..
Первоначальный замысел мой был назваться практикующим оккультистом из
братства "Голубая раковина", единственным уцелевшим после устроенной
большевиками резни. Но в первый же вечер в ресторане я буквально лицом к
лицу столкнулся с Петром Демьяновичем Успенским: Слава Богу, он меня не
узнал: на его лекциях я сидел обычно в задних рядах, провоцирующих либо
профанических реплик не подавал, да и изменился я с тех пор изрядно:
отпустил волосы, усы, шкиперскую бородку. Только глаза по-прежнему косили:
один смотрел на собеседника, другой на женщин. С этим я ничего сделать не
мог, и учителя мои тоже не могли. Только мэтр Рене ворчал что-то насчет
необходимости постоянно укрощать змея кундалини, но от него я кое-как
отбился впору припомненной цитатой из сочинений Ивана Баркова.
Разумеется, пуститься в странствие на таком роскошном корабле за свой
счет Петр Демьянович не мог - его пригласили какие-то состоятельные
заокеанские теософы, не иначе. А коли так, то не в трюме же ему было ехать!
Но как же мне повезло, что я не успел ничего ляпнуть про оккультизм:
иначе дамы скрутили бы нас и, усадив за один столик, потребовали бы
немедленного раскрытия тайн и срывания покровов. Isida Denudata, и тому
подобное. А так - отдуваться пришлось одному профессору, я же сказался
этнографом, знатоком и переводчиком амхарских песен и баллад. Баллады меня
исполнять никто не просил. Это вам не "Лили Марлен":
Профессор объяснял дамам и проигравшимся в пух кавалерам, что все люди, в
сущности, спят, а лишь некоторые, очень немногие, способны изредка
просыпаться, и уж совсем единицы - бодрствуют постоянно. Из этого я
заключил, как говорят американцы, со стопроцентной гарантией, что профессор
- не из наших, а лишь спекулятор и визионер, правда, высочайшего класса. К
Пятому Риму он не имел ни малейшего отношения. Классический образчик
"автогена". А следовательно, не мог быть и моим контролером. Хотя: ведь
поверх одной маски вполне может быть надета другая, третья - и так до семи
включительно.
В ресторане я делил столик с богатым скотопромышлеником из Чикаго и
забавной четой французских аристократов, которых покорил глубоким знанием
поэзии Леконта де Лиля и Жозе-Марии Эредиа. Тема для бесед нам была
обеспечена на все шестнадцать дней пути. Скотопромышленник мистер Атсон
время от времени оживлял разговор повестями о гангстерских войнах в его
родном городе. Увлекаясь, он начинал изображать схватки и перестрелки в
лицах, прятался за салатницей, устраивал засады в баночке с горчицей, в
качестве автомобиля Клопа Мэллоуна использовал подставку для салфеток и
мастерски подражал звукам автоматической стрельбы, описывая бойню в День
святого Валентина: Французам с их старомодными апашами крыть было нечем.
А мне было чем, но не хотелось портить аппетит ни в чем не повинным
людям.
Мадам была старше месье лет на сорок. Разницу эту мадам возмещала
изрядным состоянием, а месье - титулом виконта дю Трамбле.
На третий день мы с Марлен были уже на ты. Еще одна ночь, и эта жещина
будет моей: Бр-р, ну и фраза... Прямо хоть вставляй ее в уста злодея из
романов Чарской. Фон Штернбергу я внушил невинным, на взгляд профана,
триолетом неодолимую жажду, и он, говоря по-лесковски, устроил себе
чертогон.
С ним таскались по всему пароходу и два журналиста, немец и американец,
приставленные своими редакциями к знаменитой парочке на случай очередного
пряного скандала. Я же - играл : Стихи мне читать можно было только чужие,
с немецкой поэзией у меня отношения не те, что у Блока, а - сложные, но
чего только не сделаешь по вдоховению:
В промежутках между приемами пищи и амурами (кухня, к счастью, была не
английская, амуры же являются непременным атрибутом трансатлантических
лайнеров) я читал запрещенный к ознакомлению доклад Якова Сауловича
Агранова на чрезвычайной коллегии официально упраздненного Рабкрина. Уйдя в
тень, Рабкрин стал главным исполнительным органом советского тайновластия.
Кто входил в его состав, знали только Сталин, Микоян, сами члены инспекции
- и мы, Пятый Рим. Был у нас там свой человек:
Память у него была абсолютная, и все красоты бюрократического слога он
передавал с необыкновенной выразительностью. Особенно пикантно это читалось
в обратном переводе с санскрита. Доклад был красив даже внешне:
пергамент, рисунки пером (отношения к содержанию не имеющие), кожаный
черный переплет; на вид - лет триста книге: Даже если она попадет к
специалисту-индологу, он будет ее истолковывать в понятиях своего ремесла и
не заподозрит, что речь идет о событиях российских и недавних. Сочтет, что
это наставление какого-нибудь Чандрагупты сыновьям:
Товарищ Агранов довел до сведения собравшихся, что само понятие магии не
противоречит ни атеизму, ни историческому материализму, ни, тем более.
материализму диалектическому (Я давно заметил, что не существует в
природе явления, способного сколько-нибудь успешно противоречить
диалектическому материализму. Или, может, явления просто-напросто не хотят
с ним связываться?).
Так вот, продолжал товарищ Агранов, наряду с известными силами, военными
и политическими, оружающими железным кольцом перманентной агрессии первое в
мире государство рабочих и крестьян, а также демонами внутренними,
стремящимися нанести Советской власти предательский удар сзади в сердце, -
существуют силы незримые, но не менее опасные. Совсем недавно, сказал Яков
Саулович, органы разоблачили группу так называемых тамплиеров, ошибочно
либо с целью маскировки мнящих себя наследниками Сионского ордена. Не будем
забывать, товарищи. что тамплиеры являлись союзниками псов-рыцарей
Ливонского и Тевтонского орденов, исконных врагов и поработителей рабочих и
крестьян. Этим выродкам удалось добыть образцы волос, ногтей и спермы
одного из вождей пролетариата. Органам ОГПУ в последний момент удалось
осуществить подмену материала, и кровавый замысел извергов рода
человеческого с позором провалился. Эти изверги, товарищи, сделали восковую
куклу вождя и проводили над ней инвольтацию, а если попросту - пытали ее
вязальными спицами. Сотрудник-доброволец, сдавший свой материал, скончался
в страшных судорогах в битве за освобождение человечества.
В свете борьбы с религиозным мракобесием мы приняли решение не предавать
дело огласке и не проводить открытый судебный процесс. Только этого и ждут
от нас наши противники, чтобы начать злобный вой в Лиге Наций насчет
колдуновкомиссаров. В то же время за кордоном существуют многочисленные
оккультные и эзотерические центры, контролируемые крупным
финансово-промышленным капиталом и белоэмиграцией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145
Первоначальный замысел мой был назваться практикующим оккультистом из
братства "Голубая раковина", единственным уцелевшим после устроенной
большевиками резни. Но в первый же вечер в ресторане я буквально лицом к
лицу столкнулся с Петром Демьяновичем Успенским: Слава Богу, он меня не
узнал: на его лекциях я сидел обычно в задних рядах, провоцирующих либо
профанических реплик не подавал, да и изменился я с тех пор изрядно:
отпустил волосы, усы, шкиперскую бородку. Только глаза по-прежнему косили:
один смотрел на собеседника, другой на женщин. С этим я ничего сделать не
мог, и учителя мои тоже не могли. Только мэтр Рене ворчал что-то насчет
необходимости постоянно укрощать змея кундалини, но от него я кое-как
отбился впору припомненной цитатой из сочинений Ивана Баркова.
Разумеется, пуститься в странствие на таком роскошном корабле за свой
счет Петр Демьянович не мог - его пригласили какие-то состоятельные
заокеанские теософы, не иначе. А коли так, то не в трюме же ему было ехать!
Но как же мне повезло, что я не успел ничего ляпнуть про оккультизм:
иначе дамы скрутили бы нас и, усадив за один столик, потребовали бы
немедленного раскрытия тайн и срывания покровов. Isida Denudata, и тому
подобное. А так - отдуваться пришлось одному профессору, я же сказался
этнографом, знатоком и переводчиком амхарских песен и баллад. Баллады меня
исполнять никто не просил. Это вам не "Лили Марлен":
Профессор объяснял дамам и проигравшимся в пух кавалерам, что все люди, в
сущности, спят, а лишь некоторые, очень немногие, способны изредка
просыпаться, и уж совсем единицы - бодрствуют постоянно. Из этого я
заключил, как говорят американцы, со стопроцентной гарантией, что профессор
- не из наших, а лишь спекулятор и визионер, правда, высочайшего класса. К
Пятому Риму он не имел ни малейшего отношения. Классический образчик
"автогена". А следовательно, не мог быть и моим контролером. Хотя: ведь
поверх одной маски вполне может быть надета другая, третья - и так до семи
включительно.
В ресторане я делил столик с богатым скотопромышлеником из Чикаго и
забавной четой французских аристократов, которых покорил глубоким знанием
поэзии Леконта де Лиля и Жозе-Марии Эредиа. Тема для бесед нам была
обеспечена на все шестнадцать дней пути. Скотопромышленник мистер Атсон
время от времени оживлял разговор повестями о гангстерских войнах в его
родном городе. Увлекаясь, он начинал изображать схватки и перестрелки в
лицах, прятался за салатницей, устраивал засады в баночке с горчицей, в
качестве автомобиля Клопа Мэллоуна использовал подставку для салфеток и
мастерски подражал звукам автоматической стрельбы, описывая бойню в День
святого Валентина: Французам с их старомодными апашами крыть было нечем.
А мне было чем, но не хотелось портить аппетит ни в чем не повинным
людям.
Мадам была старше месье лет на сорок. Разницу эту мадам возмещала
изрядным состоянием, а месье - титулом виконта дю Трамбле.
На третий день мы с Марлен были уже на ты. Еще одна ночь, и эта жещина
будет моей: Бр-р, ну и фраза... Прямо хоть вставляй ее в уста злодея из
романов Чарской. Фон Штернбергу я внушил невинным, на взгляд профана,
триолетом неодолимую жажду, и он, говоря по-лесковски, устроил себе
чертогон.
С ним таскались по всему пароходу и два журналиста, немец и американец,
приставленные своими редакциями к знаменитой парочке на случай очередного
пряного скандала. Я же - играл : Стихи мне читать можно было только чужие,
с немецкой поэзией у меня отношения не те, что у Блока, а - сложные, но
чего только не сделаешь по вдоховению:
В промежутках между приемами пищи и амурами (кухня, к счастью, была не
английская, амуры же являются непременным атрибутом трансатлантических
лайнеров) я читал запрещенный к ознакомлению доклад Якова Сауловича
Агранова на чрезвычайной коллегии официально упраздненного Рабкрина. Уйдя в
тень, Рабкрин стал главным исполнительным органом советского тайновластия.
Кто входил в его состав, знали только Сталин, Микоян, сами члены инспекции
- и мы, Пятый Рим. Был у нас там свой человек:
Память у него была абсолютная, и все красоты бюрократического слога он
передавал с необыкновенной выразительностью. Особенно пикантно это читалось
в обратном переводе с санскрита. Доклад был красив даже внешне:
пергамент, рисунки пером (отношения к содержанию не имеющие), кожаный
черный переплет; на вид - лет триста книге: Даже если она попадет к
специалисту-индологу, он будет ее истолковывать в понятиях своего ремесла и
не заподозрит, что речь идет о событиях российских и недавних. Сочтет, что
это наставление какого-нибудь Чандрагупты сыновьям:
Товарищ Агранов довел до сведения собравшихся, что само понятие магии не
противоречит ни атеизму, ни историческому материализму, ни, тем более.
материализму диалектическому (Я давно заметил, что не существует в
природе явления, способного сколько-нибудь успешно противоречить
диалектическому материализму. Или, может, явления просто-напросто не хотят
с ним связываться?).
Так вот, продолжал товарищ Агранов, наряду с известными силами, военными
и политическими, оружающими железным кольцом перманентной агрессии первое в
мире государство рабочих и крестьян, а также демонами внутренними,
стремящимися нанести Советской власти предательский удар сзади в сердце, -
существуют силы незримые, но не менее опасные. Совсем недавно, сказал Яков
Саулович, органы разоблачили группу так называемых тамплиеров, ошибочно
либо с целью маскировки мнящих себя наследниками Сионского ордена. Не будем
забывать, товарищи. что тамплиеры являлись союзниками псов-рыцарей
Ливонского и Тевтонского орденов, исконных врагов и поработителей рабочих и
крестьян. Этим выродкам удалось добыть образцы волос, ногтей и спермы
одного из вождей пролетариата. Органам ОГПУ в последний момент удалось
осуществить подмену материала, и кровавый замысел извергов рода
человеческого с позором провалился. Эти изверги, товарищи, сделали восковую
куклу вождя и проводили над ней инвольтацию, а если попросту - пытали ее
вязальными спицами. Сотрудник-доброволец, сдавший свой материал, скончался
в страшных судорогах в битве за освобождение человечества.
В свете борьбы с религиозным мракобесием мы приняли решение не предавать
дело огласке и не проводить открытый судебный процесс. Только этого и ждут
от нас наши противники, чтобы начать злобный вой в Лиге Наций насчет
колдуновкомиссаров. В то же время за кордоном существуют многочисленные
оккультные и эзотерические центры, контролируемые крупным
финансово-промышленным капиталом и белоэмиграцией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145