Нарвский водопад
Роман
Чего ты плачешь — потеряла что-нибудь, да?
Ну сущий вертун. Живот выпятил, руки за спиной, сам давно уже вырос из вытертых на коленях добела джинсов. Спрашивает, по-моему, в третий раз. По крайней мере, откуда-то с окраин моего подсознания вопрос его звучит уже многократно. Слуховое эхо, не иначе.
С виду дошкольник. И нашел-таки себе эдакий прелюбопытный объект. Диковинная тетка, вся в слезах, ерзает по неструганой скамейке так, что зеленые чешуйки краски осыпаются, словно древесная перхоть. Занятно! Наконец-то отыскался человек, с которым что-то происходит. А то одна зияющая пустота, которая и полдень становится пронзительной до мозга костей. Старая, полуразрушенная церковь из серого тесаного камня одна неспособна питать любопытство, окна ее затянуты пыльной пеленой, а двери забраны висячими замками. К тому же стоит она вот так уже целую вечность. Надоело!
Мне же здесь все видится в былом свете. Ровная булыжная мостовая вокруг церкви, водостоки до самого тротуара дочиста выскоблены метлой дворника, поодаль встали почтительным полукругом крашенные желтой охрой деревянные домики, изредка попадется и зеленый. Милый старый Юхкенталь. Домов этих уже нет, ни единого. Высятся пятиэтажные серые казармы из сборного железобетона, они поставлены здесь с полным пренебрежением по отношению к церкви — одна наискось, а другая и вовсе высокомерно, тыльной стороной, пространство между ними будто нарочно запущено, заросло лебедой и крапивой, булыжная мостовая скрыта под мусором многих десятилетий. Дома делают вид, что. никакой церкви тут вовсе и не бывало. Какое им дело до нее.
Знаю, иной житель крупнопанельного дома взвился бы, услышав про казарму, ему пришлось годами дожидаться своих двадцати восьми со всеми удобствами квадратных метров. Знаю. Но ничего не могу поделать. А может, и не хочу. Пусть уж меня простят, но одинаковые снаружи и изнутри большие дома, в которых живет вкупе много людей, в моих глазах навсегда останутся казармами. Это у меня с детства. С Кренгольма. Может быть, слово это там произносили с другим оттенком?
Теть, ты что-нибудь... опять затянул приставала.
Нет уж, он ни в какую не отступится. Бульдожья хватка пытливого возраста, он непременно должен добиться ответа. Насупился. В иные мрачные периоды жизни этого самого участия приходилось тщетно ждать годами. Я вдруг сморкаюсь наподобие действительно слезливой тетушки и сама себе не отдаю отчета, то ли отвечаю ему в мыслях, то ли вслух.
Ну конечно потеряла. Я, Зина Аунвярк, многое порастеряла. Только не тебе, малыш, мне все это вернуть.
Теперь он немного поразмыслит над сказанным, прежде чем про себя признает меня чокнутой, и побредет дальше. Назад, в свое время. Иначе и быть не может. Я же не в состоянии взять его с собой в мои годы, хотя в них и кроется много захватывающего, ему бы там было интересно. Вместо этой безобразной развалины, окна которой годы затянули свинцовой пленкой пыли, там возвышается новенький восьмигранный храм. Светло-серые стены из камня, ровные как по линейке, на западной стороне поднимается стройная колокольня. Мне кажется, это была одна из красивейших церквей новой постройки во всей Эстонии. Ласкала взор. Словно удар гигантского топора снес всю ее верхнюю половину, огромный косой срез прикрыт неказистым дощатым пластырем. Не все раны поддаются врачеванию временем, иные оно просто старит. Давно ли это было, когда я проходила конфирмацию здесь, в Александровской церкви. Да знаешь ли ты, человечек, что это такое - конфирмация? Откуда тебе знать, навряд ли и родители твои помнят, они ведь тоже намного моложе.
Вдруг мне становится трудно уйти опять с головой в свои годы С чего бы это? Неужели этот маленький нарвитянин настолько спутал нить моих мыслей? Вслушиваюсь в себя и не нахожу ответа. Тогда я перестаю заниматься собой и обращаю внимание на окружающую меня действительность. Наконец догадываюсь. Мир вокруг меня с тех пор слишком уж изменился. Нынешний не создает нужного мне фона. Прежде в тихую погоду, в особенности же при южном ветре, как сегодня, здесь, возле церкви, да и по всей Липовой ямке непременно слышался шум водопада. Много лет тому назад, когда построили гидростанцию, водопад осушили и реку выше железнодорожного моста повернули в подводящий канал. Речное ложе с дном из рассыпающегося известняка и с каменистыми откосами давно уже заросло буйными травами и отдельно торчащими кустами — какая-то покинутая после извечного противоборства сил природы унылая пустошь, Весной, в паводок, излишек воды в течение нескольких дней опять бешеным потоком пропускают через водопад, в те дни полгорода приходит на это. Бедняги, для них река с совершенно обычным водопадом шла редкой достопримечательностью. Для того чтобы вычистить ложе и убран» заросли, этих нескольких дней явно недостаточно. Нынешние в некоторой степени побаиваются этой разбушевавшейся стихии; несмотря на предупреждения местного радио, ежегодно река в ложе топит какую-нибудь забытую там беспечным хозяином. Настолько все уже отвыкли от водопада.
В моем времени шум водопада не смолкает ни на мгновение Нарвы.
Хочу уйти в воспоминания. Вдруг я начинаю побаиваться потока этой новой жизни, который стремится утопить меня наподобие вырвавшейся на свободу полноводной реки. Неприятные перемены следует просто не замечать, как же иначе?
Обращаю взор к куполам православной церкви. Отменные кирпичи делали в свое время на Кулге, не поддаются ни времени, ни безумной разрушительной страсти человека. Луковицы красноватого византийского храма без малого столетнего возраста тянутся взглянуть на меня из-за пыльно-серого сборного дома. И зачем только понадобилось ставить его непременно накрест между обеими церквами? Насколько знаю, война здесь выжгла все дочиста, ровное поле, строй, как душе угодно. Видимо, чьей-то душе и было угодно именно так. Может, хотела продемонстрировать собственный воинствующий атеизм? Во всяком случае, напортили не так уж мало. Когда-то от алтаря православной церкви пролегала прямая улица до главного входа церкви лютеранской. К богу это, пожалуй, отношения не имело, но наш старый дощатый Юхкенталь, называвшийся по-новому Йоала, некоторым образом облагораживало. Не было здесь, кроме этих церквей, крупных каменных построек, если не считать гостиницы возле самого вокзала.
В сантименты ударилась, мамаша? И дались тебе эти церкви, сама ведь с ранней молодости неверующая Да и смолоду редко здесь бывала. Помнится, и на конфирмацию пошла за компанию да ради обычая, а может быть, чуточку и ради красивого белого платья. В православную церковь вообще почти не заглядывала, разве что разок-другой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85