Это может происходить различными путями. Это - либо
идентификация с матерью, порожденная Эдиповым комплексом,
означающая враждебное желание занять место матери, и этот
симптом является выражением любви к отцу, как к объекту; он
реализует замену матери, находясь под влиянием сознания своей
виновности: ты хотела быть матерью, теперь ты являешься ею,
по крайней мере, в страдании. Это - полный механизм образо-
вания истерического симптома. Или же этот симптом идентичен
симптому любимого лица. (Так, например, Дора в <ВгисЬ^исЬ
еигег Нуз^епеапа1узе> имитировала кашель отца); в этом случае
мы могли бы описать суть вещей таким образом, что идентифи-
кация заняла место выбора объекта, а выбор объекта дегради-
ровал до идентификации. Мы слышали, что идентификация
является самой ранней и самой первоначальной формой эмоцио-
цдентификация
цальной привязанности; при наличии образования симптомов,
следовательно, вытеснения и при господстве механизмов бессоз-
нательного часто происходит так, что выбор объекта опять ста-
новится идентификацией, т. е., что <Я> берет на себя качества
объекта. Интересно отметить, что <Я> копирует при идентифи-
кациях иногда любимое лицо, а иногда - нелюбимое. Нам
должно также придти в голову, что в обоих случаях идентифи-
кация является только частичной, в высшей степени ограничен-
ной, что она заимствует лишь одну черту объектного лица.
Третьим особенно частым и важным случаем образования
симптома является тот случай, когда идентификация совершен-
но не обращает внимания на объектное соотношение к лицу,
которое она копирует. Когда, например, девушка, живущая в
пансионате, получает письмо от своего тайного возлюбленного,
возбуждающее ее ревность, и реагирует на него истерическим
припадком, то некоторые из ее подруг, знающие об этом, зара-
жаются этим припадком, как мы говорим, путем психической
инфекции. Здесь действует механизм идентификации, происхо-
дящей на почве желания или возможности находиться в таком
же положении. Другие тоже хотели бы иметь тайную любовную
связь и соглашаются под влиянием сознания своей виновности
также и на связанное с ней страдание. Было бы неправильно
утверждать, что они присваивают себе этот симптом из сострада-
ния. Наоборот, сострадание возникает лить из идентификации,
и доказательством этого является тот факт, что такая инфекция
или имитация возникает и при таких обстоятельствах, когда
предшествующая симпатия меньше той, которая имеет обычно
место между подругами по пансионату. Одно <Я> почувствовало
в другом существенную аналогию в одном пункте, в нашем при-
мере - в одной и той же готовности к чувству; на основании
этого создается идентификация в этом пункте, и под влиянием
патогенной ситуации идентификация передвигается на симптом,
продуцируемый человеческим <Я>. Идентификация через симп-
том становится, таким образом, признаком скрытого места у
обоих <Я>, которое должно было бы быть вытеснено.
Мы можем объединить изученное в этих трех источниках: во-
первых, идентификация является самой первоначальной формой
эмоциональной привязанности к объекту, во-вторых, она стано-
вится путем регрессии заменою либидинозной привязанности к
158
3. Фрейд <Психология масс и анализ человеческого <Я:
объекту, как будто путем интроекции объекта в <Я>, и в-
тьих, она может возникнуть при каждой вновь подмеченн
общности с лицом, не являющимся объектом полового влечения.
Чем значительнее эта общность, тем успешнее должна быть эти
частичная идентификация, дающая, таким образом, начало но-
вой привязанности. ^
Мы догадываемся, что взаимная привязанность индивидов^
составляющих массу, является по своей природе такой иденти>
фикацией в силу важной аффективной общности, и мы можем
предположить, что эта общность заключается в привязанности к
вождю. Мы, конечно, далеки от того, чтобы считать проблему
идентификации исчерпанной; мы стоим у преддверия того, чтв
психология называет <вчувствованием> и что принимает наи>
большее участие в нашем понимании чуждого <Я> других лиц.
Но мы ограничиваемся здесь ближайшими аффективными про^
явлениями идентификации и оставляем в стороне ее значение^
для нашей интеллектуальной жизни.
Психоаналитическое исследование, затронувшее вскользь НЕ
более трудные проблемы психозов, может указать нам на иден^
тификацию также и в некоторых других случаях, не совсем до-!
ступных нашему пониманию. Два из этих случаев я подробно
разберу для наших дальнейших рассуждений.
Генезис мужской гомосексуальности в целом ряде случаев та-
ков: молодой человек был чрезвычайно долго и интенсивно фик-
сирован на своей матери в смысле Эдипова комплекса. Однако
после периода половой зрелости наступает, наконец, время, ког-
да необходимо променять мать на другой сексуальный объект.
Тогда дело принимает неожиданный оборот: юноша покидает
свою мать, он идентифицирует себя с ней, он превращается в нее
и ищет теперь объекты, которые могли бы заменить ему его <Я>,'
которые он мог бы так любить и ласкать, как мать проявляла
это к нему. Это - частый процесс, который может быть под-
твержден в любом случае, и который, разумеется, совершенно
независим от какого бы то ни было предположения об органи-
ческой подкладке и о мотивах этого внезапного изменения. В
этой идентификации поразительно ее большее содержание; она
видоизменяет человеческое <Я> в крайне важном вопросе, в сек-
суальном характере, по прототипу существовавшего до сих пор
объекта. При этом самый объект покидается: будет ли это окон-
Цдентификация
чательно или только в том смысле, что он сохраняется в бессоз-
нательной сфере - это не входит в вопросы нашей дискуссии.
Идентификация с объектом, от которого человек отказался или
который утрачен, с целью замены его, интроекция этого объекта
в свое <Я> не является, конечно, новостью для нас. Такой про-
цесс можно иногда наблюдать непосредственно у маленького
ребенка. Недавно в <1п1ета^1опа1е 2е1^5сЬпЙ 1ш- Р5усЬоапа1у5е>
было опубликовано такое наблюдение: ребенок, чувствовавший
себя несчастным вследствие потери котенка, объяснил, недолго
думая, что он теперь сам котенок; он ползал соответственно это-
му на четвереньках, не хотел есть за столом и т. д. .
Другой пример такой интроекции объекта дал нам анализ ме-
ланхолии; этот аффект насчитывает среди своих важнейших
причин реальную или аффективную утрату любовного объекта.
Основной характерной чертой этих случаев является жестокое
самоунижение человеческого <Я> в связи с беспощадной крити-
кой и жестокими самоупреками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
идентификация с матерью, порожденная Эдиповым комплексом,
означающая враждебное желание занять место матери, и этот
симптом является выражением любви к отцу, как к объекту; он
реализует замену матери, находясь под влиянием сознания своей
виновности: ты хотела быть матерью, теперь ты являешься ею,
по крайней мере, в страдании. Это - полный механизм образо-
вания истерического симптома. Или же этот симптом идентичен
симптому любимого лица. (Так, например, Дора в <ВгисЬ^исЬ
еигег Нуз^епеапа1узе> имитировала кашель отца); в этом случае
мы могли бы описать суть вещей таким образом, что идентифи-
кация заняла место выбора объекта, а выбор объекта дегради-
ровал до идентификации. Мы слышали, что идентификация
является самой ранней и самой первоначальной формой эмоцио-
цдентификация
цальной привязанности; при наличии образования симптомов,
следовательно, вытеснения и при господстве механизмов бессоз-
нательного часто происходит так, что выбор объекта опять ста-
новится идентификацией, т. е., что <Я> берет на себя качества
объекта. Интересно отметить, что <Я> копирует при идентифи-
кациях иногда любимое лицо, а иногда - нелюбимое. Нам
должно также придти в голову, что в обоих случаях идентифи-
кация является только частичной, в высшей степени ограничен-
ной, что она заимствует лишь одну черту объектного лица.
Третьим особенно частым и важным случаем образования
симптома является тот случай, когда идентификация совершен-
но не обращает внимания на объектное соотношение к лицу,
которое она копирует. Когда, например, девушка, живущая в
пансионате, получает письмо от своего тайного возлюбленного,
возбуждающее ее ревность, и реагирует на него истерическим
припадком, то некоторые из ее подруг, знающие об этом, зара-
жаются этим припадком, как мы говорим, путем психической
инфекции. Здесь действует механизм идентификации, происхо-
дящей на почве желания или возможности находиться в таком
же положении. Другие тоже хотели бы иметь тайную любовную
связь и соглашаются под влиянием сознания своей виновности
также и на связанное с ней страдание. Было бы неправильно
утверждать, что они присваивают себе этот симптом из сострада-
ния. Наоборот, сострадание возникает лить из идентификации,
и доказательством этого является тот факт, что такая инфекция
или имитация возникает и при таких обстоятельствах, когда
предшествующая симпатия меньше той, которая имеет обычно
место между подругами по пансионату. Одно <Я> почувствовало
в другом существенную аналогию в одном пункте, в нашем при-
мере - в одной и той же готовности к чувству; на основании
этого создается идентификация в этом пункте, и под влиянием
патогенной ситуации идентификация передвигается на симптом,
продуцируемый человеческим <Я>. Идентификация через симп-
том становится, таким образом, признаком скрытого места у
обоих <Я>, которое должно было бы быть вытеснено.
Мы можем объединить изученное в этих трех источниках: во-
первых, идентификация является самой первоначальной формой
эмоциональной привязанности к объекту, во-вторых, она стано-
вится путем регрессии заменою либидинозной привязанности к
158
3. Фрейд <Психология масс и анализ человеческого <Я:
объекту, как будто путем интроекции объекта в <Я>, и в-
тьих, она может возникнуть при каждой вновь подмеченн
общности с лицом, не являющимся объектом полового влечения.
Чем значительнее эта общность, тем успешнее должна быть эти
частичная идентификация, дающая, таким образом, начало но-
вой привязанности. ^
Мы догадываемся, что взаимная привязанность индивидов^
составляющих массу, является по своей природе такой иденти>
фикацией в силу важной аффективной общности, и мы можем
предположить, что эта общность заключается в привязанности к
вождю. Мы, конечно, далеки от того, чтобы считать проблему
идентификации исчерпанной; мы стоим у преддверия того, чтв
психология называет <вчувствованием> и что принимает наи>
большее участие в нашем понимании чуждого <Я> других лиц.
Но мы ограничиваемся здесь ближайшими аффективными про^
явлениями идентификации и оставляем в стороне ее значение^
для нашей интеллектуальной жизни.
Психоаналитическое исследование, затронувшее вскользь НЕ
более трудные проблемы психозов, может указать нам на иден^
тификацию также и в некоторых других случаях, не совсем до-!
ступных нашему пониманию. Два из этих случаев я подробно
разберу для наших дальнейших рассуждений.
Генезис мужской гомосексуальности в целом ряде случаев та-
ков: молодой человек был чрезвычайно долго и интенсивно фик-
сирован на своей матери в смысле Эдипова комплекса. Однако
после периода половой зрелости наступает, наконец, время, ког-
да необходимо променять мать на другой сексуальный объект.
Тогда дело принимает неожиданный оборот: юноша покидает
свою мать, он идентифицирует себя с ней, он превращается в нее
и ищет теперь объекты, которые могли бы заменить ему его <Я>,'
которые он мог бы так любить и ласкать, как мать проявляла
это к нему. Это - частый процесс, который может быть под-
твержден в любом случае, и который, разумеется, совершенно
независим от какого бы то ни было предположения об органи-
ческой подкладке и о мотивах этого внезапного изменения. В
этой идентификации поразительно ее большее содержание; она
видоизменяет человеческое <Я> в крайне важном вопросе, в сек-
суальном характере, по прототипу существовавшего до сих пор
объекта. При этом самый объект покидается: будет ли это окон-
Цдентификация
чательно или только в том смысле, что он сохраняется в бессоз-
нательной сфере - это не входит в вопросы нашей дискуссии.
Идентификация с объектом, от которого человек отказался или
который утрачен, с целью замены его, интроекция этого объекта
в свое <Я> не является, конечно, новостью для нас. Такой про-
цесс можно иногда наблюдать непосредственно у маленького
ребенка. Недавно в <1п1ета^1опа1е 2е1^5сЬпЙ 1ш- Р5усЬоапа1у5е>
было опубликовано такое наблюдение: ребенок, чувствовавший
себя несчастным вследствие потери котенка, объяснил, недолго
думая, что он теперь сам котенок; он ползал соответственно это-
му на четвереньках, не хотел есть за столом и т. д. .
Другой пример такой интроекции объекта дал нам анализ ме-
ланхолии; этот аффект насчитывает среди своих важнейших
причин реальную или аффективную утрату любовного объекта.
Основной характерной чертой этих случаев является жестокое
самоунижение человеческого <Я> в связи с беспощадной крити-
кой и жестокими самоупреками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95