Савлий легко разверз лосиную утробу — и в живом перламутровом переливе она повалилась на затоптанную траву. Ободранная туша сразу осела, точно испустила последнюю надежду. думает лиса, ходит ПО ору, ищет, где бы погреться да чего поесть. Вот опять с волком сходятся. «Ну, нашла чего-нибудь?»
Лось с белкой ходили в клеть: не верят, что все кончилось. Посмотрели: и лари, и бочки пустые.
Трудное время наступило в доме. День не едят.


Он был грустно серьезен, и Савлий, сначала принявший эти слова за шутку, тоже спросил серьезно:
— Это зачем портить череп?..
— Надо проверить, есть ли у него ум.
— Ум...— Савлий покрутил головой, усмехнулся в бороду.— Странный ты, Тойгизя, все шутишь и шутишь. Странный,— повторил он, глядя на Тойгизю.— Бьют тебя, гоняют по белу свету, ни дома у тебя, ни семьи, а ты все шутишь...
— Я вовсе не шучу, Савлий,— сказал Тойгизя. — Ведь умный зверь никогда не даст охотнику безнаказанно убить себя. Знавал я раньше одного медведя... — Он помолчал.— Ну, а этот уж точно глупый, безмозглый...
— Я тебя никак не пойму, болтаешь какую-то ерунду...
— Почему ерунду? — удивляется Тойгизя.— Мне приходилось видеть такого лося, у которого не было мозга. — Он подошел, ухватил голову за ветвистый рог и вытащил на, чистое место.
— Что там смотришь?— спросил Савлий.
— Может, думаю, этот глупый родственник того? Что-то фигурой напоминает...
— Да где ты его видел? Когда? Ой, Тойгизя, Тойгизя!..
— Да видел,— уклончиво сказал Тойгизя.
— Ну давай говори, не томи душу!
Но Тойгизя не спешил. Сел на чурбак, набил трубочку, склонив голову набок, прислушался — в бору все еще куковала кукушка.
— Ну вот слушай,— сказал Тойгизя серьезно и значительно.— Дело было в бору, может, в нашем, может, где подальше. Прошло теплое лето, дни сделались короткие, холода начались. Звери, известное дело, начали на зиму устраиваться. Мишка в свою берлогу залез. Косой сменил свою летнюю одежду на зимнюю белую шубу. И так все применились. Только серый волк да лиса ничего придумать не сумели и остались в том, в чем и были. Ничего хорошего, скажу я тебе, да что поделаешь? А зима в бору сам знаешь какая: голодно, холодно, и никто не пожалеет. А деду-морозу только это и нужно, у него дело такое: и неживого, и живого, доброго и злого морозить. Мало — поднимается снежная буря. Волк и говорит: «Давай, лиса, рой... А есть хочется — никакого терпения нет. Что делать? Ну, собрались на совет.
— Мы с белкой можем найти в лесу еду,— говорит лось.— Я могу грызть ветки и кору осиновую, а белка, может, шишек найдет...
— А нам помирать с голоду?— завыл волк. Тут лиса говорит:
— Ты, дядя лось, ошибаешься. Ты в последнее время в лес не ходил и не знаешь, а я была и все видела. Не осталось ни одной веточки осиновой — все обглодали зайцы. И шишек нет — птицы расклевали. Беда пришла, страшная беда!
Лось поверил лисе и запечалился:
— Тогда конец нам!
— Как же будем жить дальше? — беспокоится белка.
— Живот такими разговорами не наполнишь,— говорит лиса.— Вот я ради вас готова отдать свою жизнь. Когда я обессилею, вы сдерите с меня кожу и ешьте на здоровье. Один погибнет, а трое спасутся. Иначе все погибнем.
Однако лиса не все сказала.
— Нужно,— говорит, — учесть и такое дело: кто сильнее, тот и без пищи как-нибудь протянет до тепла, а слабый умрет. Поэтому среди нас надо найти самого слабого. Все равно в такой жизни он погибнет раньше всех. Не все ли равно ему: сейчас испустит дух или через несколько дней.
— А как же мы узнаем, кто самый слабый?— спросил волк.
— Ну об этом можно догадаться и сейчас,— ответила лиса.— По голосу. У слабого и голос слабый, того и будем есть.
Звери начали пробовать свои голоса. Сильней всех и громче оказался голос волка. У лося тоже прогудел хорошо. Не отстала и лиса. Только белка что-то пискнула еле слышно. Волк тут же цапнул ее, да лиса тоже не промах, ну,, белки как не бывало.
- А ты можешь потерпеть,— сказали они оторопев-
Но много ли в белке мяса! Волку с лисой только на зубок попало, а на другой день голод еще сильнее стал. Они опять втроем собрались на совет.
— Думаю я, — сказала лиса грустно,— дошла очередь до меня, но я не против, нет. Пожалуйста, ешьте. Только посмотрите, сколько же у меня мяса? Волку только два раза поесть. А лосю и на один обед не хватит.
— Правду говорит друг лиса, — сказал волк.— И моего мяса хватит вам ненадолго...
Затуманилось у лося в голове. «Не ем я мяса!» — хотел он крикнуть, но не сумел: волк воет, лиса в голос рыдает.
— Очередь, видно, до меня дошла, — сказал лось.
— Так не говори, дядя лось. Я тебя, например, очень жалею. Как подумала об этом, горько стало на душе...
— И мне лося очень жаль,— сказал волк.
— А что поделаешь? Все равно когда-нибудь погибать...
— Никогда не говори о смерти, дядя лось, — успокаивает лиса. — Мы можем сделать вот как: ты совсем не почувствуешь, как мы будем тебя убивать, будто ты уснешь. Но все равно ты совсем не умрешь. Весной мы тебя оживим. Шкуру твою мы оставим целой. И череп твой не тронем. Когда наступит тепло, мы в твою шкуру набьем травы, и приставим твою голову, и ты оживешь.
— Оживу?— радуется лось.
— Говорю же, совсем будешь живой! Ведь трава, что мы в твою шкуру натолкаем, превратится в мясо. Ведь скот ест только траву, а набирает мясо. Ведь так, серый волк?
— Очень даже верно. И корова, и овцы только сено едят и набирают мясо.
— Тогда весной вы меня оживите, ладно? Может, я вам еще сделаю какое-либо добро,— сказал счастливый лось.
— Все сделаем! — обещает лиса. Ей и волк вторит:
— Сделаем!
Лось попрощался с белым светом, глаза закрыл — ешь-

— Лосятина кончилась.
— Кончилась?— удивился волк.— А как же будем жить дальше?
— Вообще-то голова еще осталась. Но ее трогать не решаюсь. Кажется, мы обещали лосю оставить шкуру с головой и вернуть лося к жизни?
— Разве можно мертвых оживить?— закричал волк.— Съедим, и делу конец... А следующей зимой на наше счастье объявится другой такой же глупый лось.
— Тогда ладно,— говорит лиса.— Я схожу на речку, вымою лосиную голову, а ты затопляй очаг.
Как говорили, так и сделали. Волк топит очаг, а лиса идет на речку. Но лисе очень хочется есть. Что делать? Если сглодать половину головы, волк рассердится. «Он, глупый, еще разорвет меня,— думает лиса.— А мяса больше нет...»
И понюхает она голову лося, и полижет, а откусить не решается — рассердится волк. «А-а, придумала,— обрадовалась лиса.— Ведь в голове должен быть мозг! Его-то я и съем».
Лиса, не долго думая, расколола голову лося пополам и съела мозг.
— Почему ты расколола пополам лосиную голову? — спросил волк.
— Чтобы обоим досталось поровну,— отвечала лиса.— Чтобы не было потом упреков, что одному досталось больше, а другому меньше. Одна половина тебе, вторая мне, выбирай любую.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83