Самым лучшим достижением желанной цели в каком-нибудь
частном случае будет по-видимому применение полуответствен-
Исихофизиология толпы
ности, так как при этом преступление массы будет наказано с
большей снисходительностью, чем преступление одного индивида.
Но, говоря научным языком, полуответственность равносиль-
на абсурду, особенно в глазах людей, держащихся того мнения,
что человек всегда вполне ответствен за все свои поступки.
Позитивная теория должна быть обоснована иначе.
Нам незачем искать, ответственны или полуответственны ви-
новники преступления, совершенного разъяренною толпою, -
старые формулы, выражающие глупые идеи; мы должны только
найти наиболее целесообразный способ для того, чтобы им про-
тиводействовать. Вот задача, которую нам необходимо решить.
II
Прежде чем определить болезнь и прописать лекарство, необходимо
сделать ей диагноз. Точно также, прежде чем рассуждать о том, что
такое преступление толпы и какие существуют средства для его
уничтожения, необходимо сначала изучить его в его проявлениях.
Итак, прежде всего мы исследуем, какие чувства заставляют
толпу действовать, и затем попытаемся изложить ее психологию.
<Толпа, - писал Тард, - это - груда разнородных, незнакомых
между собою элементов. Лишь только искра страсти, переска-
кивая от одного к другому, наэлектризует эту нестройную
массу, последняя получает нечто вроде внезапной, самопроиз-
вольно зарождающейся организации. Разрозненность переходит
в связь, шум обращается в нечто чудовищное, стремящееся к
своей цели с неудержимым упорством. Большинство пришло сю-
да, движимое простым любопытством; но лихорадка, охва-
тившая нескольких, внезапно завладевает сердцами всех, и все
стремятся к разрушению. Человек, прибежавший только с тем,
чтобы воспрепятствовать смерти невинного, одним из первых
заражается стремлением к человекоубийству и, что еще уди-
вительнее, совершенно не удивляется этому>.
Что непонятно в толпе, так это - ее внезапная организация.
В ней нет никакого предварительного стремления к общей цели,
С. Сигеле <Преступная толпа>
следовательно невозможно, чтобы она обладала коллективным
желанием, обусловленным возбужденными элементарными си-
лами всех составляющих ее лиц. Между тем, среди бесконечного
разнообразия ее движений мы видим некоторую целесообраз-
ность в поступках и стремлениях и слышим определенную ноту,
несмотря на диссонанс тысячи голосов. Само слово толпа, как
имя собирательное, указывает на то, что масса отдельных лично-
стей отождествляется с одной личностью. Таким образом, яв-
ляется настоятельной необходимостью определить - хотя бы и
не было возможности дать себе в этом ясного отчета - действие
того нечто, которое служит причиной единства мыслей, наблю-
даемого в толпе. Это нечто не есть появление на сцене самых
низких умственных сил и вместе с тем не может претендовать на
степень известной интеллектуальной способности; поэтому наи-
более подходящим для него определением будет: душа толпы.
Откуда же берет начало эта душа толпы? Возникает ли она
каким-нибудь чудом? Представляет ли она явление, от объясне-
ния причин которого должно отказаться? Основывается ли она
на какой-нибудь примитивной человеческой способности? Как
объяснить, что какой-нибудь сигнал, голос, крик одного индиви-
да увлекает подчас к самым ужасным крайностям целые наро-
ды, даже без всякого с их стороны согласия?
По мнению Бордье, причиной этого: <способность подража-
ния, имеющая целью - подобно диффузии газов, стремящейся
уравновесить газовое давление, - уравновесить социальную сре-
ду во всех ее частях, уничтожить оригинальность, сделать одно-
образными характерные черты известной эпохи, известной стра-
ны, города, малого кружка друзей. Каждый человек расположен
к подражанию, и эта способность достигает тахипит'а у людей,
собранных вместе. Доказательством последнему могут служить
театральные залы и публичные собрания, где малейшего хлопанья
руками, малейшего свистка достаточно, чтобы побудить к тому
или другому всю залу>.
И действительно, стремление человека к подражанию - одна
из самых резких черт его природы; это - неоспоримая и неос-
париваемая истина. Достаточно бросить взгляд вокруг себя, что-
бы увидеть, что весь социальный мир представляет из себя не
что иное, как ряд сходств, произведенных разнообразными вида-
ми подражания: подражанием-модой или подражанием-привыч-
Психофизиология толпы
кой, подражанием-симпатией или подражанием-повиновением,
подражанием-образованием или подражанием-воспитанием, на-
конец добровольными рефлективными подражаниями .
С известной точки зрения, общество может быть уподоблено
спокойному озеру, в которое от времени до времени бросают кам-
ни; волны расширяются, распространяясь все дальше и дальше
от того места, где упал камень, и достигают наконец берегов. То
же бывает в мире - с гением: он бросает идею в стоячее болото
интеллектуальной посредственности, и эта идея, найдя сначала
немного последователей и плохую оценку, распространяется впо-
следствии подобно волне на гладкой поверхности озера.
Люди, по словам Тарда, это - стадо овец, среди которых
рождается подчас глупая овца, гений, которая одною только
силою примера увлекает за собою других.
И в самом деле, все существующее, представляющее результат
человеческого труда - начиная от материальных предметов и
кончая идеями - представляет собою подражание или более или
менее измененное повторение идей, открытых когда-то более
высокой личностью. Подобно тому, как все употребляемые нами
слова, сделавшиеся в настоящее время весьма обыкновенными,
были некогда новыми, точно также и то, что сегодня известно
всем, некогда было весьма оригинальным, принадлежа только
одному лицу.
Оригинальность, по весьма остроумному замечанию М. Нордау,
есть не что иное, как зародыш банальности. Если оригинальность
не заключает в себе условий для дальнейшего существования, то
она не находит подражателей и погибает в забвении, подобно то-
му, как проваливается комедия, освистанная при первой поста-
новке на сцене; если же, наоборот, она заключает в себе зародыш
добра или пользы, то подражатели ее увеличиваются до бесконеч-
ности, как и число представлений какой-нибудь драмы.
Сущность тех идей, которые мы сегодня презираем, благодаря
их общеизвестности, была плодом умозаключений древних фи-
лософов, и самые общие места самых обыкновенных споров на-
чали свою карьеру блестящими искрами оригинальности.
То же самое встречается и в истории великих событий, то же -
в хронике общественной жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95