В самом деле, мы даем такого
рода власть с тем, чтобы извлечь себе из этого выгоду. Если же
от даваемых нами полномочий нельзя получить требуемой
пользы, то лишнее и давать их. Вот такого рода гарантию и
представляет численность, благодаря партийному духу, благо-
даря тем раздорам, которые рождает корысть, - вследствие
различия в мнениях и прихотях, вследствие того наконец, что
один хочет того, чего не угодно другому; что один болен, а дру-
гой путешествует е1с. Часто все дело с большой потерей време-
ни должно быть отложено, так как, раз трудно найти во всех
талант, то еще труднее найти в них решительность и стой-
кость. Сверх того, не чувствуя за собой ответственности, каж-
дый старается уклониться от решения вопроса; далее, тот,
кто имеет полномочия и не пользуется ими, служит помехой
тому, который желает пустить их в ход; наконец, человечес-
кие силы, будучи соединены, не складываются, а уничтожают-
ся. Последнее до такой степени верно, что часто посредствен-
ный результат бывает плодом собрания таких людей, из кото-
рых каждый сумел бы решить тот же вопрос гораздо лучше.
<Люди - говорит Габелли - не представляют из себя лошадей,
впряженных в карету и тянущих ее вместе: они скорее свобод-
ные лошади, бегущие и обгоняющие друг друга>'.
Эта-то мысль - что человеческие силы, будучи соединены, не
складываются, а скорее уничтожаются - высказанная Габелли
только в нескольких словах и весьма, по-моему, глубокая и верная,
А. Габелли. <Образование в Италии>. В той же книге Габелли
применяет к частному случаю те общие идеи, который я высказал вы-
ше. <При избрании ректора - пишет он, говоря об университетах -
случается подчас, как и при всяком другом избрании, довольно
странная на первый взгляд вещь, которая однако не так трудно объяс-
нима, как кажется. На некоторых выборах случается нередко, что
большинство голосов получает лицо, которое каждый избиратель счи-
тает ниже себя, хотя, подавая за него голос, он ставит его выше себя.
То же происходит и при выборе ректора>.
С. Сигеле <Преступная толпа>
была широко развита Максом Нордау, человеком науки, заслу-
живающим, как я думаю, гораздо большей известности:
<Соедините 20 или 30 Тете., Кантов, Гельмгольцев, Ньютонов е1с.,
- писал он, - и дайте им на обсуждение практические, совре-
менные вопросы; их споры будут, пожалуй, отличны от тех спо-
ров, которые ведутся на первых попавшихся собраниях (хотя я
не утверждаю даже и этого), но что касается результатов этих
споров, то я уверен, что они не будут отличаться от результа-
тов, даваемых всяким другим собранием. Почему же? Потому,
что каждое из 20 или 30 выбранных лиц, кроме личной ориги-
нальности, отличающей его от других, обладает и наследствен-
ными, видовыми признаками, не отличающими его не только от
его соседа по собранию, но даже и от всех снующих по улице про-
хожих. Можно сказать, что все люди в нормальном состоянии
обладают известными признаками, являющимися общими для
всех, равными, положим, х, это количество увеличивается в вы-
шеозначенных индивидах на другую величину, различную у раз-
личных индивидов, которая поэтому должна быть для каждого
из них названа иначе, например, а,Ь, с, и и пр. Предположив это,
мы получим, что в собрании из 20 человек, хотя бы самых высо-
ких гениев, будет 20 х и только 1 а, 1 Ь, 1 с и т. д. Ясно, что 20 х
неизбежно победят отдельные а, Ь, с, т. е" что человеческая сущ-
ность победит личную индивидуальность, и что колпак рабочего
совершенно покроет собою шляпу медика и философа^.
На основании этих слов, которые, по моему мнению, пред-
ставляют скорее очевидную аксиому, чем опытное доказатель-
ство, легко понять, почему не только суд присяжных и комис-
сий, но и политические собрания приводят в исполнение акты,
самым резким образом противоречащие взглядам и тенденциям
составляющих это собрание членов. Чтобы убедиться в этом,
достаточно в приведенном Нордау примере вместо 20 подставить
100 или 200. Общественный здравый смысл наконец сделал то
же наблюдение, взятое нами у немецкого философа. Древняя
поговорка гласила: вепа^огез Ьоги у1п, аепа^ив аи^ет та1а ЬеаНа
М. Нордау, <В поисках за истиной*, гл. III. Мы далее еще вер-
немся к этому остроумному объяснению, имеющему весьма важную
биологическую подкладку.
Социология и коллективная психология
(Сенаторы - почтенные мужи, сенат же - плохая скотина). И в
наше время народ повторяет и подтверждает это наблюдение,
говоря относительно известных социальных групп, что лица, их
составляющие, - честные люди, если их рассматривать пооди-
ночке, взятые же вместе - плуты.
Если мы от этих собраний, в которых по меньшей мере заме-
чается известный подбор индивидов, перейдем к собраниям дру-
гого рода, образованным случайно, каковы: слушатели, присут-
ствующие на какой-либо лекции, зрители в театре, народ в тех
неожиданных скопищах, которые образуются на площадях, пу-
бличных местах и т.п., то мы увидим, что явление, нас зани-
мающее, проявляется в более резком виде и здесь. Эти собрания
людей уже вовсе не воспроизводят психологических черт тех
индивидов, из которых состоят; это известно всякому и доказы-
вать это бесполезно.
Не может быть таким образом и сомнения в том, что очень
часто, вопреки логике, результат, данный совокупностью нес-
кольких людей, не равен тому, который должен бы получиться
от сложения способностей всех собравшихся лиц. Другими сло-
вами, не может быть сомнения в том, что очень часто принцип
Спенсера оказывается весьма несостоятельным, - принцип, гла-
сящий, что характер агрегата определяется характером единиц,
его составляющих. Ферри предчувствовал эту истину, говоря:
<Совокупность нескольких способных людей не всегда служит
гарантией их общей способности: собрание здравомыслящих лю-
дей может быть лишенным единодушия, как в химии от соеди-
нения двух газов может получиться жидкость>.
Вот почему он заметил, что между психологией, изучающей
индивида, и социологией, имеющей целью целое общество, есть
место для особой части науки, которую можно назвать коллек-
тивной психологией. Эта последняя должна заниматься исклю-
чительно такими совокупностями индивидов, каковы например
суд присяжных, собрания, съезды, театры и пр., которые не под-
чиняются ни законам индивидуальной психологии, ни социоло-
гическим законам.
Интересно однако знать - независимо от того, что выяснил
Нордау - почему эти собрания людей дают результат, подры-
С. Сигеле <Преступная толпа>
вающий аксиому Спенсера? Причин этому много, так как вообще
причины всякого явления всегда многочисленны; но в данном
случае их можно свести к двум главным, именно:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
рода власть с тем, чтобы извлечь себе из этого выгоду. Если же
от даваемых нами полномочий нельзя получить требуемой
пользы, то лишнее и давать их. Вот такого рода гарантию и
представляет численность, благодаря партийному духу, благо-
даря тем раздорам, которые рождает корысть, - вследствие
различия в мнениях и прихотях, вследствие того наконец, что
один хочет того, чего не угодно другому; что один болен, а дру-
гой путешествует е1с. Часто все дело с большой потерей време-
ни должно быть отложено, так как, раз трудно найти во всех
талант, то еще труднее найти в них решительность и стой-
кость. Сверх того, не чувствуя за собой ответственности, каж-
дый старается уклониться от решения вопроса; далее, тот,
кто имеет полномочия и не пользуется ими, служит помехой
тому, который желает пустить их в ход; наконец, человечес-
кие силы, будучи соединены, не складываются, а уничтожают-
ся. Последнее до такой степени верно, что часто посредствен-
ный результат бывает плодом собрания таких людей, из кото-
рых каждый сумел бы решить тот же вопрос гораздо лучше.
<Люди - говорит Габелли - не представляют из себя лошадей,
впряженных в карету и тянущих ее вместе: они скорее свобод-
ные лошади, бегущие и обгоняющие друг друга>'.
Эта-то мысль - что человеческие силы, будучи соединены, не
складываются, а скорее уничтожаются - высказанная Габелли
только в нескольких словах и весьма, по-моему, глубокая и верная,
А. Габелли. <Образование в Италии>. В той же книге Габелли
применяет к частному случаю те общие идеи, который я высказал вы-
ше. <При избрании ректора - пишет он, говоря об университетах -
случается подчас, как и при всяком другом избрании, довольно
странная на первый взгляд вещь, которая однако не так трудно объяс-
нима, как кажется. На некоторых выборах случается нередко, что
большинство голосов получает лицо, которое каждый избиратель счи-
тает ниже себя, хотя, подавая за него голос, он ставит его выше себя.
То же происходит и при выборе ректора>.
С. Сигеле <Преступная толпа>
была широко развита Максом Нордау, человеком науки, заслу-
живающим, как я думаю, гораздо большей известности:
<Соедините 20 или 30 Тете., Кантов, Гельмгольцев, Ньютонов е1с.,
- писал он, - и дайте им на обсуждение практические, совре-
менные вопросы; их споры будут, пожалуй, отличны от тех спо-
ров, которые ведутся на первых попавшихся собраниях (хотя я
не утверждаю даже и этого), но что касается результатов этих
споров, то я уверен, что они не будут отличаться от результа-
тов, даваемых всяким другим собранием. Почему же? Потому,
что каждое из 20 или 30 выбранных лиц, кроме личной ориги-
нальности, отличающей его от других, обладает и наследствен-
ными, видовыми признаками, не отличающими его не только от
его соседа по собранию, но даже и от всех снующих по улице про-
хожих. Можно сказать, что все люди в нормальном состоянии
обладают известными признаками, являющимися общими для
всех, равными, положим, х, это количество увеличивается в вы-
шеозначенных индивидах на другую величину, различную у раз-
личных индивидов, которая поэтому должна быть для каждого
из них названа иначе, например, а,Ь, с, и и пр. Предположив это,
мы получим, что в собрании из 20 человек, хотя бы самых высо-
ких гениев, будет 20 х и только 1 а, 1 Ь, 1 с и т. д. Ясно, что 20 х
неизбежно победят отдельные а, Ь, с, т. е" что человеческая сущ-
ность победит личную индивидуальность, и что колпак рабочего
совершенно покроет собою шляпу медика и философа^.
На основании этих слов, которые, по моему мнению, пред-
ставляют скорее очевидную аксиому, чем опытное доказатель-
ство, легко понять, почему не только суд присяжных и комис-
сий, но и политические собрания приводят в исполнение акты,
самым резким образом противоречащие взглядам и тенденциям
составляющих это собрание членов. Чтобы убедиться в этом,
достаточно в приведенном Нордау примере вместо 20 подставить
100 или 200. Общественный здравый смысл наконец сделал то
же наблюдение, взятое нами у немецкого философа. Древняя
поговорка гласила: вепа^огез Ьоги у1п, аепа^ив аи^ет та1а ЬеаНа
М. Нордау, <В поисках за истиной*, гл. III. Мы далее еще вер-
немся к этому остроумному объяснению, имеющему весьма важную
биологическую подкладку.
Социология и коллективная психология
(Сенаторы - почтенные мужи, сенат же - плохая скотина). И в
наше время народ повторяет и подтверждает это наблюдение,
говоря относительно известных социальных групп, что лица, их
составляющие, - честные люди, если их рассматривать пооди-
ночке, взятые же вместе - плуты.
Если мы от этих собраний, в которых по меньшей мере заме-
чается известный подбор индивидов, перейдем к собраниям дру-
гого рода, образованным случайно, каковы: слушатели, присут-
ствующие на какой-либо лекции, зрители в театре, народ в тех
неожиданных скопищах, которые образуются на площадях, пу-
бличных местах и т.п., то мы увидим, что явление, нас зани-
мающее, проявляется в более резком виде и здесь. Эти собрания
людей уже вовсе не воспроизводят психологических черт тех
индивидов, из которых состоят; это известно всякому и доказы-
вать это бесполезно.
Не может быть таким образом и сомнения в том, что очень
часто, вопреки логике, результат, данный совокупностью нес-
кольких людей, не равен тому, который должен бы получиться
от сложения способностей всех собравшихся лиц. Другими сло-
вами, не может быть сомнения в том, что очень часто принцип
Спенсера оказывается весьма несостоятельным, - принцип, гла-
сящий, что характер агрегата определяется характером единиц,
его составляющих. Ферри предчувствовал эту истину, говоря:
<Совокупность нескольких способных людей не всегда служит
гарантией их общей способности: собрание здравомыслящих лю-
дей может быть лишенным единодушия, как в химии от соеди-
нения двух газов может получиться жидкость>.
Вот почему он заметил, что между психологией, изучающей
индивида, и социологией, имеющей целью целое общество, есть
место для особой части науки, которую можно назвать коллек-
тивной психологией. Эта последняя должна заниматься исклю-
чительно такими совокупностями индивидов, каковы например
суд присяжных, собрания, съезды, театры и пр., которые не под-
чиняются ни законам индивидуальной психологии, ни социоло-
гическим законам.
Интересно однако знать - независимо от того, что выяснил
Нордау - почему эти собрания людей дают результат, подры-
С. Сигеле <Преступная толпа>
вающий аксиому Спенсера? Причин этому много, так как вообще
причины всякого явления всегда многочисленны; но в данном
случае их можно свести к двум главным, именно:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95