Издали оно казалось настоящим туманным морем,
заполненном таинственным движением и жизнью. Берега у него были не просто
топкие, но вообще полужидкие, непроходимые, хотя с виду и казались сухими,
и затягивали путников, как зыбучие пески, несмотря на плащи бабы Яги.
Пришлось обходить болото изрядным крюком, который вывел их прямехонько на
старую, некогда покрытую крупным булыжником, дорогу, идущую ниоткуда - из
болота, и уходящую в никуда - в такое же болото. А по дороге двигалась
навстречу необычная процессия: десятка три-четыре старцев, одетых в
холщовые серые плащи-рубища, ведомых согбенным горбатым стариком, заросшим
по брови седым волосом.
В руке старик держал отсвечивающий инеем посох, нащупывая им дорогу.
"Сорок калик со каликою", - вспомнилось Никите "Слово о полку Игореве".
Монахи, что ли? Не похоже. Монахи здешней Руси-Руции - язычники - в стаи
не собирались. Паломники? Кающиеся? Собор старейшин?
Он отступил в сторону, собираясь пропустить процессию, и не сразу
среагировал на маневр старцев, начавших обходить их с обеих сторон.
- Черная рука! - приглушенно воскликнул Такэда, заметив движение
посоха первого странника. Тогда и Сухов сообразил, что их настиг отряд,
завербованный "чекистами" или "эсэсовцами".
Тральщики ЦРУ, всплыл в памяти чей-то чужой термин, подсказанный
Вестью. Хорошо хоть не сами ликвидаторы! Но как точно они нас вычисляют!
Или просто обложили берлогу темпорала со всех сторон, так чтобы белка не
проскочила, вот мы и натыкаемся на оцепление.
Друзья стали спина к спине, и Никита, надеясь на защиту диморфантов,
все-таки решил попытаться обойтись без драки. Скафандры экранировали
теперь и магиполе, поэтому со стороны заподозрить в них чужаков было
трудно, тем более, что и одеты они были по моде здешних мест.
- В чем дело, уважаемые? - тихо спросил Никита, чтобы голос лингвера
был слышнее. - Не ошиблись, часом? Мы не холопы беглые, не иноверцы, не
тати - мирные странники. Али похожи на кого?
Старец-ведущий молча поднял посох, с острия которого сорвалась
фиолетовая молния и вонзилась в грудь Сухова. Диморфант разряд этот
парализующий выдержал, хотя слабое его эхо отозвалось в теле танцора
болезненным передергиванием мышц. Молния послужила сигналом к атаке для
остальных старцев, двигавшихся неспешно, с грацией ослабевших от голода
заключенных, но неумолимо и бесстрашно. В руках у каждого оказались посохи
с острыми кромками и шипами, в умелых руках способные стать грозным
оружием, но стрелять молниями они к счастью, не могли.
Путники встретили атаку как надо: Никита отбил три выпада с трех
сторон, используя копье бабы Яги в качестве палки, не решаясь применять
его по прямому назначению, а Такэда выбил у одного из нападавших посох и
успешно отразил им наскоки еще троих.
- Такое впечатление, - пропыхтел он, - что это зомби, ожившие
мертвецы.
Старцы остановились, не зная, как подступиться к противнику,
владеющему столь изощренными способами защиты. Их предводитель снова
поднял свой стреляющий посох, и на сей раз разряд был гораздо мощней - с
острия посоха сорвался целый ручей фиолетово-сиреневого огня, ударил в
плечо Сухова.
Часть разряда отразилась в землю, отчего трава на ней сразу пожухла и
съежилась, часть собралась в шарик, отскочивший в сторону старца с
посохом, заставив его отшатнуться, но часть все же пробила защиту
диморфанта, едва не парализовав Сухова.
На ногах он удержался, хотя слабость в руках и ногах прошла не сразу,
но отбиваться с прежним успехом уже не мог. Надо было или убивать или
бежать, что едва ли удалось бы, пока в руках у предводителя оставался его
грозный посох.
Никита попытался дробиться к вожаку отряда, не обращая внимания на
сыплющиеся удары, моля в душе, чтобы диморфант выдержал, однако стоило ему
приблизиться, как старик в третий раз поднял посох. Никита понял, что на
конце посоха затаилась его смерть, и отчаянным броском, не целясь, послал
копье в серую фигуру.
Посох метнул поток фиолетово-розового огня с ярким белым просверком
по оси, но за мгновение до этого копье бабы Яги вошло точно в переносицу
старца, пробив голову насквозь, вспыхнуло ядовито-зеленым светом и
рассыпалось в пепел. Старец остался стоять с дырой в голове, однако рука
его дрогнула, и разряд миновал того, кому предназначался, повергнув наземь
несколько нападавших. Никита ждал еще одного выстрела, голова была звонкой
и пустой, и жило в ней лишь одно желание: быстрей бы это кончилось! Рука
вожака, опустившаяся было, снова стала поднимать посох.
- Я же говорил - зомби! - проговорил Такэда, отчаянно сражаясь со
старцами, пытаясь приблизиться к другу. И в этот момент из леса на дорогу
высыпала целая стая медвежеподобных созданий - особей пятнадцать, и молча
набросилась на "калик" с посохами. Морды, передние и нижние лапы у них
были медвежьи, но туловище сверкало перламутровой чешуей. И в лапах каждый
держал самый настоящий шестопер! Первый из них метнул свое оружие в
старика метров с тридцати, выбил посох из его рук, и только тогда старец
упал, словно у него кончились силы.
Бой длился не больше минуты. Часть старцев бежала к болоту, часть
осталась лежать на дороге, а остальные - человек двадцать, вдруг начали
втягиваться один в другого, словно голографические призраки, пока не
соединились в одного человека! Оглядев поле боя, этот старик с огромной
быстротой подбежал к поверженному предводителю, упал на него и слился
с-ним в одно целое. Предводитель вскочил, как живой, схватил посох, глянул
на подтягивающихся к нему медведей и гигантскими скачками понесся к
болоту, на ходу вбирая в себя оставшихся в живых, убегающих членов отряда.
Исчез в тумане.
Никита и Толя стояли, оторопев, опустив руки, оглушенные случившимся,
и пришли в себя от жеста одного из медведей: чисто человеческим движением
тот поднял лапу и помахал друзьям, словно приветствуя и одновременно
прощаясь. Затем все медведи отвернулись от людей и с тяжеловесной грацией
исчезли в лесу.
Как призраки. Словно их и не было. Ни топота, ни хруста, ни шороха...
- Кто это был? - сиплым голосом спросил Такэда.
- Человек-взвод, - ответил так же сипло Никита. - Вернее, существо,
способное к пространственному копированию.
- Я о медведях.
- Какая разница? - пожал плечами Никита. - Кто бы ни был - лишь бы
друг. Это Порубежье, граница равновесия темных и светлых сил, которую
стерегут и те, и другие. Медведи в чешуе - наши ребята.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195
заполненном таинственным движением и жизнью. Берега у него были не просто
топкие, но вообще полужидкие, непроходимые, хотя с виду и казались сухими,
и затягивали путников, как зыбучие пески, несмотря на плащи бабы Яги.
Пришлось обходить болото изрядным крюком, который вывел их прямехонько на
старую, некогда покрытую крупным булыжником, дорогу, идущую ниоткуда - из
болота, и уходящую в никуда - в такое же болото. А по дороге двигалась
навстречу необычная процессия: десятка три-четыре старцев, одетых в
холщовые серые плащи-рубища, ведомых согбенным горбатым стариком, заросшим
по брови седым волосом.
В руке старик держал отсвечивающий инеем посох, нащупывая им дорогу.
"Сорок калик со каликою", - вспомнилось Никите "Слово о полку Игореве".
Монахи, что ли? Не похоже. Монахи здешней Руси-Руции - язычники - в стаи
не собирались. Паломники? Кающиеся? Собор старейшин?
Он отступил в сторону, собираясь пропустить процессию, и не сразу
среагировал на маневр старцев, начавших обходить их с обеих сторон.
- Черная рука! - приглушенно воскликнул Такэда, заметив движение
посоха первого странника. Тогда и Сухов сообразил, что их настиг отряд,
завербованный "чекистами" или "эсэсовцами".
Тральщики ЦРУ, всплыл в памяти чей-то чужой термин, подсказанный
Вестью. Хорошо хоть не сами ликвидаторы! Но как точно они нас вычисляют!
Или просто обложили берлогу темпорала со всех сторон, так чтобы белка не
проскочила, вот мы и натыкаемся на оцепление.
Друзья стали спина к спине, и Никита, надеясь на защиту диморфантов,
все-таки решил попытаться обойтись без драки. Скафандры экранировали
теперь и магиполе, поэтому со стороны заподозрить в них чужаков было
трудно, тем более, что и одеты они были по моде здешних мест.
- В чем дело, уважаемые? - тихо спросил Никита, чтобы голос лингвера
был слышнее. - Не ошиблись, часом? Мы не холопы беглые, не иноверцы, не
тати - мирные странники. Али похожи на кого?
Старец-ведущий молча поднял посох, с острия которого сорвалась
фиолетовая молния и вонзилась в грудь Сухова. Диморфант разряд этот
парализующий выдержал, хотя слабое его эхо отозвалось в теле танцора
болезненным передергиванием мышц. Молния послужила сигналом к атаке для
остальных старцев, двигавшихся неспешно, с грацией ослабевших от голода
заключенных, но неумолимо и бесстрашно. В руках у каждого оказались посохи
с острыми кромками и шипами, в умелых руках способные стать грозным
оружием, но стрелять молниями они к счастью, не могли.
Путники встретили атаку как надо: Никита отбил три выпада с трех
сторон, используя копье бабы Яги в качестве палки, не решаясь применять
его по прямому назначению, а Такэда выбил у одного из нападавших посох и
успешно отразил им наскоки еще троих.
- Такое впечатление, - пропыхтел он, - что это зомби, ожившие
мертвецы.
Старцы остановились, не зная, как подступиться к противнику,
владеющему столь изощренными способами защиты. Их предводитель снова
поднял свой стреляющий посох, и на сей раз разряд был гораздо мощней - с
острия посоха сорвался целый ручей фиолетово-сиреневого огня, ударил в
плечо Сухова.
Часть разряда отразилась в землю, отчего трава на ней сразу пожухла и
съежилась, часть собралась в шарик, отскочивший в сторону старца с
посохом, заставив его отшатнуться, но часть все же пробила защиту
диморфанта, едва не парализовав Сухова.
На ногах он удержался, хотя слабость в руках и ногах прошла не сразу,
но отбиваться с прежним успехом уже не мог. Надо было или убивать или
бежать, что едва ли удалось бы, пока в руках у предводителя оставался его
грозный посох.
Никита попытался дробиться к вожаку отряда, не обращая внимания на
сыплющиеся удары, моля в душе, чтобы диморфант выдержал, однако стоило ему
приблизиться, как старик в третий раз поднял посох. Никита понял, что на
конце посоха затаилась его смерть, и отчаянным броском, не целясь, послал
копье в серую фигуру.
Посох метнул поток фиолетово-розового огня с ярким белым просверком
по оси, но за мгновение до этого копье бабы Яги вошло точно в переносицу
старца, пробив голову насквозь, вспыхнуло ядовито-зеленым светом и
рассыпалось в пепел. Старец остался стоять с дырой в голове, однако рука
его дрогнула, и разряд миновал того, кому предназначался, повергнув наземь
несколько нападавших. Никита ждал еще одного выстрела, голова была звонкой
и пустой, и жило в ней лишь одно желание: быстрей бы это кончилось! Рука
вожака, опустившаяся было, снова стала поднимать посох.
- Я же говорил - зомби! - проговорил Такэда, отчаянно сражаясь со
старцами, пытаясь приблизиться к другу. И в этот момент из леса на дорогу
высыпала целая стая медвежеподобных созданий - особей пятнадцать, и молча
набросилась на "калик" с посохами. Морды, передние и нижние лапы у них
были медвежьи, но туловище сверкало перламутровой чешуей. И в лапах каждый
держал самый настоящий шестопер! Первый из них метнул свое оружие в
старика метров с тридцати, выбил посох из его рук, и только тогда старец
упал, словно у него кончились силы.
Бой длился не больше минуты. Часть старцев бежала к болоту, часть
осталась лежать на дороге, а остальные - человек двадцать, вдруг начали
втягиваться один в другого, словно голографические призраки, пока не
соединились в одного человека! Оглядев поле боя, этот старик с огромной
быстротой подбежал к поверженному предводителю, упал на него и слился
с-ним в одно целое. Предводитель вскочил, как живой, схватил посох, глянул
на подтягивающихся к нему медведей и гигантскими скачками понесся к
болоту, на ходу вбирая в себя оставшихся в живых, убегающих членов отряда.
Исчез в тумане.
Никита и Толя стояли, оторопев, опустив руки, оглушенные случившимся,
и пришли в себя от жеста одного из медведей: чисто человеческим движением
тот поднял лапу и помахал друзьям, словно приветствуя и одновременно
прощаясь. Затем все медведи отвернулись от людей и с тяжеловесной грацией
исчезли в лесу.
Как призраки. Словно их и не было. Ни топота, ни хруста, ни шороха...
- Кто это был? - сиплым голосом спросил Такэда.
- Человек-взвод, - ответил так же сипло Никита. - Вернее, существо,
способное к пространственному копированию.
- Я о медведях.
- Какая разница? - пожал плечами Никита. - Кто бы ни был - лишь бы
друг. Это Порубежье, граница равновесия темных и светлых сил, которую
стерегут и те, и другие. Медведи в чешуе - наши ребята.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195