она?!
- Не кричи, - посоветовал Такэда. - Все равно он не скажет, если даже
и знает. Ведь ты побежал бы сразу туда и наломал дров.
Нет? Главное, что она жива, отыщем.
Никита хватанул ртом воздух, кинул на Толю бешеный взгляд и
успокоился, хотя сердце продолжало оглушительный бой и звало в поход за
любовью.
- Спасибо, - уже совсем тихо Произнес Никита, обращаясь к небу.
"Пожалуйста", - долетел бестелесный мысленный голос мага.
Когда Никита и Толя вылезали из-под земли на божий свет, их обоих
разобрал смех: темпорал в этом мире был замаскирован под медвежью берлогу.
- Хорош был бы местный охотник, вздумав поохотиться на медведя, -
сказал Толя, озираясь. Принюхался. - По-моему, здесь весна, а, меченый?
Пахнет весной... и еще чем-то.
- Древностью, - буркнул Никита, принюхиваясь и прислушиваясь всеми
своими паранормальными органами чувств. - И смертью. Может быть, здесь и
весна, тепло, во всяком случае.
Они стояли в сосновом лесу с примесью лиственничных - клена, дуба и
ольхи. Суборь - пришло слово из лексикона древних славян. Лес был.
невероятно стар, судя по огромным замшелым стволам, валежнику и
непроходимым зарослям дикой малины, гигантского папоротника и крапивы. И
был весь он пропитан запахом таинственности и застарелого страха, запахом
ужаса и тоски, создавая подспудное ощущение чьего-то незримого
присутствия.
Его взгляд проникал в душу, в тело, раздражал, будоражил, заставлял
оглядываться, потеть, ждать удара в спину и сжимать в руках оружие...
Такэда сжал кулаки, длинно выдохнул сквозь зубы, успокаиваясь, и
невольно понизил голос:
- А лес-то заколдован, Сухов. Мы не ошиблись адресом?
- Нет, - с мрачной уверенностью ответил Никита, закончив
биопространственную локацию. - Это хрон Свентаны и Олирны, мир Вселенной,
где реализованы законы магической физики, где живут колдуны, ведьмы,
упыри, вурдалаки, драконы и химеры. Мир, где спрятан мой меч. И еще здесь
живет один из Семерых. Видишь? - Он показал Толе перетень, пульсирующий
зеленой пятиконечной звездой. - Но лес действительно жутковат и неуютен.
Будем выбираться и спрашивать дорогу. Твой лингвер уцелел?
- По-моему, он стал частью тела, я о нем забыл даже. Но если это мир,
где лежит твой... вернее, меч Святогора, который может стать твоим, то нам
придется туго. За нами будет охотиться вся нечистая рать Люцифера.
- Так ведь и наши дремать не будут, подстрахуют, если что.
Не дрейфь, Наблюдатель, прорвемся.
Такэда не дрейфил, дрейфил сам Сухов, но пытался приободриться,
чувствуя гигантские залежи зла на планете, сохранившиеся со времени Битвы
и дремлющие до поры-до времени. А может быть, и не дремлющие.
В этом мире склад темпорала был пуст. То есть в нем не было ничего:
ни транскофа, ни оружия, ни пищевых концентратов, ни прочих нужных вещей.
То ли все было разобрано за тысячи лет путешествий неведомыми странниками,
то ли здешний выход был задуман пустым изначально. Факт оставался фактом,
и землянам ничего не оставалось делать, как выходить в путь налегке и даже
без вардзуни, с-помощью которого Никита отбил атаки Хуббата. Копье
осталось разряженным на родине диморфантов, признавших землян хозяевами и
сидевших на них, как вторая кожа. И от их молчаливого одобрения всех
поступков, ощущения тепла, скрытой силы и неуязвимости, становилось
спокойнее.
Сухов сориентировался, владея "волчьим" чутьем магнитного поля, и
путешественники решительно направили стопы на север.
Путь на любую другую сторону света был, в принципе, не хуже, но
Никита, ко всему прочему, искал обладателя магического поля, а в северной
стороне потенциал магиполя был выше.
Однако строго на север держать направление не удалось. Сначала на
пути попалось огромное болото с бездонными трясинами, замаскированными под
веселые зеленые лужайки или мшаники с россыпями ягод - водяники, морошки и
клюквы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195