«Ну что, Кайык-иге1, отец ведь скоро придет на телеге, будет вас катать и, может, увезет в город, кайык-иге? Ха-ха-ха!» И теперь Йывану жутковато отходить далеко от опушки, он невольно ловит всякий звук. А на опушке не попадается подходящей липки, чтобы надрать лыка для работы зимними вечерами... Был бы отец живой, все бы по-другому было, думается Йывану. Наверное, уже бы и поле убрали, а мать бы грибов и ягод наносила, в доме бы почаще пахло от печки вкусной едой... Да и Ксения бы, может, меньше ревела, а то ведь совсем замучила Йывана своим ревом...
Детище вороны... Разве один Полат так ругается? И дядя Андрий и дядя Каврий ворчат, когда маленький воз ему привезешь, и десятский Семен Варламович норовит за ухо дернуть и сгонять вместо себя в волостное правление отнести бумажку... Да и ребята тоже насмешки пускают, всякие обидные прозвища дают в игре на последнем месте. Но разве он стал бегать хуже прошлогоднего? Или больше мазать стал по рюхе?.. Эх, был бы отец живой!..
Кто-то шел за кустами, и Йыван весь напрягся, готовый бежать прочь со всех ног, но мелькнул знакомый
картуз Мигыты.
— Ты чего тут делаешь?— спросил весело Мигыта, увидев замеревшего у березы Йывана.
— За лыком пришел...
— Надрал ли? Где лыко-то?
— Да нету... А ты чего подстрелил из ружья?
— Али не видишь?— Мигыта с гордостью приподнял подвязанных к поясу двух птиц: серенькую тетерку и черного, с металлическим отливом тетерева.— Хорош?
Па. тетепеи был хопоттт — бо.ттктттпй тддарлый я б.ттрг.тстчерный, кривой, как коготь медведя, а бровь — будто вы-ведена соком спелой калины.
— Как ты его убил?— спрашивает Йыван, не в силах отнести взгляда от свернутой головки тетерева — клюв раскрыт, и там запеклась кровь...
— Да очень просто — подкрался хорошо и стукнул! — смеясь, сказал Мигыта, не скрывая своей радости и гордясь собой.— Ружье очень хорошо бьет. Я как-нибудь дам тебе разок выстрелить.
— Я не умею,— с испугом сказал Йыван.
— Да тут и уметь не надо.— Мигыта вскинул ружье.— Вот так целься и тяни за курок...
Йыван зажмурился и присел слегка. Мигыта захохотал и опустил ружье.
— Вот весной на токовище пойду, целый мешок настреляю таких,— похвалился Мигыта.— Ты бывал на токовище весной?
— Нет, не бывал...
— Эх ты!..— протянул презрительно Мигыта, едва удерживаясь, чтобы не сказать обидную кличку.— Вот это охота!
— А чего они на току делают?
— Это вроде свадьбы,— сказал Мигыта. Они друг перед другом ходят и машут крыльями. Вот так. — Мигыта распустил руки и затопал.— Словно свадебные девицы в сывыне.
— И тогда их стреляют?
— Тогда, а то когда же еще, когда улетают, что ли? Эх ты, а еще похвальную грамоту получил!
Йыван, словно в чем-то был виноват, опустил голову, Мигыта поглядел на него с усмешкой, подумал: «Эх ты, детище вороны!..» — и сказал:
— Ну, пойдем, что ли, до дому?
— Пойдем,— согласился Йыван. Теперь ему вовсе расхотелось идти в лес искать лыко.
По дороге Мигыта сказал:
— А меня отец в городское училище отправляет.
— И будешь там учиться?
тетерев оудет фунтов на восемь.
— Отец, вот Йыван тоже хочет в городское училище!— весело брякнул Мигыта.
Дядя Каврий внимательно посмотрел на стоящего в сторонке Йывана и сказал:
166
— Это дорого?
— Да нет, всего восемь рублей в месяц.
— Восемь?— не поверил Йыван.
— Да можно и дешевле найти, только отец говорит, что место хорошее — на главной улице, возле дома самого Булыгина, у чиновника Мамаева, а звать Дмитрий Ионо-вич. Отец говорит, что Дмитрий Ионович будет учить меня счетному банковскому делу...
Так хвастался с важным видом Мигыта, а сердце Йывана разрывала черная зависть: Мигыта будет учиться в городском училище!.. Если бы был жив отец, так и Йыван бы учился в Цареве, его бы приняли — ведь у него за начальную школу похвальная грамота!.. Если бы был жив отец!..
— А ты не хочешь со мной?
— Куда?
— В училище, куда же еще? Вдвоем, знаешь, веселее в чужом-то месте. Отец и то говорит: «Хорошо бы тебе товарища подобрать путевого...» А ты ведь путевый?
— Не знаю...
— Путевый! — засмеялся Мигыта.— Отец вон то и дело меня тобой тычет: Йыван да Йыван! Ну так что, идешь в Царев?
— Я бы пошел, да как тут пойдешь?.. Мамку жалко... Если бы отец был,— сказал Йыван, и слезы навернулись на глаза. Он замолчал. Мигыта, тоже помолчав немного, не в силах держать про себя радость от охоты и от предстоящего житья в Цареве, опять заговорил, какие у него будут «хлеба» и какое учение в городском училище, какие там будут уроки: первый — общая молитва, потом история, рисование, французский язык...
Так они дошли до деревни: Йыван — понуро, едва волоча лапти, Мигыта — красуясь птицами и ружьем, легко вскидывая длинными ногами и гордо поводя головой.
И только они приблизились к Мигытиному дому под красной железной крышей, как из ворот вышел сам дядя Каврий в пиджаке, в белом картузе и в начищенных яловых сапогах. Он похвалил Мигыту за птиц, сказав, что
— Вправду хочешь, Ваштаров? Йыван кивнул несмело.
— Ты из-за сестры должен -страдать?— опять вмешался Мигыта.
Но дядя Каврий его осадил:
— Мигыта, ты маленько неверно говоришь. Хорошо, у тебя есть отец. У Йывана другое дело — он сам за хозяина...
— Нет, он хочет, да и мне товарищ нужен, ты ведь сам говорил!
— Так-то оно так,— раздумчиво сказал дядя Каврий и, помолчав, добавил внезапно радостные слова: — А что, может, мне и в самом деле поговорить с твоей матерью?..
— Поговорите! — вырвалось у Йывана, но он сам испугался своего слова. Каврий продолжал:
— Можно и с обществом поговорить, общество может ради такого дела помочь с уборкой, да и деньгами, а?
Йыван сиял. Он готов был упасть перед дядей Кав-рием на колени, целовать его сапоги. Он бы всю жизнь не забыл его доброты, он бы всю жизнь добром платил за эту доброту!..
— Ладно, поговорю,— сказал дядя Каврий и отправился в сторону сходской избы.
2
«11 дня сентября месяца мы с Мигытой пошли в город Царевококшайск поступить учиться в городское училище я своей рукой на ноги обул лапти фуражку тятину надел старые шаровары летник тятин переделанный на мой рост на плечо с хлебом котомку, а Мигыта надел на себя пиджак шаровары хорошие на ноги кожаные сапоги и сумочку через плечо.
Вот и пошли приходим в город Мигыта спрашивает одного хорошо одетого человека где городское училище он говорит на Вознесенской улице рядом с церковью подходом, пашарив в темноте деревянную задвижку, Йыван толкнул дверь, и она отворилась наружу. Овцы, ожидавшие этого момента, все же испугались и отпрянули.
— Ну, идите, заразы,— пробурчал Йыван и отступил а Мигыта встал и он говорил с ним что мы пришли поступить на учебу ну что же сказал и пошел отпер дверь и вошел в помещение.
Мигыта тоже вошел в эту комнату прошло не мало времени выходит веселый сел на диван предлагает мне идти ну что же я снимаю с себя котомку кладу на диван и пошел обращаюсь с просьбой чтобы меня приняли на учебу, а он начал меня спрашивать ты откуда из д.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
Детище вороны... Разве один Полат так ругается? И дядя Андрий и дядя Каврий ворчат, когда маленький воз ему привезешь, и десятский Семен Варламович норовит за ухо дернуть и сгонять вместо себя в волостное правление отнести бумажку... Да и ребята тоже насмешки пускают, всякие обидные прозвища дают в игре на последнем месте. Но разве он стал бегать хуже прошлогоднего? Или больше мазать стал по рюхе?.. Эх, был бы отец живой!..
Кто-то шел за кустами, и Йыван весь напрягся, готовый бежать прочь со всех ног, но мелькнул знакомый
картуз Мигыты.
— Ты чего тут делаешь?— спросил весело Мигыта, увидев замеревшего у березы Йывана.
— За лыком пришел...
— Надрал ли? Где лыко-то?
— Да нету... А ты чего подстрелил из ружья?
— Али не видишь?— Мигыта с гордостью приподнял подвязанных к поясу двух птиц: серенькую тетерку и черного, с металлическим отливом тетерева.— Хорош?
Па. тетепеи был хопоттт — бо.ттктттпй тддарлый я б.ттрг.тстчерный, кривой, как коготь медведя, а бровь — будто вы-ведена соком спелой калины.
— Как ты его убил?— спрашивает Йыван, не в силах отнести взгляда от свернутой головки тетерева — клюв раскрыт, и там запеклась кровь...
— Да очень просто — подкрался хорошо и стукнул! — смеясь, сказал Мигыта, не скрывая своей радости и гордясь собой.— Ружье очень хорошо бьет. Я как-нибудь дам тебе разок выстрелить.
— Я не умею,— с испугом сказал Йыван.
— Да тут и уметь не надо.— Мигыта вскинул ружье.— Вот так целься и тяни за курок...
Йыван зажмурился и присел слегка. Мигыта захохотал и опустил ружье.
— Вот весной на токовище пойду, целый мешок настреляю таких,— похвалился Мигыта.— Ты бывал на токовище весной?
— Нет, не бывал...
— Эх ты!..— протянул презрительно Мигыта, едва удерживаясь, чтобы не сказать обидную кличку.— Вот это охота!
— А чего они на току делают?
— Это вроде свадьбы,— сказал Мигыта. Они друг перед другом ходят и машут крыльями. Вот так. — Мигыта распустил руки и затопал.— Словно свадебные девицы в сывыне.
— И тогда их стреляют?
— Тогда, а то когда же еще, когда улетают, что ли? Эх ты, а еще похвальную грамоту получил!
Йыван, словно в чем-то был виноват, опустил голову, Мигыта поглядел на него с усмешкой, подумал: «Эх ты, детище вороны!..» — и сказал:
— Ну, пойдем, что ли, до дому?
— Пойдем,— согласился Йыван. Теперь ему вовсе расхотелось идти в лес искать лыко.
По дороге Мигыта сказал:
— А меня отец в городское училище отправляет.
— И будешь там учиться?
тетерев оудет фунтов на восемь.
— Отец, вот Йыван тоже хочет в городское училище!— весело брякнул Мигыта.
Дядя Каврий внимательно посмотрел на стоящего в сторонке Йывана и сказал:
166
— Это дорого?
— Да нет, всего восемь рублей в месяц.
— Восемь?— не поверил Йыван.
— Да можно и дешевле найти, только отец говорит, что место хорошее — на главной улице, возле дома самого Булыгина, у чиновника Мамаева, а звать Дмитрий Ионо-вич. Отец говорит, что Дмитрий Ионович будет учить меня счетному банковскому делу...
Так хвастался с важным видом Мигыта, а сердце Йывана разрывала черная зависть: Мигыта будет учиться в городском училище!.. Если бы был жив отец, так и Йыван бы учился в Цареве, его бы приняли — ведь у него за начальную школу похвальная грамота!.. Если бы был жив отец!..
— А ты не хочешь со мной?
— Куда?
— В училище, куда же еще? Вдвоем, знаешь, веселее в чужом-то месте. Отец и то говорит: «Хорошо бы тебе товарища подобрать путевого...» А ты ведь путевый?
— Не знаю...
— Путевый! — засмеялся Мигыта.— Отец вон то и дело меня тобой тычет: Йыван да Йыван! Ну так что, идешь в Царев?
— Я бы пошел, да как тут пойдешь?.. Мамку жалко... Если бы отец был,— сказал Йыван, и слезы навернулись на глаза. Он замолчал. Мигыта, тоже помолчав немного, не в силах держать про себя радость от охоты и от предстоящего житья в Цареве, опять заговорил, какие у него будут «хлеба» и какое учение в городском училище, какие там будут уроки: первый — общая молитва, потом история, рисование, французский язык...
Так они дошли до деревни: Йыван — понуро, едва волоча лапти, Мигыта — красуясь птицами и ружьем, легко вскидывая длинными ногами и гордо поводя головой.
И только они приблизились к Мигытиному дому под красной железной крышей, как из ворот вышел сам дядя Каврий в пиджаке, в белом картузе и в начищенных яловых сапогах. Он похвалил Мигыту за птиц, сказав, что
— Вправду хочешь, Ваштаров? Йыван кивнул несмело.
— Ты из-за сестры должен -страдать?— опять вмешался Мигыта.
Но дядя Каврий его осадил:
— Мигыта, ты маленько неверно говоришь. Хорошо, у тебя есть отец. У Йывана другое дело — он сам за хозяина...
— Нет, он хочет, да и мне товарищ нужен, ты ведь сам говорил!
— Так-то оно так,— раздумчиво сказал дядя Каврий и, помолчав, добавил внезапно радостные слова: — А что, может, мне и в самом деле поговорить с твоей матерью?..
— Поговорите! — вырвалось у Йывана, но он сам испугался своего слова. Каврий продолжал:
— Можно и с обществом поговорить, общество может ради такого дела помочь с уборкой, да и деньгами, а?
Йыван сиял. Он готов был упасть перед дядей Кав-рием на колени, целовать его сапоги. Он бы всю жизнь не забыл его доброты, он бы всю жизнь добром платил за эту доброту!..
— Ладно, поговорю,— сказал дядя Каврий и отправился в сторону сходской избы.
2
«11 дня сентября месяца мы с Мигытой пошли в город Царевококшайск поступить учиться в городское училище я своей рукой на ноги обул лапти фуражку тятину надел старые шаровары летник тятин переделанный на мой рост на плечо с хлебом котомку, а Мигыта надел на себя пиджак шаровары хорошие на ноги кожаные сапоги и сумочку через плечо.
Вот и пошли приходим в город Мигыта спрашивает одного хорошо одетого человека где городское училище он говорит на Вознесенской улице рядом с церковью подходом, пашарив в темноте деревянную задвижку, Йыван толкнул дверь, и она отворилась наружу. Овцы, ожидавшие этого момента, все же испугались и отпрянули.
— Ну, идите, заразы,— пробурчал Йыван и отступил а Мигыта встал и он говорил с ним что мы пришли поступить на учебу ну что же сказал и пошел отпер дверь и вошел в помещение.
Мигыта тоже вошел в эту комнату прошло не мало времени выходит веселый сел на диван предлагает мне идти ну что же я снимаю с себя котомку кладу на диван и пошел обращаюсь с просьбой чтобы меня приняли на учебу, а он начал меня спрашивать ты откуда из д.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83