Лицо Порфирия Петровича было носато и глазасто, как у совы. Он уже было собрался что-то сказать, как сзади к нему подошел в зеленой форме Силантьев. Елкин согласно кивнул, еще раз всмотрелся в первые ряды, увидел в центре ряда земского начальника Дрягина и едва заметно улыбнулся ему. Возле Дрягина сидели: справа исправник Умов при шашке и толстенький, розовощекий, с пышными усами вразлет воинский начальник Гуськин, отставной генерал. А по краю ряда виднелась и темная ряса отца Вонифатия, и блеснуло стеклами очков лицо мирового судьи...
Подняв взгляд, Порфирий Петрович увидел сразу белую голову старика Лебедева и черную, пышную бороду Губина. Среди множества лиц, застывших в ожидании,
— Уважаемые господа! Наступил долгожданный день. День, от которого, может быть, зависит будущее всего нашего лесного края, прогресс его и процветание. Я говорю — прогресс и процветание, потому что именно от вас зависит, как вы распорядитесь данным вам богатством нашей лесной земли.— И, скося глаз в сторону, ловя взглядом белое толстенькое лицо со свиными глазками, продолжал менее торжественным, но более радостным, теплым тоном:
— Такие события в нашем городе — явление весьма редкое. Удостоил нас вниманием сам начальник управления Чернявский и его ближайший друг и заместитель, старший ревизор господин Силантьев. Мы приветствуем в пашем городе нашего самого дорогого гостя и желаем успехов в проводимом этом государственно важном мероприятии!
По залу прокатились аплодисменты, а когда в первом ряду вдруг поднялся, хлопая в ладоши, сам Дрягин, весь зал как бы качнулся вперед и тоже стал хлопать и кланяться.
Наконец аплодисменты начали стихать, Дрягин опустился, за ним волной опустился весь зал. И Силантьев, медленно краснея и как бы надуваясь всем телом, тонким голоском воскликнул:
— Уважаемые господа! По предложению директора Петербургского лесного департамента по всему Казан-. кому управлению проводилась ревизия нашему казенному лесному богатству. В том числе была проведена ревизия ВО всех четырех лесничествах Царевококшайского уезда. II намечены делянки для оптовой продажи промышленникам. И позвольте вас всех поздравить с началом торгов!
Жидкие аплодисменты перебил резкий, дребезжащий Звук молоточка по лежащей на столе тарелке. Это ударил Порфирий Петрович. Он хозяин не только Царевококшай-ского лесничества, он исполняет еще и функцию ревизора Ю всех лесничествах уезда. Под его контролем находятся Аргамачинское, Кучкинское, Сретинское лесничества.
Намечается оптовая продажа леса по Аргамачин-I кому лесничеству,— объявил Елкин.— Мы теперь попро-I им песничего Митрофана Митрича рассказать нам о своем ¦ тве п делянках, предназначенных для продажи.
— Семьдесят три!
— Семьдесят четыре!
— Семьдесят пять! — вмешался вдруг бас, и все узнали в нем Губина и оглянулись на него.
Устный торг остановился на восьмидесяти тысячах. Напоследок опять поднялся Губин. Он дал делянке восемь-
84
заключили. Коли рассматривать по бонитету, выходит так. Диаметр ствола каждой сосны сорок — сорок пять сантиметров, а длина более сорока метров. Средний возраст леса сто двадцать лет. Я был, к примеру, в Мурманске, такие сосны на мировой рынок выходят лишь по самому высшему классу. Ей-богу, господа. В длине менее семи-восьми метров нет ни единого даже маленького сучка. Лес отличный, господа, корабельный.— И, оглядев зал с торжествующей улыбкой, продолжал:
— В нашем лесничестве и квартала больше по четыре версты. В каждом квартале более четырехсот десятин. А в десятине, как мы полагаем, не меньше, чем по двести кубических саженей. Из них выйдет семьдесят пять процентов деловой добротной древесины, а двадцать пять пойдут на дрова. Итак, мы считаем, в одной делянке не менее шестидесяти тысяч кубических саженей делового леса, а двадцать тысяч кубических саженей дров. Нами делянки оценены очень дешево. На сажень деловой ложим по рублю, а на дрова по пятьдесят копеек. Такой у нас товар, а теперь дело за вами.
Лесничий закончил. Все его слушали с вниманием, некоторые перешептывались о чем-то друг с другом. По залу прошел легкий гул. Каждый подсчитывал свои средства, каждый оценивал по-своему, не каждый верил слову лесничего.
— Начнем с триста двадцать восьмого квартала,— опять сказал Митрофан Митрич.— Квартал, как все делянки, вдоль Кокшаги. Очень удобен и для сплава, и для вывозки.
Он сел, и Елкин стукнул молотком:
— Семьдесят тысяч рублей!
— Я согласен! — в ретивом отчаянии выкрикнул голос из середины зала. Мгновенно наступившая тишина опять нарушалась шелестом голосов, как вдруг новый выкрик:
— Семьдесят один!
— Семьдесят два! — тотчас как бы хлестнул первый ретивый отчаянный голос.
десят одну тысячу рублей. И молоток известил победителя.
Правило торга было такое: победитель тут же вносил казначею десятипроцентную сумму государственной пошлины. И Губин заплатил.
Но это был еще не конец.
— А кем пакеты приготовлены? — спросил Елкин. Тут же поднялись четверо купцов и каждый преподнес
пакет с указанной письменной ценой на эту же делянку.
Порфирий Петрович надел очки, вскрыл пакеты и показал написанные на бумажках цифры Силантьеву. II видно было, как засияли его маленькие глазки.
— Кто еще имеет пакет? — спросил Елкин.
— Я имею,— поднялся Лебедев.
— Так, хорошо,— сказал Порфирий Петрович.
— Я имею! — раздался откуда-то сбоку голос Булыгина, и тотчас Антон, сын его, с покрасневшим, опущенным лицом, сутулясь, прошел к столу и положил перед Елкиным конверт.
По залу прокатился возбужденный говорок, головы поворачивалР1СЬ то в сторону Лебедева, то в сторону Булыгина. А Порфирий Петрович, блестя очками и словно любуясь своим голосом, своим умением вести дело, задорно, лихо выкрикивал:
— Кто еще имеет пакеты?
Больше никто не отозвался. Зал утих. Сидящие на сцене собрались вокруг Силантьева. Так длилось минуты три — тягостные, тревожные и торжественные. Наконец над всеми поднялся Порфирий Петрович:
- Делянка оценивается в девяносто тысяч рублей! Эту цену дали два человека. Они же предлагают свою услугу купить все остальные одиннадцать делянок по ioii же цене.
Назовите их имена! — в медвежьем гневе рявкнул Губин. Видно, ему стало очень обидно, что счастье, так светло улыбнувшееся, перебили пакетчики.
Такую цену дают Булыгин и Лебедев,— объявил
А вечером был банкет, и в свете ярких «молний» лица людей казались бледными, бескровными. Люди уже отчетливо делились на группы, уже все забыли о лесе,
86
И в миг упавшей на зал гробовой тишине послышался тихий, спокойный, но отчетливо слышный голос Лебедева:
— Больше вряд ли можно дать...
— И я так думаю, — подтвердил свое намерение Булыгин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83