- Гроб не охраняется? - спросил Такэда.
- Не гроб, - отозвался Мстиша, пристально, разглядывая мост, - меч.
Вихорко, поколдуй, как пройти туда. Ну что, други, вперед? Времени на
размышления у нас нет.
Никита шагнул было к мосту, но князь остановил его твердой рукой.
- Не лезь поперед батьки, тут все заколдовано, нюх надобно иметь.
Молодой колдун, бледный от напряжения, шагнул к бровке дороги,
приглядываясь к каменным глыбам, утонувшим в незасыхающей, липкой,
желто-коричневой грязи, больше напоминающей смолу, и запрыгал по камням,
подавая пример. Пятерка спутников последовала за ним.
Прежде чем вступить на мост, невесомой дугой пересекающий реку,
задержались на минуту, завороженные водой. То есть вовсе не водой и вообще
не жидкостью, как оказалось при ближайшем рассмотрении! Река представляла
собой поток всевозможных предметов, тел живых существ, растений, изделий
рук человеческих и, наверное, нечеловеческих, имевших тем не менее
какое-то функциональное назначение даже для неискушенного наблюдателя.
Объекты этого потока переходили из формы в форму, сливались,
расслаивались, перетекали друг в друга, создавая впечатление струй и
медленного, беззвучного течения. Землян мороз продрал по коже от избытка
впечатлений и того жуткого равнодушия, которое внушала "река".
- Коса богини Мокоши, - сказал князь. - Олицетворение
неопределенности бытия. Она беспредельна и существует во всех Мирах Веера,
только по-разному воспринимается.
Что-то шевельнулось - в душе Никиты и одновременно вокруг него,
словно скалы мгновенно изменили форму, хотя ландшафт попрежнему оставался
неподвижен и нем. И тут же Рогдай и Добрагаст вскричали в два голоса:
- Сторож!
Оба они смотрели в противоположные стороны, и Никита понял, что отряд
попал в ловушку.
- Виноват, князь! - выговорил прыгающими губами Вихорко. - Я их
учуял, но огляд зело черен...
- Не казнись, - сказал Мстиша, - доставай меч, здесь твое искусство
не пригодится.
Из-за гроба Святогора бесшумно, как тень, выпрыгнуло к мосту жуткое
страшилище, напоминающее то, что с вертолета людям казалось окаменевшим
над берегом: три бугристых, красно-коричневых торса сидели на одном заду с
двумя складчато-бугристыми ногами. Тела венчали крокодилоподобные головы с
горящими желтыми глазами - по три на каждой голове. Все торсы имели по две
лапы с кинжаловидными когтями, которые казались вовсе не когтями, а
многолезвийными саблями. Кисти рук у чудовища были почти человеческими,
пятипалыми - три пальца отдельно от двух других, хотя и раз в пять
крупнее.
- Триглав! - побледнел Вихорко.
- Многорук! - эхом отозвался Добрагаст.
Никита оглянулся.
По дороге к мосту неспешно шествовал еще один монстр: десятиметровая
горилла с головой-бугром, напоминающей лягушачью, замотанная от колен до
шеи блестящим, как металлическая фольга, винтом. В каждой руке-лапе гигант
держал по огромной секире, но лап у него было всего две, плюс две толстых,
оплывших, слоновьих ноги, заканчивающихся копытами. Многоруком, по мнению
Сухова, он быть никак не мог. Как и многоногом.
- Как он мог нас догнать?! - изумился Рогдай.
- Это другой, - сказал Мстиша, думая о чем-то своем.
- Может быть, отступим? - предложил Добрагаст, не очень уверенно
чувствовавший себя без коня. - Или откупимся? Говорят, от них можно
откупиться...
- Чьей-то жизнью, - нахмурился князь. - Что будем делать, Посланник?
По мне, смерть лучше бесчестья, и еще никому не удалось откупиться от зла.
Никита молчал, полузакрыв глаза. Пространство вокруг кто-то
раскачивал, и в такт ему качались горы, реки, моря и города, вздрагивала
планета, ежился космос, шевелилась вселенная-хрон, вибрировал весь Веер
Миров!
- Бог ты мой! - пошептал Никита. - Люцифер что-то почувствовал. Я
слышу, как он ворочается!
- Тогда нам конец, - хладнокровно сказал Мстиша. - Он пошлет сюда
Великих игв, и даже Яросвет не в силах будет нас спасти... если мы не
успеем справиться со своей задачей. Может быть, отступим действительно,
пока не поздно?
Сухов выпрямился. Мрачный огонь сверкнул в его глазах в ответ на
вопрошающий взгляд Такэды.
- Ну нет! Теперь меня никто не остановит! Конечно, шиххиргх или хотя
бы вардзуни нам не помешали бы, но мы имеем только то, что имеем.
Отвлеките триглава, я пока займусь многоруком. - Никита привычно
сосредоточился на своих переживаниях, застыл на долгих несколько секунд,
пока Мстиша стрелял в триглава из лука, а Добрагаст и Вихорко Милонег
взбежали на мости напали на монстра с мечами и сулицами, острия которых
были заговорены по особым формулам колдовства этого мира.
Такэда, как и Рогдай, вооруженный заговоренным мечом и дротиками, в
схватку пока не вмешивался, наблюдая за бывшим танцором. Сухов на глазах
бледнел, вернее, как бы становился прозрачным, голубел, стрелял искрами,
пока не оделся в пульсирующую сетку голубовато-зеленого свечения. Затем,
не глядя ни на кого, быстро направился к приближавшемуся гориллоподобному
великану, скользя над каменным потоком дороги, словно в невесомости.
Многорук остановился, слегка озадаченный, а в следующую секунду
Такэда понял, почему эту тварь назвали многоруком: рна раздвоилась! Пока
инженер протирал глаза, не веря в происходящее, каждый из
близнецов-страшилищ тоже раздвоился, те в свою очередь повторили действие,
и пошло, и поехало. Процесс закончился в тот момент, когда светящийся
Посланник приблизился к первой паре многоруков на расстояние в полсотни
метров и остановился. Напротив, по колени в пелене пара выстроился целый
полк многоруков: грязь под ногами гигантов начала испарять воду.
- Что он делает?! - сдавленно просипел Добрагаст, забывая о втором
чудовище за своей спиной.
Такэда двинулся было к Никите, но князь остановил его:
- Погодь, Наблюдатель, он нашел неплохое решение.
Многоруки не нападали! Они толклись на месте, размахивали лапами и
выглядели так, будто у них болели животы. И вдруг снова начали делиться!
Их и так было уже сотни две, а тут стало четыре, восемь, шестнадцать! И с
каждым делением они становились прозрачнее, теряли цвет и плотность,
таяли, испарялись, пока с долгим ядовитым Шипением не распались в облако
желтого дыма, осевшего на скалы желтовато-сизым налетом.
- Браво! - негромко высказался Мстиша и тут же мгновенно пустил
стрелу в ступившего на мост триглава. Тот легко отбил ее веером лезвий в
правой руке. Одно из лезвий длиной в два метра вылетело из руки, словно
его выстрелила метательная машина, вонзилось в щит Добрагаста, пронзив его
насквозь, вошло ему в грудь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195