Ничего мальчонка, до плеча дотянулся отцу, только телом худой да и шубейка на нем...
— Да не замерз бы, — сказал Ямаш,— мороз сегодня подходящий...
Йыван сразу понял, о чем речь между отцом и Яма-шем, глаза его радостно загорелись — как давно хочется ему посмотреть Кокшагу!..
— Бери парня,— настаивал отец.
— Хорошо, возьму. Только у меня не хныкать, понятно?
— Понятно, дядя Ямаш, я не замерзну, я бегом побегу.
По правде говоря, Йывану уже так надоела бесконечная возня с заготовкой дров, с топкой печи, с подметанием и уборкой зимовья, что он уже готов был домой проситься у отца, да и мама все чаще и чаще вспоминалась — с рождества не виделись. Но робость перед отцом, перед дядей Тойгизей мешала ему заговорить о доме. А тут Кокшага! Йыван готов был и в самом деле бежать бегом весь путь до реки.
— Ну, с богом! — сказал Очандр. Лошадь качнулась, влегла в хомут, сани дернулись. Ямаш, страшно крича, побежал обочиной, разбрасывая снег ногами.
Когда выехали на большую дорогу, лошади пошли свободней, легче, и временами Ямаш садился на комли, закуривал. Дорога шла все время по лесу, виляя между деревьями. Так и казалось, что вот-вот покажется река, но нет, все лес и лес. И солнышко вроде взошло, заиграло на снежных пластах по верхушкам елей.
Ямашу, наверно, стало скучно, и он позвал к себе Йывана. Йыван мигом прибежал с последней подводы и сел рядом с Ямашем — ничего, не тяжело, дорога хорошая нынче, слава богу, а как снег или ветер, вот поту прольешь на этих пятнадцати верстах. Ой, не дай бог. А нынче хорошо, слава богу, вот если только ближе к пристани Чевер Олык, там лугами дорога, место ветреное, заносы... А весной все луга зальет, воды много, широко сделается, не Кокшага, а море целое, на лодке куда хо-
— А ты знаешь, почему река Кокшагой называется?
— Не знаю,— сказал Йыван.— А почему?
— А вот слушай, какое дело было. Давно, правда. На ЭТОЙ самой реке, вот куда мы едем, вот в этом, может, бору жил презлой владыка Вараш, а послал его сюда сам царь. Иди, говорит, Вараш, ставь крепость и живи. Леса там неоглядные, зверем пушным богатые, а люди вокруг живут своевольные. Ты призови их ко смирению и владей. Вот какой он подарок сделал Варашу за услужение какое-то. Поехал Вараш, срубил крепость из лиственниц да дубов, высоким забором обнес, а по углам поставил пушки и отдал приказ людям промышлять белку, лису, горностая и привозить ему добычу. А тех, кто воле его не подчинялся, слуги хватали, пороли розгами, а строптивых бросали в колодец сорока саженей глубины. Что поделать, сила на его стороне, а жить надо людям, раз родились на Свет, да и жизнь-то не мила. Ну ладно. Долго ли, коротко ли /кили так, но вот в одном лесном илеме у бедных родителей появился на свет мальчик. Назвали его Кокша. Отец сплел ему лыковую колыбельку и подвесил в правом углу избушки, поближе к очагу. На первую же ночь около колыбельки появился лесоруб Кугурак и сказал:
— Возьми, Кокша, мою силу, а смелости научит тебя отец.
На вторую ночь к люльке склонился охотник Чоткар:
— Бери, Кокша, мою ловкость, а доброту ты получишь ОТ своей матери.
На третью ночь у зыбки появился землепашец Акпа-I м р:
— Я отдаю тебе свою мудрость, Кокша, а любить нашу землю тебя научит народ.
— Они были крестные у Кокши? — спросил Йыван.
— Да вроде того.
А у меня крестный — дядя Григорий, солдат.
— Ну, хорошо, слушай. С этой поры Кокша стал ра-< in не но дням, а по часам. Ну, веришь ли, за двенадцать оуток сделался парнем вот с такими плечами. Отец дал |Му лук и стрелы, велел идти на охоту. Кокша натянул ГОТ иву и пустил стрелу вверх. Со звоном лопнула тетива, | прела улетела выше облаков и не вернулась на землю.
стрелы весом в полтора пуда. Потом он вырвал молодой дубок и сделал из него лук. А тетиву свил из лосиных жил. Вот какой у него лук вышел, нам бы с тобой его и с места не стронуть. Но Кокша шутя натянул тетиву и пустил стрелу в вековой дуб. Стрела прошла дуб насквозь, и он раскололся. И, ясное дело, пошла молва в народе о богатыре Кокше. Прослышали и слуги злого Вара-ша, донесли своему владыке. Задумался Вараш, понял, что туго ему придется, если Кокша вздумает против него идти. А как не вздумает, если первый враг у народа Вараш, если он всю землю отнял, и лес, и реку, и все, все. Вот однажды Кокша ушел на охоту далеко от илема. А слуги Вараша не дремали и в том месте, где Кокша переходил лесную речку, сделали прорубь, а когда мороз затянул ее тонким ледком, засыпали снегом. Вот идет Кокша, лед под ним трещит, но не ломается, а как на то место ступил, так и ко дну — тяжелые ведь у него были стрелы в колчане.
Что Кокше делать? Как выбраться из погибели? Но недаром ведь лесоруб Кугурак силу ему отдал! Вот Кокша поднатужился, в дно уперся ногами, а плечами — в лед, лед разломился, как скорлупа яичная, и Кокша на берег вышел. Выйти-то он вышел, да мороз крепкий. Вот как все злодей Вараш рассчитал! И правда, мороз охватил Кокшу, в лед заковал. Понял Кокша, что конец приходит. Да ведь недаром охотник Чоткар ловкость и сноровку свою отдал ему! Вот тут-то она и сказалась: встал Кокша на лыжи и бегом, бегом. Так и до дому добежал.
Разгневался Кокша, когда узнал о коварстве Вараша. Пришел к воротам крепости и крикнул:
— Если ты, Вараш, не трус, выходи биться со мной!
— Если ты не трус, то заходи в крепость,— ответил Вараш.— Мы сразимся здесь.
Кокша и вошел в крепость. Доверился, видишь, слову
Вараша. И как только закрылись ворота крепости, на
Кокшу накинулась стража — видимо-невидимо. Наброси-
ли на Кокшу цепи, спутали руки и ноги и столкнули
Много ли, мало ли опять прошло дней, сел на край сруба Коршун.
— Коршун, — просит Кокша,— передай отцу-матери, что я в цепях и брошен в колодец, и ни питья мне не дают, ни еды. Слетай, Коршун, скажи.
— С какой стати? — ответил Коршун.— Я дружу с Варашем и кормлюсь теми, кто брошен в колодец. Вот скоро будет у Вараша праздник, он тебя убьет и отдаст мне,— сказал так и улетел.
А время идет, совсем ослабел Кокша, и никакой надежды у него не осталось на спасение, как однажды на сруб сел белый Гусь.
— Друг, выручи меня, — взмолился Кокша.— Передай...
— Знаю, чего ты хочешь, Кокша. Глупая тараторка Сорока всем болтает, что ты у Вараша в яме, но ты же знаешь, что ей никто и никогда не верил. Не поверили и твои родители, ведь прошло больше пяти лет...
— Но ты скажи, тебе поверят.
Гусь спустился в колодец, вырвал из своего крыла перо. Кокша смочил перо в своей кровавой ране от цепей и написал на белом крыле свое имя.
— А еще, — говорит он Гусю,— скажи, что у Вараша скоро праздник, и тогда он меня убьет.
Улетел Гусь и все рассказал людям про Кокшу. Самые старые и самые мудрые собрались на совет и стали думать, как помочь Кокше. Ну, думали, думали и надумали. И вот накануне праздника перед воротами крепости полнилось стадо быков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
— Да не замерз бы, — сказал Ямаш,— мороз сегодня подходящий...
Йыван сразу понял, о чем речь между отцом и Яма-шем, глаза его радостно загорелись — как давно хочется ему посмотреть Кокшагу!..
— Бери парня,— настаивал отец.
— Хорошо, возьму. Только у меня не хныкать, понятно?
— Понятно, дядя Ямаш, я не замерзну, я бегом побегу.
По правде говоря, Йывану уже так надоела бесконечная возня с заготовкой дров, с топкой печи, с подметанием и уборкой зимовья, что он уже готов был домой проситься у отца, да и мама все чаще и чаще вспоминалась — с рождества не виделись. Но робость перед отцом, перед дядей Тойгизей мешала ему заговорить о доме. А тут Кокшага! Йыван готов был и в самом деле бежать бегом весь путь до реки.
— Ну, с богом! — сказал Очандр. Лошадь качнулась, влегла в хомут, сани дернулись. Ямаш, страшно крича, побежал обочиной, разбрасывая снег ногами.
Когда выехали на большую дорогу, лошади пошли свободней, легче, и временами Ямаш садился на комли, закуривал. Дорога шла все время по лесу, виляя между деревьями. Так и казалось, что вот-вот покажется река, но нет, все лес и лес. И солнышко вроде взошло, заиграло на снежных пластах по верхушкам елей.
Ямашу, наверно, стало скучно, и он позвал к себе Йывана. Йыван мигом прибежал с последней подводы и сел рядом с Ямашем — ничего, не тяжело, дорога хорошая нынче, слава богу, а как снег или ветер, вот поту прольешь на этих пятнадцати верстах. Ой, не дай бог. А нынче хорошо, слава богу, вот если только ближе к пристани Чевер Олык, там лугами дорога, место ветреное, заносы... А весной все луга зальет, воды много, широко сделается, не Кокшага, а море целое, на лодке куда хо-
— А ты знаешь, почему река Кокшагой называется?
— Не знаю,— сказал Йыван.— А почему?
— А вот слушай, какое дело было. Давно, правда. На ЭТОЙ самой реке, вот куда мы едем, вот в этом, может, бору жил презлой владыка Вараш, а послал его сюда сам царь. Иди, говорит, Вараш, ставь крепость и живи. Леса там неоглядные, зверем пушным богатые, а люди вокруг живут своевольные. Ты призови их ко смирению и владей. Вот какой он подарок сделал Варашу за услужение какое-то. Поехал Вараш, срубил крепость из лиственниц да дубов, высоким забором обнес, а по углам поставил пушки и отдал приказ людям промышлять белку, лису, горностая и привозить ему добычу. А тех, кто воле его не подчинялся, слуги хватали, пороли розгами, а строптивых бросали в колодец сорока саженей глубины. Что поделать, сила на его стороне, а жить надо людям, раз родились на Свет, да и жизнь-то не мила. Ну ладно. Долго ли, коротко ли /кили так, но вот в одном лесном илеме у бедных родителей появился на свет мальчик. Назвали его Кокша. Отец сплел ему лыковую колыбельку и подвесил в правом углу избушки, поближе к очагу. На первую же ночь около колыбельки появился лесоруб Кугурак и сказал:
— Возьми, Кокша, мою силу, а смелости научит тебя отец.
На вторую ночь к люльке склонился охотник Чоткар:
— Бери, Кокша, мою ловкость, а доброту ты получишь ОТ своей матери.
На третью ночь у зыбки появился землепашец Акпа-I м р:
— Я отдаю тебе свою мудрость, Кокша, а любить нашу землю тебя научит народ.
— Они были крестные у Кокши? — спросил Йыван.
— Да вроде того.
А у меня крестный — дядя Григорий, солдат.
— Ну, хорошо, слушай. С этой поры Кокша стал ра-< in не но дням, а по часам. Ну, веришь ли, за двенадцать оуток сделался парнем вот с такими плечами. Отец дал |Му лук и стрелы, велел идти на охоту. Кокша натянул ГОТ иву и пустил стрелу вверх. Со звоном лопнула тетива, | прела улетела выше облаков и не вернулась на землю.
стрелы весом в полтора пуда. Потом он вырвал молодой дубок и сделал из него лук. А тетиву свил из лосиных жил. Вот какой у него лук вышел, нам бы с тобой его и с места не стронуть. Но Кокша шутя натянул тетиву и пустил стрелу в вековой дуб. Стрела прошла дуб насквозь, и он раскололся. И, ясное дело, пошла молва в народе о богатыре Кокше. Прослышали и слуги злого Вара-ша, донесли своему владыке. Задумался Вараш, понял, что туго ему придется, если Кокша вздумает против него идти. А как не вздумает, если первый враг у народа Вараш, если он всю землю отнял, и лес, и реку, и все, все. Вот однажды Кокша ушел на охоту далеко от илема. А слуги Вараша не дремали и в том месте, где Кокша переходил лесную речку, сделали прорубь, а когда мороз затянул ее тонким ледком, засыпали снегом. Вот идет Кокша, лед под ним трещит, но не ломается, а как на то место ступил, так и ко дну — тяжелые ведь у него были стрелы в колчане.
Что Кокше делать? Как выбраться из погибели? Но недаром ведь лесоруб Кугурак силу ему отдал! Вот Кокша поднатужился, в дно уперся ногами, а плечами — в лед, лед разломился, как скорлупа яичная, и Кокша на берег вышел. Выйти-то он вышел, да мороз крепкий. Вот как все злодей Вараш рассчитал! И правда, мороз охватил Кокшу, в лед заковал. Понял Кокша, что конец приходит. Да ведь недаром охотник Чоткар ловкость и сноровку свою отдал ему! Вот тут-то она и сказалась: встал Кокша на лыжи и бегом, бегом. Так и до дому добежал.
Разгневался Кокша, когда узнал о коварстве Вараша. Пришел к воротам крепости и крикнул:
— Если ты, Вараш, не трус, выходи биться со мной!
— Если ты не трус, то заходи в крепость,— ответил Вараш.— Мы сразимся здесь.
Кокша и вошел в крепость. Доверился, видишь, слову
Вараша. И как только закрылись ворота крепости, на
Кокшу накинулась стража — видимо-невидимо. Наброси-
ли на Кокшу цепи, спутали руки и ноги и столкнули
Много ли, мало ли опять прошло дней, сел на край сруба Коршун.
— Коршун, — просит Кокша,— передай отцу-матери, что я в цепях и брошен в колодец, и ни питья мне не дают, ни еды. Слетай, Коршун, скажи.
— С какой стати? — ответил Коршун.— Я дружу с Варашем и кормлюсь теми, кто брошен в колодец. Вот скоро будет у Вараша праздник, он тебя убьет и отдаст мне,— сказал так и улетел.
А время идет, совсем ослабел Кокша, и никакой надежды у него не осталось на спасение, как однажды на сруб сел белый Гусь.
— Друг, выручи меня, — взмолился Кокша.— Передай...
— Знаю, чего ты хочешь, Кокша. Глупая тараторка Сорока всем болтает, что ты у Вараша в яме, но ты же знаешь, что ей никто и никогда не верил. Не поверили и твои родители, ведь прошло больше пяти лет...
— Но ты скажи, тебе поверят.
Гусь спустился в колодец, вырвал из своего крыла перо. Кокша смочил перо в своей кровавой ране от цепей и написал на белом крыле свое имя.
— А еще, — говорит он Гусю,— скажи, что у Вараша скоро праздник, и тогда он меня убьет.
Улетел Гусь и все рассказал людям про Кокшу. Самые старые и самые мудрые собрались на совет и стали думать, как помочь Кокше. Ну, думали, думали и надумали. И вот накануне праздника перед воротами крепости полнилось стадо быков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83