Но двигалось создание удивительно быстро.
Изменился свет: из лилового стал розовым, с кровавым отсветом. Я так и не
мог понять, от чего он исходит. Тени были зыбкие и дрожащие.
Тварь пронеслась мимо нас, обдав волной гнилостной вони. Я вдруг подумал,
что это могла быть жена нашего убиенного противника, не успевшая стряхнуть
с себя тину, водоросли и болотные кусты.
- Сте:паныч: - прочистил горло Коломиец.- Глянь.
Он смотрел совсем в другую сторону.
Скелет быка неспешно брел к воротам храма. Обрывки шкуры висели на нем,
как пробитые шинели на колючей проволоке. Раздувшийся негр шел рядом с ним,
подволакивая гнущуюся в неположенном месте ногу.
- Это что же? - продолжал он слабо. - Это я с ума сдернулся? Или кто?
- Молитвы знаешь? - спросил я.
- Откуда?
- А стихи?
- Ну: знаю.
- Читай, только негромко.
Он задумался, а потом начал:
- Кохайтеся, чорнобривi, та не з москалями, бо москалi - чужi люды,
роблять лихо з вами. Москаль любить жартуючи, жартуючи кине:
Мертвецы - человек и бык - прошли мимо, спрыгнули с двухметрового
обрывчика и деловито направились к храму. За ними повалили веселой толпой
маленькие бегемотики, тоже раздутые и даже полопавшиеся. Скелет обезьяны
сидел на спине одного из них, постегивая прутиком по крутым бокам.
- Кличе мати вечеряти, а донька не чуе, де жартуе з москаликом, там i
заночуе.
Не двi ночi карi очi любо цiлувала - продолжал Коломиец.
Я вдруг поймал себя на том, что и сам бормочу какой-то чудовищный текст,
в котором слова воскресной молитвы переплетались с "Пьяным кораблем" Рембо.
В ситуациях, подобой этой, главное - занять голову чем-то отвлеченным, и
нет разницы, что это: молитва ли, текст ли присяги, или же таблица
логарифмов:
Брюс, вызывая мертвых, читал Баркова. Помогало.
Прошли, подпрыгивая, как на пружинках, два мертвеца явно европейского
происхождения: в военного образца френчах и пробковых шлемах, но босые и
без штанов. Плоть с них опадала на ходу. Следом двигались десятка полтра
негров-банту, мужчин, женщин и детишек, все очень свеженькие,
неразложившиеся - явно сегодняшние. Вел их человек в глиняной маске, тоже
негр, но нездешний, светлокожий и, кажется, совершенно живой. Во всяком
случае, движения его были вполне естественные.
Коломиец на полуслове прервал рассказ о горестной судьбе Катерины,
сказал:
"Непорядок," - схватил штуцер и выстрелил не целясь. Восьмой калибр с
такого расстояния останавливает бегущего слона. Маска вместе с головой
просто исчезли. Светлый негр взмахнул руками, покатился - но его подняли,
поддержали, и через секунду он шагал вместе со всеми той же подпрыгивающей
походкой:
Мы по-прежнему оставались невидимы для всех.
Происшествие с колдуном в маске на время отвлекло меня, и я не увидел,
как на границе нашего белого круга начали скапливаться и сплетаться змеи,
мертвые и живые, всех видов и размеров. Их становилось все больше.
Переползти через веревку они не смели, но местами, как мне показалось,
просто оттеснили ее к центру.
- Зараз придэ Вий,- сказал Коломиец тоненьким детским голоском.
- Спокийно, товарыщу шпиёнэ, - сказал я. - Ще панночка нэ вмэрла.
Невдалеке от нас прошествовал слон без хобота и бивней, и на этом
парад-алле завершился.
- Ты чего, дурак, стрелял? - спросил я не оборачиваясь.
- Я? Стрелял? - удивился Коломиец. - В кого?
- Хотел бы я это знать,- пробормотал я, а сам подумал: не хотел бы. Ибо
то, чему я повторно оказывался свидетелем и что в "Некрономиконе"
именовалось арабским словом "аль-джах", считалось искусством давно
утраченным и запретным даже для адептов некромантии.
Но вот проползли и змеи. Ненадолго стало почти тихо.
Странный свет почти погас. Лишь под двумя деревьями будто бы тлели угли.
- Степаныч, - жалiсно казав Коломиец,- я з глузду з'iхав чi нi?
- Нормальный, - сказал я.
- Но так же не бывает.
- Бывает, только редко.
- Не, не бывает,- уверенно сказал Коломиец. - Ну, вон: чего воно пухнет?
- Кто пухнет?
- Та дерево же!
И в этот момент одно из тех деревьев, что подсвечены были несуществующими
углями, лопнуло с костяным хрястом, расселось от вершины до комля - и из
щели кто-то стал осторожно выбираться.
Коломиец напрягся.
Это был паук. Сначала мне показалось, что он с лошадь размером.
За ним выбрался еще один и еще.
Каким-то чудом я успел поймать Коломийца за лодыжки. Он грохнулся плашмя
и задергался. Я навалился сверху и крикнул: "Читай!" - для вящей
доходчивости стукнув его ладонью по оттопыренному уху.
- Не слухала Катерина:- начал он, запнулся, забыл, проскочил через строфу
и продолжил: - Пiшов Москаль в Туреччину, Катрусю накрили...
Мертвое негритянское семейство двинулось со стороны храма навстречу
паукам.
Рядом с людьми пауки оказались чуть поменьше, чем померещилось вначале:
по грудь мужчине. Они в долю секунды запеленали женщину и малышей в
паутину, вскинули на спины и понесли к дереву. Мужчина поднял копье
негнущейся рукой и судорожными скачками последовал за ними. Один из пауков
развернулся ему навстречу, поднял передние волосатые лапы и прыгнул.
Несколько секунд мужчина изображал сопротивление, потом сдался. Паук
поволок его за собой.
И тут лопнуло второе дерево.
В белом искристом блеске оттуда шагнул некто тонкий и стройный. Мне
понадобилось несколько секунд, чтобы воспринять увиденное.
Похож на человека, но не человек. Ноги с очень длинными ступнями,
движется на носках, колени чуть согнуты. Гибкий сильный хвост. Небольшие
руки вытянуты вперед, блестят кривые клинки. И - совершенно змеиная голова
на удлиненной шее:
Когда он повернулся в профиль, я разглядел аккуратный костяной гребень от
затылка до крестца.
Пауки попятились от него, но он неуловимо быстро настиг одного, короткий
высверк - и паук осел бесформенной кучей. Два других, бросив ношу,
попытались спастись бегством, но в этой погоне по кругу человек-змея
оказался быстрее. Потом, покончив с пауками, он встал над людьми, подняв к
небу руки с мечами.
Паутина опала с людей, они зашевелились и начали подниматься, будто их не
слишком умело тянули за веревочки.
Барабаны вступили внезапно и веско. Странный свет померк, и в пришедшей
тьме не стало видно ни людей, ни серебристого их избавителя. Зато над
храмом занялось туманное сияние, похожее на подсвеченный дым.
Порыв ветра ударил в лицо. Зашевелились кроны.
Начиналась новая гроза.
Первая молния ударила совсем рядом с силой пушечного залпа. Потом -
началось: Наверное, все грозовые тучи Центральной Африки собрались в эту
ночь над нами. Дождя почти не было, но ветер бушевал - и непрерывно,
страшно, с истошным воем, с клекотом били, и били, и били в башни храма
бесчисленные молнии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145