я говорю о мотиве,
благодаря которому совершается данное преступление.
В начале второй главы мы сказали уже несколько слов о том
постоянном душевном состоянии большинства, которое дает воз-
можность заметить, что испытываемые им несправедливости и
102
С. Сигеле <Преступная толпа*
горе образуют отдаленное и неопределенное предрасположение к
тем преступлениям, которые может совершить толпа. Здесь мы
должны ближе изучить условия, определяющие коллективные
преступления.
Толпа не образуется без причины. Отдельные личности не сое-
диняются без всякой цели. Однако, эта всегда существующая
цель является принадлежностью лишь немногих личностей;
большая часть собирается вокруг первой группы только в силу
внушения.
Не пробовали ли вы остановиться среди улицы, пристально
смотря на какое-нибудь окно, вообще на какую-нибудь точку, или
опереться на перила моста, чтобы посмотреть на протекающую
под ним воду? В несколько мгновений около вас образуется ма-
ленькая кучка народа, и между зеваками вы слышите голоса:
<Вот здесь!... Где!... вот на дне... его уже нет...>
Внушение бывает до того сильно, что подчас многие видят то,
чего нет на самом деле.
Тоже самое происходит и в том случае, когда цель какого-
нибудь собрания важная и серьезная.
Демонстрации образуются всегда меньшим числом людей, чем
то, которое в конце концов принимает в них участие. В этом
случае подражательное внушение оказывает свое влияние не толь-
ко непосредственно, в том смысле, что к первой группе демонст-
раторов присоединяются из любопытства уличные праздноша-
тающиеся, но и косвенным образом, в том смысле, что большин-
ство, узнав из газет или каким-либо иным образом, что такая то
демонстрация будет в такой-то день и в таком то месте, скажет
себе: - нужно будет пойти посмотреть! - и пойдет туда на са-
мом деле.
Таким образом, во всех сборищах - лиц, знающих истинную
их цель, очень мало: большинство идет, как оно само выражает-
ся, посмотреть.
В этом и заключается психологическое условие первых мо-
ментов образования толпы; не следует однако полагать, что так
дело продолжается долго. Мало-помалу, по мере того, как де-
монстрация увеличивается и раздалось уже несколько криков
или, если речь идет о митинге, по мере того, как речи ораторов
зажигают аудиторию, в разнородном агрегате толпы происходит
довольно странное явление: разнородность заменяется почти
Юридические выводы
совершенной однородностью. Более трусливые, видя, что дело
становится серьезным, удаляются при первом удобном случае; те
же, которые остались, волей-неволей доходят до одной и той же
степени возбужденности: мотив, соединивший несколько первых
индивидов, становится известным всем, проникает в ум каждого,
и тогда толпа приобретает единодушие.
Итак, каковы бы ни были поступки, которые совершат впо-
следствии члены столь сплоченной с этого времени толпы,
скрепленной, так сказать, одной общей идеей, - легко понять,
что для определения величины требуемой против нее социальной
реакции нужно прежде всего дать себе ясный отчет в тех моти-
вах, которые обусловливали ее поведение. Если народ, собрав-
шись в 1750 г. в Париже перед полицейским домом с тем, чтобы
протестовать против чудовищной жестокости, приписывавшейся
Людовику XV, и убил нескольких правительственных агентов,
то можно ли считать это убийство более простительным, чем все
те, которые были совершены во время Французской Революции,
благодаря одной только непонятной жажде крови? Бороться про-
тив несправедливости и гнусности и даже дойти в это время до
преступления - совершенно другое дело, чем грабить и убивать,
благодаря какой-нибудь ничтожной причине или с чисто без-
нравственной целью.
Таким образом, как для коллективного, так и для индивидуаль-
ного преступления, мотив, по которому оно совершается, являет-
ся одним из самых важных пунктов, которыми измеряется сте-
пень личной ответственности. Это тем более важно, что мотив,
существуя в нескольких индивидах еще до возбуждения толпы и
распространяясь понемногу на всех, раньте даже, чем внушение
достигнет самой большей степени, является ощущением, которое
с большей справедливостью можно приписать каждой отдельной
личности, и в котором от нее можно потребовать почти полного
отчета.
То, что мы сказали здесь относительно непредвиденных прес-
туплений толпы, еще более приложимо к предумышленным пре-
ступлениям большого числа лиц.
Толпа не всегда собирается с тем, чтобы чего-нибудь требовать
или против чего-нибудь протестовать; преступление не всегда
появляется вдруг, благодаря возбуждению или вследствие пси-
хологического брожения, о котором мы говорили выше. Иногда
С. Сигеле <Преступная толпа>
бывает так, что несколько индивидов соединяются с определенной
целью произвести в толпе смятение и совершить преступления.
Такого рода пример нам представляет собрание не имевших
занятий рабочих в Риме 1-го мая 1891 года. Нет сомнения в том,
что несколько анархистов отправились, вооруженные, на пло-
щадь св. Иерусалимского креста, думая пустить в ход свое ору-
жие. Один городской сержант был убит ударом кинжала в по-
звоночный столб, и много лиц ранено. Необходимо конечно до-
пустить, что влияние численности, замечательные речи, которые
были произнесены, и все другие обстоятельства, увеличивающие
интенсивность душевных движений толпы, могли бы увлечь ви-
новных даже к еще большему, толкнуть их на такие крайности,
которых они не хотели бы и сами; но ясно, что все-таки в подоб-
ных случаях социальная реакция должна быть гораздо строже,
чем в других, так как здесь дело идет не о неожиданных пре-
ступлениях: толпа не произвела преступления, она только дала
удобный случай, чтобы его можно было совершить.
Понятно, что эти юридические выводы могут быть приложи-
мы только к тем, у которых существовала идея преступления до
начала смятения; что же касается других, не имевших опреде-
ленного плана, то для них имеют силу заключения, сделанные
относительно не предумышленного преступления.
Тоже самое рассуждение можно приложить еще к одной фор-
ме коллективного преступления, по счастью неизвестной в Евро-
пе, но весьма распространенной во многих странах Америки: я
говорю о законе Линча. Можно составить себе идею об увеличе-
нии в последние годы числа казненных по закону Линча, пос-
мотрев на прилагаемую таблицу:
Год
1884
1885
1886
1887
1888
1889
Казни, соверш.
закон, порядком
103
108
83
79
87
98
Казнь Линча
219
181
133
123
144
175
Юридические выводы
Судьи Линча еще до совершения преступления знают, что они
его совершат:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
благодаря которому совершается данное преступление.
В начале второй главы мы сказали уже несколько слов о том
постоянном душевном состоянии большинства, которое дает воз-
можность заметить, что испытываемые им несправедливости и
102
С. Сигеле <Преступная толпа*
горе образуют отдаленное и неопределенное предрасположение к
тем преступлениям, которые может совершить толпа. Здесь мы
должны ближе изучить условия, определяющие коллективные
преступления.
Толпа не образуется без причины. Отдельные личности не сое-
диняются без всякой цели. Однако, эта всегда существующая
цель является принадлежностью лишь немногих личностей;
большая часть собирается вокруг первой группы только в силу
внушения.
Не пробовали ли вы остановиться среди улицы, пристально
смотря на какое-нибудь окно, вообще на какую-нибудь точку, или
опереться на перила моста, чтобы посмотреть на протекающую
под ним воду? В несколько мгновений около вас образуется ма-
ленькая кучка народа, и между зеваками вы слышите голоса:
<Вот здесь!... Где!... вот на дне... его уже нет...>
Внушение бывает до того сильно, что подчас многие видят то,
чего нет на самом деле.
Тоже самое происходит и в том случае, когда цель какого-
нибудь собрания важная и серьезная.
Демонстрации образуются всегда меньшим числом людей, чем
то, которое в конце концов принимает в них участие. В этом
случае подражательное внушение оказывает свое влияние не толь-
ко непосредственно, в том смысле, что к первой группе демонст-
раторов присоединяются из любопытства уличные праздноша-
тающиеся, но и косвенным образом, в том смысле, что большин-
ство, узнав из газет или каким-либо иным образом, что такая то
демонстрация будет в такой-то день и в таком то месте, скажет
себе: - нужно будет пойти посмотреть! - и пойдет туда на са-
мом деле.
Таким образом, во всех сборищах - лиц, знающих истинную
их цель, очень мало: большинство идет, как оно само выражает-
ся, посмотреть.
В этом и заключается психологическое условие первых мо-
ментов образования толпы; не следует однако полагать, что так
дело продолжается долго. Мало-помалу, по мере того, как де-
монстрация увеличивается и раздалось уже несколько криков
или, если речь идет о митинге, по мере того, как речи ораторов
зажигают аудиторию, в разнородном агрегате толпы происходит
довольно странное явление: разнородность заменяется почти
Юридические выводы
совершенной однородностью. Более трусливые, видя, что дело
становится серьезным, удаляются при первом удобном случае; те
же, которые остались, волей-неволей доходят до одной и той же
степени возбужденности: мотив, соединивший несколько первых
индивидов, становится известным всем, проникает в ум каждого,
и тогда толпа приобретает единодушие.
Итак, каковы бы ни были поступки, которые совершат впо-
следствии члены столь сплоченной с этого времени толпы,
скрепленной, так сказать, одной общей идеей, - легко понять,
что для определения величины требуемой против нее социальной
реакции нужно прежде всего дать себе ясный отчет в тех моти-
вах, которые обусловливали ее поведение. Если народ, собрав-
шись в 1750 г. в Париже перед полицейским домом с тем, чтобы
протестовать против чудовищной жестокости, приписывавшейся
Людовику XV, и убил нескольких правительственных агентов,
то можно ли считать это убийство более простительным, чем все
те, которые были совершены во время Французской Революции,
благодаря одной только непонятной жажде крови? Бороться про-
тив несправедливости и гнусности и даже дойти в это время до
преступления - совершенно другое дело, чем грабить и убивать,
благодаря какой-нибудь ничтожной причине или с чисто без-
нравственной целью.
Таким образом, как для коллективного, так и для индивидуаль-
ного преступления, мотив, по которому оно совершается, являет-
ся одним из самых важных пунктов, которыми измеряется сте-
пень личной ответственности. Это тем более важно, что мотив,
существуя в нескольких индивидах еще до возбуждения толпы и
распространяясь понемногу на всех, раньте даже, чем внушение
достигнет самой большей степени, является ощущением, которое
с большей справедливостью можно приписать каждой отдельной
личности, и в котором от нее можно потребовать почти полного
отчета.
То, что мы сказали здесь относительно непредвиденных прес-
туплений толпы, еще более приложимо к предумышленным пре-
ступлениям большого числа лиц.
Толпа не всегда собирается с тем, чтобы чего-нибудь требовать
или против чего-нибудь протестовать; преступление не всегда
появляется вдруг, благодаря возбуждению или вследствие пси-
хологического брожения, о котором мы говорили выше. Иногда
С. Сигеле <Преступная толпа>
бывает так, что несколько индивидов соединяются с определенной
целью произвести в толпе смятение и совершить преступления.
Такого рода пример нам представляет собрание не имевших
занятий рабочих в Риме 1-го мая 1891 года. Нет сомнения в том,
что несколько анархистов отправились, вооруженные, на пло-
щадь св. Иерусалимского креста, думая пустить в ход свое ору-
жие. Один городской сержант был убит ударом кинжала в по-
звоночный столб, и много лиц ранено. Необходимо конечно до-
пустить, что влияние численности, замечательные речи, которые
были произнесены, и все другие обстоятельства, увеличивающие
интенсивность душевных движений толпы, могли бы увлечь ви-
новных даже к еще большему, толкнуть их на такие крайности,
которых они не хотели бы и сами; но ясно, что все-таки в подоб-
ных случаях социальная реакция должна быть гораздо строже,
чем в других, так как здесь дело идет не о неожиданных пре-
ступлениях: толпа не произвела преступления, она только дала
удобный случай, чтобы его можно было совершить.
Понятно, что эти юридические выводы могут быть приложи-
мы только к тем, у которых существовала идея преступления до
начала смятения; что же касается других, не имевших опреде-
ленного плана, то для них имеют силу заключения, сделанные
относительно не предумышленного преступления.
Тоже самое рассуждение можно приложить еще к одной фор-
ме коллективного преступления, по счастью неизвестной в Евро-
пе, но весьма распространенной во многих странах Америки: я
говорю о законе Линча. Можно составить себе идею об увеличе-
нии в последние годы числа казненных по закону Линча, пос-
мотрев на прилагаемую таблицу:
Год
1884
1885
1886
1887
1888
1889
Казни, соверш.
закон, порядком
103
108
83
79
87
98
Казнь Линча
219
181
133
123
144
175
Юридические выводы
Судьи Линча еще до совершения преступления знают, что они
его совершат:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95