Ничего не
произошло. Рука, держащая ланцет, вдруг ослабла и затряслась. И тогда я
зажмурился и резко, как саблей, рубанул ланцетом по напрягшимся венам.
Звук был - как от лопающихся веревок. Кровь выпрыгнула на стенку ванны и
размазалась кляксой. В ушах зазвучало никогда не слышанное раньше далекое
пение. Потом докатилась боль - не как от пореза, а как от ожога. Лило в три
ручья, ровно вода из крана. Быстро темнело в глазах, возникали далекие
искры и не гасли, приближаясь из тьмы, похожие на светящиеся зрачки волков.
Пение напоминало вой скрипки, в который вплетался звук неясных ударов.
Костры охотников гасли, и закричали женщины, провожая сыновей в ночную
чащу, откуда вернутся не все, и колдун А'Шу вынес мне белый бубен с
серебряным колокольцем и белую наголовную повязку и сказал: владей: Глаза
чудовищ выплывали из тьмы, разверстые пасти и пламя из глоток, и когти
бронированных лап, и раздвоенные хвосты с шипами, покрытыми радужной
пленкой яда, и отныне мне одному должно отвечать за воинов и женщин
единственного племени людей между Рутой и Даитией:
Когда вернулся свет, ватная рука ударяла меня по ватному лицу. Отец
смотрел с любопытством, словно видел перед собой экзотическую зверушку.
Кровь засохла на запястье, забила, свернувшись, растворенные вены.
- Я хотел только проверить, можно ли усилием воли остановить кровь.
Обычный прием индусских факиров, - сказал я как мог равнодушно.
- Твое счастье, что пришлось за табачком вернуться, - проговорил отец. -
Не могу я у Геннадия Аполлоновича его вирджинское зелье употреблять. А
второе твое счастье - что мать не видит. А третье счастье - что в новолуние
кровь и взаправду быстро сворачивается... Болван ты, юнга. На полную луну
здоровеннейшие матросы в пять минут кровью истекают...
- Я был уверен в благополучном разрешении опыта, - сказал я, с трудом
собирая слова.
Отец наказал сидеть неподвижно, поднялся к себе, принес йод и бинт и стал
обмывать руку под струей из крана.
- Неизъяснимы наслажденья, бессмертья, может быть, залог, - ворчал он. -
Вот, мол, буду в гробу лежать, тогда поймете, какой я был умный да
красивый...
- Папенька, да я совсем не это имел в виду! - воскликнул я со всей
степенью искренности, на которую был способен.
- Ну да, заглянуть за грань и все такое..., - длинные отцовские пальцы
ловко наматывали узкую полоску бинта. - Оскары, язви их душу, Уайльды...
Сегодня нам заблажило обморочных видений посмотреть, завтра - эфирчику
понюхать...
Отчего же - хоть сейчас бери да пользуйся! Только запомни - если русский
человек тянется к эфирчику да кокаинчику, то уж непременно закончит он
родимым штофом горькой, как все эти засодимские, златовратские, терпигоревы
и прочие печальники горя народного...
В печальники горя народного мне никак не хотелось.
- Матери скажем - игрушку разбил, - распорядился отец. - А Митьке вообще
ничего не говори, хоть он и старший, но горе тому, кто соблазнит единого из
малых сих...
12.
Все пепел, призрак, тень и дым, Исчезнет все, как вихорь пыльный, И
перед смертью мы стоим И безоружны, и бессильны.
А.К.Толстой
Все-таки при жизни мадам Дайна Сор была на редкость стервозной особой.
Долго бы пришлось стороннему наблюдателю изыскивать следы скорби не
только на лицах многочисленных репортеров, но даже и самих сотрудников QTV.
И, может быть, особенно сотрудников. Вероятно, с такими же постными
рожами крестьяне хоронили бы Салтычиху. Впрочем, до похорон было еще далеко
- тело в замороженном виде ожидало отправки на историческую родину.
Не смог внести необходимого драматизма и посол Соединенных Штатов.
Зачитывая ноту протеста, он особо упирал на то, что погибшая прежде всего
была гражданкой этого свободного государства, а уж потом - женщиной и
журналисткой. Он осудил разгул терроризма в России, а за компанию -
антиамериканскую истерию, нагнетаемую прессой.
Министр Куликов держался уверенно, увязывая теракт не с антиамериканской
истерией, а с сомнительными финансовыми операциями телекомпании.
- Вопрос господину министру: QTV известна своими прочеченскими
настроениями. Не видите ли вы античеченского следа в этом покушении?
- Нет, не вижу. Античеченцы начали бы с Новодворской. И на ней бы и
кончили.
И все.
-"Независимая газета". Не кажется ли вам, господин министр, что убийство
демократической журналистки Дайны Сор - всего лишь рекламный трюк в
предвыборной кампании президента?
- Чей трюк? - мрачно спросил министр.
- Одного из претендентов.
- Почти год ваша газетка не выходила, - сказал министр. - Как хорошо
было.
Душа отдыхала... Нет, не кажется.
- Слушай, дорогой, сейчас "Спартак-Алания" простого "Спартака" мочить
будет, смотреть хочу...
Этот вопрос был обращен уже не к министру внутренних дел, а к Николаю
Степановичу с Коминтом, которые расположились в тесном холле перед
телевизором.
Николай Степанович ухом не повел, а Коминт развернулся всем креслом к
болельщику владикавказской команды и стал его пристально рассматривать.
Потом зачем-то достал из кармана и водрузил на нос давешние синие очки.
- А теперь ты послушай, дорогой , - сказал он. - Вчера женщину убили.
Иностранку убили. Главный мент выступает, нам слушать надо. Что они
знают, чего не знают... Ты меня понимаешь?
- Ну и что? - все-таки не понял болельщик. - Мало ли кого убили, уже
почти всех, кого надо, убили... Алиби-малиби. А там - "Спартак-Алания"
простого "Спартака" мочить без меня будет?
- Я сейчас сосчитаю до трех, - сказал Коминт. - И не надейся, я не тебя
убивать буду. На фиг ты мне сдался? У меня там на трибунах тридцать восемь
снайперов. Понял?
- Понял, - печально понял болельщик. - А зачем так много?
-...с целью усиления дальнейшего силового воздействия, - вслед ему сказал
министр. -Мирный план не предусматривает вывода внутренних войск и ОМОНа.
Прикомандирование ко внутренним войскам ракетных частей
обуславливается...
- Раз сижу в землянке, чайник закипает,
- дурным голосом возопил Коминт, - Бах! - и больше нету дзоту моего!
Я гляжу на чайник, чайник протекает.
У себя потрогал - вроде ничего!
Между тем кто-то в конференц-зале напомнил, что собрались вообще-то по
другому поводу, и тело демократической журналистки еще не остыло в своем
морозильнике.
- Газета "Кот и пес". Как вы откомментируете нашествие крыс на место
происшествия?
Министр просиял и тут же перепихнул слово главному санитарному врачу
столицы.
- Вы поднимаете исключительно важный вопрос! - воскликнул санитарный
врач. - Еще в Древнем Вавилоне крысы представляли..., - и он развернул
бескрайнюю историческую панораму, умело увязывая вопиющие факты крысиного
террора с недостаточным финансированием дератизационных мероприятий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145
произошло. Рука, держащая ланцет, вдруг ослабла и затряслась. И тогда я
зажмурился и резко, как саблей, рубанул ланцетом по напрягшимся венам.
Звук был - как от лопающихся веревок. Кровь выпрыгнула на стенку ванны и
размазалась кляксой. В ушах зазвучало никогда не слышанное раньше далекое
пение. Потом докатилась боль - не как от пореза, а как от ожога. Лило в три
ручья, ровно вода из крана. Быстро темнело в глазах, возникали далекие
искры и не гасли, приближаясь из тьмы, похожие на светящиеся зрачки волков.
Пение напоминало вой скрипки, в который вплетался звук неясных ударов.
Костры охотников гасли, и закричали женщины, провожая сыновей в ночную
чащу, откуда вернутся не все, и колдун А'Шу вынес мне белый бубен с
серебряным колокольцем и белую наголовную повязку и сказал: владей: Глаза
чудовищ выплывали из тьмы, разверстые пасти и пламя из глоток, и когти
бронированных лап, и раздвоенные хвосты с шипами, покрытыми радужной
пленкой яда, и отныне мне одному должно отвечать за воинов и женщин
единственного племени людей между Рутой и Даитией:
Когда вернулся свет, ватная рука ударяла меня по ватному лицу. Отец
смотрел с любопытством, словно видел перед собой экзотическую зверушку.
Кровь засохла на запястье, забила, свернувшись, растворенные вены.
- Я хотел только проверить, можно ли усилием воли остановить кровь.
Обычный прием индусских факиров, - сказал я как мог равнодушно.
- Твое счастье, что пришлось за табачком вернуться, - проговорил отец. -
Не могу я у Геннадия Аполлоновича его вирджинское зелье употреблять. А
второе твое счастье - что мать не видит. А третье счастье - что в новолуние
кровь и взаправду быстро сворачивается... Болван ты, юнга. На полную луну
здоровеннейшие матросы в пять минут кровью истекают...
- Я был уверен в благополучном разрешении опыта, - сказал я, с трудом
собирая слова.
Отец наказал сидеть неподвижно, поднялся к себе, принес йод и бинт и стал
обмывать руку под струей из крана.
- Неизъяснимы наслажденья, бессмертья, может быть, залог, - ворчал он. -
Вот, мол, буду в гробу лежать, тогда поймете, какой я был умный да
красивый...
- Папенька, да я совсем не это имел в виду! - воскликнул я со всей
степенью искренности, на которую был способен.
- Ну да, заглянуть за грань и все такое..., - длинные отцовские пальцы
ловко наматывали узкую полоску бинта. - Оскары, язви их душу, Уайльды...
Сегодня нам заблажило обморочных видений посмотреть, завтра - эфирчику
понюхать...
Отчего же - хоть сейчас бери да пользуйся! Только запомни - если русский
человек тянется к эфирчику да кокаинчику, то уж непременно закончит он
родимым штофом горькой, как все эти засодимские, златовратские, терпигоревы
и прочие печальники горя народного...
В печальники горя народного мне никак не хотелось.
- Матери скажем - игрушку разбил, - распорядился отец. - А Митьке вообще
ничего не говори, хоть он и старший, но горе тому, кто соблазнит единого из
малых сих...
12.
Все пепел, призрак, тень и дым, Исчезнет все, как вихорь пыльный, И
перед смертью мы стоим И безоружны, и бессильны.
А.К.Толстой
Все-таки при жизни мадам Дайна Сор была на редкость стервозной особой.
Долго бы пришлось стороннему наблюдателю изыскивать следы скорби не
только на лицах многочисленных репортеров, но даже и самих сотрудников QTV.
И, может быть, особенно сотрудников. Вероятно, с такими же постными
рожами крестьяне хоронили бы Салтычиху. Впрочем, до похорон было еще далеко
- тело в замороженном виде ожидало отправки на историческую родину.
Не смог внести необходимого драматизма и посол Соединенных Штатов.
Зачитывая ноту протеста, он особо упирал на то, что погибшая прежде всего
была гражданкой этого свободного государства, а уж потом - женщиной и
журналисткой. Он осудил разгул терроризма в России, а за компанию -
антиамериканскую истерию, нагнетаемую прессой.
Министр Куликов держался уверенно, увязывая теракт не с антиамериканской
истерией, а с сомнительными финансовыми операциями телекомпании.
- Вопрос господину министру: QTV известна своими прочеченскими
настроениями. Не видите ли вы античеченского следа в этом покушении?
- Нет, не вижу. Античеченцы начали бы с Новодворской. И на ней бы и
кончили.
И все.
-"Независимая газета". Не кажется ли вам, господин министр, что убийство
демократической журналистки Дайны Сор - всего лишь рекламный трюк в
предвыборной кампании президента?
- Чей трюк? - мрачно спросил министр.
- Одного из претендентов.
- Почти год ваша газетка не выходила, - сказал министр. - Как хорошо
было.
Душа отдыхала... Нет, не кажется.
- Слушай, дорогой, сейчас "Спартак-Алания" простого "Спартака" мочить
будет, смотреть хочу...
Этот вопрос был обращен уже не к министру внутренних дел, а к Николаю
Степановичу с Коминтом, которые расположились в тесном холле перед
телевизором.
Николай Степанович ухом не повел, а Коминт развернулся всем креслом к
болельщику владикавказской команды и стал его пристально рассматривать.
Потом зачем-то достал из кармана и водрузил на нос давешние синие очки.
- А теперь ты послушай, дорогой , - сказал он. - Вчера женщину убили.
Иностранку убили. Главный мент выступает, нам слушать надо. Что они
знают, чего не знают... Ты меня понимаешь?
- Ну и что? - все-таки не понял болельщик. - Мало ли кого убили, уже
почти всех, кого надо, убили... Алиби-малиби. А там - "Спартак-Алания"
простого "Спартака" мочить без меня будет?
- Я сейчас сосчитаю до трех, - сказал Коминт. - И не надейся, я не тебя
убивать буду. На фиг ты мне сдался? У меня там на трибунах тридцать восемь
снайперов. Понял?
- Понял, - печально понял болельщик. - А зачем так много?
-...с целью усиления дальнейшего силового воздействия, - вслед ему сказал
министр. -Мирный план не предусматривает вывода внутренних войск и ОМОНа.
Прикомандирование ко внутренним войскам ракетных частей
обуславливается...
- Раз сижу в землянке, чайник закипает,
- дурным голосом возопил Коминт, - Бах! - и больше нету дзоту моего!
Я гляжу на чайник, чайник протекает.
У себя потрогал - вроде ничего!
Между тем кто-то в конференц-зале напомнил, что собрались вообще-то по
другому поводу, и тело демократической журналистки еще не остыло в своем
морозильнике.
- Газета "Кот и пес". Как вы откомментируете нашествие крыс на место
происшествия?
Министр просиял и тут же перепихнул слово главному санитарному врачу
столицы.
- Вы поднимаете исключительно важный вопрос! - воскликнул санитарный
врач. - Еще в Древнем Вавилоне крысы представляли..., - и он развернул
бескрайнюю историческую панораму, умело увязывая вопиющие факты крысиного
террора с недостаточным финансированием дератизационных мероприятий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145