таким образом,
пессимизм и оптимизм сочетаются в <мелиоризме>, который,
избегая односторонности того и другого направления, сохраняет
в то же время их сущность и вместе с тем дает нам полезное
руководство для нашего практического поведения. Благодаря
этому мелиоризм может служить обоснованием прагматической
религии.
Однако примеры, заимствуемые нами из посвященной истории
обращения и пробуждения религиозного чувства литературы, дол-
жны еще с другой стороны удовлетворять наши собственные
В. Вундт <Проблемы психологии народов>
Прагматическая философия религии
религиозные запросы. Представления таких религиозных лично-
стей могут, конечно, определяться вероисповеданием того об-
щества, к которому они принадлежат, но стремление меланхо-
лика к спасению и искуплению, блаженный покой экстатика в
чувстве единения с Богом представляют собой движения души,
совершенно независящие от какого-либо вероисповедания, от
какой-либо Церкви. Каждый человек сам творит свою религию,
и свободная воля здесь, более чем в какой-либо другой области,
одна лишь решает вопрос о ценности или бесценности бытия и
вещей, хотя и в области теоретического познания то, что мы
называем истиной, определяется, в конце концов, нами самими,
и не существует независимо от нас, но представляет собой про-
дукт, непрестанно вновь порождаемый нами и постоянно видо-
изменяющийся под влиянием нашего вмешательства, - однако
наша воля ограничена в теоретической области фактами, не под-
чиняющимися её повелениям. Всякая так называемая теоретиче-
ская истина порождается поэтому, до известной степени, ценой
компромисса между волей нашей и принудительной силой фак-
тов. Наоборот, в области религии нет никаких фактов, кроме
тех, которые мы находим в самих себе. Господство воли здесь не
имеет границ. Мы верим в то, во что мы желаем верить, и никто
не имеет права принудить нас веровать иначе. Конечно, в этой
области вера в религиозную истину может прийти в конфликт с
действительностью. Однако эта действительность не воздействует
на нас с такой неотвратимой принудительной силой, как внеш-
няя природа, и мы впадаем в противоречие лишь с <установлен-
ной религией> (аЩи^апасЬе КеН^оп), как назвал бы ее Кант.
Интеллект при этом, как утверждают прагматисты, восходящие
к психологическому источнику этого конфликта, подчинил волю
своей власти. Освободить волю из-под ига интеллекта - вот в
чем видит поэтому прагматическая религия свою благородней-
шую задачу, и борьба против догматизма становится, таким об-
разом, одной из важнейших задач прагматической философии.
Мало того, поскольку эта философия вообще высказала положи-
тельные суждения о сущности религии, - согласно общему ха-
рактеру её, возможны лишь такие положения, которые ни для
кого не обязательны, - суждения эти обусловлены скорее тем
противоречием, в котором находится радикальный волюнтаризм
прагматистов с заключающимся в догматах интеллектуализмом,
чем религиозными обращениями и примерами пробуждения ре-
лигиозного чувства. Интеллектуализм этот, как неустанно по-
вторяет Шиллер, является великим злом, бременем, унаследо-
ванным христианством от греческой философии. Если мы не
хотим удовольствоваться простым переживанием вновь религи-
озного подъема и желаем создать себе собственные религиозные
воззрения, то выставляемые нами положения должны быть как
раз противоположны тому, что догмат фиксирует как церковное
вероисповедание, и что впоследствии, хотя и в борьбе с догмата-
ми, однако с помощью того же оружия интеллектуализма - и,
следовательно, в том же духе, преобразовало далее философию.
Такова руководящая нить, которой следуют прагматисты в ла-
биринте возможных религиозных убеждений. Из греческой фи-
лософии перешел в христианство догмат триединства Божества и
другие догматы, не имеющие никакой ценности для религиоз-
ных переживаний. Таким образом, самые переживания эти были
интеллектуализированы и благодаря этому искаж.ены и ослабле-
ны. Затем в философии, опять-таки в борьбе против раздробле-
ния догматического понятия о Боге, была создана идея единства,
достигшая кульминационной точки развития в учении Спинозы
о единстве Божества и мира. Учение это закрепило, таким обра-
зом, подчинение религиозного аффекта интеллекту и тем унич-
тожило саму религию. Если мы хотим вновь обрести ее, то нам
необходимо поэтому возвратиться к началу, противопоставить
интеллектуализму догмата волюнтаризм веры, монизму филосо-
фии - плюрализм. Плюрализм оставляет открытыми все пути,
ведущие к спасению, он признает зло мира, но в то же время
смотрит на него, как на побуждение стремиться к улучшению.
Таким образом, плюрализм приходит к морализму и мелиориз-
му. Как вспомогательное средство на этом пути указывается
<гипотеза Божества>, как это подтверждается опытом всех вре-
мен на типических формах религиозного состояния. Какая рели-
гия будет последней, мы не знаем; но душевные переживания
обращенных и испытавших на себе пробуждение религиозного
чувства во всяком случае служат для нас прообразом, поскольку
они связаны с высшим удовлетворением - целью стремлений
наших в религии, как и во всем прочем. Этого удовлетворения
не дает нам ни материализм, ни абсолютный идеализм с их
чисто интеллектуальными идеалами бесконечности, всесовер-
10 - 3274
В. Вундт <Проблемы психологии народов>
шенства, всемогущества и т. д. Прагматический теизм поэтому
оставляет все это в стороне. Вера в Бога является для него, в
сущности, лишь вспомогательным средством для успокоения
духа, причем совершенно безразлично, будет ли Бог мыслиться
всесовершенным или несовершенным, конечным или бесконеч-
ным. При этом мы невольно вспоминаем, что Джемс посвятил
свои лекции о прагматизме памяти Джона Стюарта Милля.
Действительно, Милль является вождем прагматизма также и на
пути плюралистической и мелиористической философии рели-
гии. В своих <Евзауз оп Ке11 1оп> Милль разрешает старую ди-
лемму между всесовершенством Божества и несовершенством
мира тем, что объявляет допущение ограниченного могущества
Божества за гипотезу вероятную и, сверх того, за наиболее удо-
влетворительную, так как она позволяет нам мыслить человека
как сотрудника Божества\ То, что Милль считает лишь возмож-
ным, прагматизм объявляет истинной сущностью религии, и
сама идея Божества получает в прагматизме то же значение, что
и эвристические гипотезы в естествознании, ценность которых
сводится к их полезности.
Однако мы слишком дешево отделались бы от этой своеобраз-
ной, сочетающей мистику со скептицизмом, индивидуализм с
волюнтаризмом, позитивизм с релятивизмом, прагматической
философией религии, если бы просто сочли ее за характерное
порождение американского духа, как он и в других случаях
проявляется и в науке и в жизни, хотя редко, конечно, в таком
полном переплетении и сочетании всех этих элементов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
пессимизм и оптимизм сочетаются в <мелиоризме>, который,
избегая односторонности того и другого направления, сохраняет
в то же время их сущность и вместе с тем дает нам полезное
руководство для нашего практического поведения. Благодаря
этому мелиоризм может служить обоснованием прагматической
религии.
Однако примеры, заимствуемые нами из посвященной истории
обращения и пробуждения религиозного чувства литературы, дол-
жны еще с другой стороны удовлетворять наши собственные
В. Вундт <Проблемы психологии народов>
Прагматическая философия религии
религиозные запросы. Представления таких религиозных лично-
стей могут, конечно, определяться вероисповеданием того об-
щества, к которому они принадлежат, но стремление меланхо-
лика к спасению и искуплению, блаженный покой экстатика в
чувстве единения с Богом представляют собой движения души,
совершенно независящие от какого-либо вероисповедания, от
какой-либо Церкви. Каждый человек сам творит свою религию,
и свободная воля здесь, более чем в какой-либо другой области,
одна лишь решает вопрос о ценности или бесценности бытия и
вещей, хотя и в области теоретического познания то, что мы
называем истиной, определяется, в конце концов, нами самими,
и не существует независимо от нас, но представляет собой про-
дукт, непрестанно вновь порождаемый нами и постоянно видо-
изменяющийся под влиянием нашего вмешательства, - однако
наша воля ограничена в теоретической области фактами, не под-
чиняющимися её повелениям. Всякая так называемая теоретиче-
ская истина порождается поэтому, до известной степени, ценой
компромисса между волей нашей и принудительной силой фак-
тов. Наоборот, в области религии нет никаких фактов, кроме
тех, которые мы находим в самих себе. Господство воли здесь не
имеет границ. Мы верим в то, во что мы желаем верить, и никто
не имеет права принудить нас веровать иначе. Конечно, в этой
области вера в религиозную истину может прийти в конфликт с
действительностью. Однако эта действительность не воздействует
на нас с такой неотвратимой принудительной силой, как внеш-
няя природа, и мы впадаем в противоречие лишь с <установлен-
ной религией> (аЩи^апасЬе КеН^оп), как назвал бы ее Кант.
Интеллект при этом, как утверждают прагматисты, восходящие
к психологическому источнику этого конфликта, подчинил волю
своей власти. Освободить волю из-под ига интеллекта - вот в
чем видит поэтому прагматическая религия свою благородней-
шую задачу, и борьба против догматизма становится, таким об-
разом, одной из важнейших задач прагматической философии.
Мало того, поскольку эта философия вообще высказала положи-
тельные суждения о сущности религии, - согласно общему ха-
рактеру её, возможны лишь такие положения, которые ни для
кого не обязательны, - суждения эти обусловлены скорее тем
противоречием, в котором находится радикальный волюнтаризм
прагматистов с заключающимся в догматах интеллектуализмом,
чем религиозными обращениями и примерами пробуждения ре-
лигиозного чувства. Интеллектуализм этот, как неустанно по-
вторяет Шиллер, является великим злом, бременем, унаследо-
ванным христианством от греческой философии. Если мы не
хотим удовольствоваться простым переживанием вновь религи-
озного подъема и желаем создать себе собственные религиозные
воззрения, то выставляемые нами положения должны быть как
раз противоположны тому, что догмат фиксирует как церковное
вероисповедание, и что впоследствии, хотя и в борьбе с догмата-
ми, однако с помощью того же оружия интеллектуализма - и,
следовательно, в том же духе, преобразовало далее философию.
Такова руководящая нить, которой следуют прагматисты в ла-
биринте возможных религиозных убеждений. Из греческой фи-
лософии перешел в христианство догмат триединства Божества и
другие догматы, не имеющие никакой ценности для религиоз-
ных переживаний. Таким образом, самые переживания эти были
интеллектуализированы и благодаря этому искаж.ены и ослабле-
ны. Затем в философии, опять-таки в борьбе против раздробле-
ния догматического понятия о Боге, была создана идея единства,
достигшая кульминационной точки развития в учении Спинозы
о единстве Божества и мира. Учение это закрепило, таким обра-
зом, подчинение религиозного аффекта интеллекту и тем унич-
тожило саму религию. Если мы хотим вновь обрести ее, то нам
необходимо поэтому возвратиться к началу, противопоставить
интеллектуализму догмата волюнтаризм веры, монизму филосо-
фии - плюрализм. Плюрализм оставляет открытыми все пути,
ведущие к спасению, он признает зло мира, но в то же время
смотрит на него, как на побуждение стремиться к улучшению.
Таким образом, плюрализм приходит к морализму и мелиориз-
му. Как вспомогательное средство на этом пути указывается
<гипотеза Божества>, как это подтверждается опытом всех вре-
мен на типических формах религиозного состояния. Какая рели-
гия будет последней, мы не знаем; но душевные переживания
обращенных и испытавших на себе пробуждение религиозного
чувства во всяком случае служат для нас прообразом, поскольку
они связаны с высшим удовлетворением - целью стремлений
наших в религии, как и во всем прочем. Этого удовлетворения
не дает нам ни материализм, ни абсолютный идеализм с их
чисто интеллектуальными идеалами бесконечности, всесовер-
10 - 3274
В. Вундт <Проблемы психологии народов>
шенства, всемогущества и т. д. Прагматический теизм поэтому
оставляет все это в стороне. Вера в Бога является для него, в
сущности, лишь вспомогательным средством для успокоения
духа, причем совершенно безразлично, будет ли Бог мыслиться
всесовершенным или несовершенным, конечным или бесконеч-
ным. При этом мы невольно вспоминаем, что Джемс посвятил
свои лекции о прагматизме памяти Джона Стюарта Милля.
Действительно, Милль является вождем прагматизма также и на
пути плюралистической и мелиористической философии рели-
гии. В своих <Евзауз оп Ке11 1оп> Милль разрешает старую ди-
лемму между всесовершенством Божества и несовершенством
мира тем, что объявляет допущение ограниченного могущества
Божества за гипотезу вероятную и, сверх того, за наиболее удо-
влетворительную, так как она позволяет нам мыслить человека
как сотрудника Божества\ То, что Милль считает лишь возмож-
ным, прагматизм объявляет истинной сущностью религии, и
сама идея Божества получает в прагматизме то же значение, что
и эвристические гипотезы в естествознании, ценность которых
сводится к их полезности.
Однако мы слишком дешево отделались бы от этой своеобраз-
ной, сочетающей мистику со скептицизмом, индивидуализм с
волюнтаризмом, позитивизм с релятивизмом, прагматической
философией религии, если бы просто сочли ее за характерное
порождение американского духа, как он и в других случаях
проявляется и в науке и в жизни, хотя редко, конечно, в таком
полном переплетении и сочетании всех этих элементов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95