На борту самолета также находились офицеры
разведуправления Министерства Обороны и несколько армейских и летных
генералов, выполнявших секретные обязанности в командном пункте, в чью
ответственность входило составление общей картины из донесений,
поступавших из различных точек театра военных действий.
Реактивный лайнер кружил над Вирджинией с 6:00 утра, а в 9:46
поступило первое взволнованное донесение из штаба ВМС - столкновение между
специальными поисковыми истребительными силами и большой стаей советских
ядерных подлодок к северу от Бермуд.
В соответствии с первым сообщением, советские подлодки запустили
баллистические ракеты в 9:58, но более поздние сообщения показали, что
командир американской подлодки запустил крылатую ракету, не имея на то
надлежащего основания, тем более для столь напряженного момента. Теперь
трудно было сказать, кто начал первым. Теперь это не имело уже никакого
значения. Первый советский удар был нанесен по Вашингтону, федеральный
округ Колумбия, три боеголовки вошли в Пентагон, четвертая попала в
Капитолий, а пятая - в базу ВВС Эндрюс. В течение пары минут запущенные по
Нью-Йорку ракеты разрушили Уолл-Стрит и Таймс-сквер.
Очередь быстро достигающих цели советских ракет подводного
базирования прошлась по восточному побережью, а в это же время
бомбардировщики B-1 летели к сердцу России, американские подлодки,
окружившие Советский Союз, запускали свое оружие, а ракеты НАТО и
Варшавского Договора визжали над Европой. Русские подлодки, находившиеся в
засаде у западного побережья США, запустили ядерные боеголовки, поразившие
Лос-Анджелес, Сан-Франциско, Сан-Диего, Сиэтл, Портланд, Феникс и Денвер,
а затем русские разделяющиеся ядерные боеголовки на межконтинентальных
баллистических ракетах, воистину чудовищные монстры, отправились в сторону
Аляски и Северного полюса и в течение минут поразили базы ВВС и
среднезападные ракетные установки и испепелили города в глубине
континента. Омаха оказалась первой мишенью, а с ней и Штаб Стратегических
ВВС. В 12:09 в наушниках оператора поступил последний искаженный сигнал от
Северо-Американских ПВО: "Последние птички улетели".
И с этим сообщением, означавшим, что несколько последних крылатых
ракет или Минитмен-3 были запущены из тайных бункеров где-то в Западной
Америке, остатки НОРАД тоже взлетели на воздух.
Хэннен был в наушниках, через которые к нему поступали донесения по
мере их обработки. Президент наушники снял после того, как погибла НОРАД.
Во рту у него был привкус пепла, и ему страшно было подумать о том черном
чемоданчике, что располагался через проход от него.
Хэннен слушал отдаленные голоса командиров подлодок и пилотов
бомбардировщиков, все еще охотившихся за мишенями или пытавшихся избежать
поражения в быстрых яростных стычках на половине планеты. Морские силы
обеих сторон были уничтожены, и теперь Западная Европа была меж огней
наземных войск. Его внимание было приковано к далеким, призрачным голосам,
плывшим по штормам атмосферных помех, потому что думать о чем-нибудь
другом кроме работы в данный момент означало сойти с ума.
Его не зря звали Железный Ганс, он знал, что нельзя давать ослаблять
себя воспоминаниями и жалости.
Атмосферные вихри подхватили воздушный командный пункт, его резко
швырнуло вверх, а потом он стал снижаться с тошнотворной скоростью.
Президента прижало к подлокотникам его кресла. Он знал, что больше не
увидит ни жену, ни сына. Вашингтон стал лунным пейзажем с дымящимися
руинами, в обуглившемся здании архива превратились в пепел и Декларация
Независимости, и Конституция, в аду Библиотеки Конгресса уничтожены
старания миллионов людей.
Ему хотелось плакать и кричать, но он был Президентом Соединенных
Штатов. На его запонках была президентская печать. Ему вспомнилось, как из
далекого прошлого, как он спрашивал Джуману, подойдет ли голубая в полоску
рубашка к его светло-коричневому костюму. Он был не в состоянии выбрать
галстук, потому что решение таких вопросов давалось ему с трудом. Он
больше не мог думать, больше не мог что-нибудь выработать: мозг его был
как солончаковое болото. Джумана выбрала ему подходящий галстук и вставила
запонки в рубашку. Потом он поцеловал ее и обнял сына, и люди из секретной
службы отвезли его вместе с другими семьями персонала в подземное убежище.
Все это уничтожено, подумал он. О, Господи... все уничтожено!
Он открыл глаза и сдвинул шторку с окошка. Черные облака, пламенеющие
красными и оранжевыми шарами, окружали самолет. Из их глубины выстреливали
клочья огня и пробивались молниями вверх на тысячи футов выше лайнера.
Однажды, - подумал он, - нам понравилось играть с огнем.
- Сэр? - мягко спросил Хэннен. Он снял наушники. Лицо Президента было
серым, рот сильно дрожал. Хэннен подумал, что Президента тошнило от
виражей. - Вам плохо?
Безжизненные глаза шевельнулись на бледном лице.
- Я в порядке, - прошептал он и едва заметно улыбнулся.
Хэннен прислушался к голосам, доносившимся из наушников.
- Последний из B-1 только что сбит над Балтикой. Советы восемь минут
назад разрушили Франкфурт, а шесть минут назад по Лондону был нанесен удар
разделяющейся боеголовкой межконтинентальной баллистической ракеты, -
пересказал он Президенту.
Тот сидел неподвижно, как каменный.
- Какова оценка потерь? - устало спросил он.
- Еще не поступила. Голоса настолько искажаются, что даже компьютеры
не в состоянии разобраться в них из-за всех атмосферных помех.
- Мне всегда нравился Париж, - прошептал Президент. - Вы знаете,
Джумана и я провели в Париже медовый месяц. Как в Париже?
- Не знаю. Из Франции еще ничего не поступало.
- А Китай?
- Пока молчание. Думаю, что китайцы терпеливо ждут.
Лайнер подпрыгнул и опять снизился. Двигатели выли в замусоренном
воздухе, борясь за высоту. Отражение голубой молнии мелькнуло на лице
Президента.
- Ну, что ж, - сказал он. - Вот мы сейчас здесь. И куда мы отсюда
отправимся?
Хэннен хотел было начать отвечать, но так и не нашел, что сказать. У
него перехватило горло. Он потянулся, чтобы опять закрыть окно, но
Президент твердо сказал:
- Не надо. Оставьте. Я хочу видеть.
Голова его медленно повернулась к Хэннену.
- Все кончилось, не так ли?
Хэннен кивнул.
- Сколько миллионов уже мертвы, Ганс?
- Не знаю, сэр. Я бы не беспокоился...
- Не опекайте меня, - неожиданно закричал Президент так громко, что
даже суровый капитан ВВС подскочил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260
разведуправления Министерства Обороны и несколько армейских и летных
генералов, выполнявших секретные обязанности в командном пункте, в чью
ответственность входило составление общей картины из донесений,
поступавших из различных точек театра военных действий.
Реактивный лайнер кружил над Вирджинией с 6:00 утра, а в 9:46
поступило первое взволнованное донесение из штаба ВМС - столкновение между
специальными поисковыми истребительными силами и большой стаей советских
ядерных подлодок к северу от Бермуд.
В соответствии с первым сообщением, советские подлодки запустили
баллистические ракеты в 9:58, но более поздние сообщения показали, что
командир американской подлодки запустил крылатую ракету, не имея на то
надлежащего основания, тем более для столь напряженного момента. Теперь
трудно было сказать, кто начал первым. Теперь это не имело уже никакого
значения. Первый советский удар был нанесен по Вашингтону, федеральный
округ Колумбия, три боеголовки вошли в Пентагон, четвертая попала в
Капитолий, а пятая - в базу ВВС Эндрюс. В течение пары минут запущенные по
Нью-Йорку ракеты разрушили Уолл-Стрит и Таймс-сквер.
Очередь быстро достигающих цели советских ракет подводного
базирования прошлась по восточному побережью, а в это же время
бомбардировщики B-1 летели к сердцу России, американские подлодки,
окружившие Советский Союз, запускали свое оружие, а ракеты НАТО и
Варшавского Договора визжали над Европой. Русские подлодки, находившиеся в
засаде у западного побережья США, запустили ядерные боеголовки, поразившие
Лос-Анджелес, Сан-Франциско, Сан-Диего, Сиэтл, Портланд, Феникс и Денвер,
а затем русские разделяющиеся ядерные боеголовки на межконтинентальных
баллистических ракетах, воистину чудовищные монстры, отправились в сторону
Аляски и Северного полюса и в течение минут поразили базы ВВС и
среднезападные ракетные установки и испепелили города в глубине
континента. Омаха оказалась первой мишенью, а с ней и Штаб Стратегических
ВВС. В 12:09 в наушниках оператора поступил последний искаженный сигнал от
Северо-Американских ПВО: "Последние птички улетели".
И с этим сообщением, означавшим, что несколько последних крылатых
ракет или Минитмен-3 были запущены из тайных бункеров где-то в Западной
Америке, остатки НОРАД тоже взлетели на воздух.
Хэннен был в наушниках, через которые к нему поступали донесения по
мере их обработки. Президент наушники снял после того, как погибла НОРАД.
Во рту у него был привкус пепла, и ему страшно было подумать о том черном
чемоданчике, что располагался через проход от него.
Хэннен слушал отдаленные голоса командиров подлодок и пилотов
бомбардировщиков, все еще охотившихся за мишенями или пытавшихся избежать
поражения в быстрых яростных стычках на половине планеты. Морские силы
обеих сторон были уничтожены, и теперь Западная Европа была меж огней
наземных войск. Его внимание было приковано к далеким, призрачным голосам,
плывшим по штормам атмосферных помех, потому что думать о чем-нибудь
другом кроме работы в данный момент означало сойти с ума.
Его не зря звали Железный Ганс, он знал, что нельзя давать ослаблять
себя воспоминаниями и жалости.
Атмосферные вихри подхватили воздушный командный пункт, его резко
швырнуло вверх, а потом он стал снижаться с тошнотворной скоростью.
Президента прижало к подлокотникам его кресла. Он знал, что больше не
увидит ни жену, ни сына. Вашингтон стал лунным пейзажем с дымящимися
руинами, в обуглившемся здании архива превратились в пепел и Декларация
Независимости, и Конституция, в аду Библиотеки Конгресса уничтожены
старания миллионов людей.
Ему хотелось плакать и кричать, но он был Президентом Соединенных
Штатов. На его запонках была президентская печать. Ему вспомнилось, как из
далекого прошлого, как он спрашивал Джуману, подойдет ли голубая в полоску
рубашка к его светло-коричневому костюму. Он был не в состоянии выбрать
галстук, потому что решение таких вопросов давалось ему с трудом. Он
больше не мог думать, больше не мог что-нибудь выработать: мозг его был
как солончаковое болото. Джумана выбрала ему подходящий галстук и вставила
запонки в рубашку. Потом он поцеловал ее и обнял сына, и люди из секретной
службы отвезли его вместе с другими семьями персонала в подземное убежище.
Все это уничтожено, подумал он. О, Господи... все уничтожено!
Он открыл глаза и сдвинул шторку с окошка. Черные облака, пламенеющие
красными и оранжевыми шарами, окружали самолет. Из их глубины выстреливали
клочья огня и пробивались молниями вверх на тысячи футов выше лайнера.
Однажды, - подумал он, - нам понравилось играть с огнем.
- Сэр? - мягко спросил Хэннен. Он снял наушники. Лицо Президента было
серым, рот сильно дрожал. Хэннен подумал, что Президента тошнило от
виражей. - Вам плохо?
Безжизненные глаза шевельнулись на бледном лице.
- Я в порядке, - прошептал он и едва заметно улыбнулся.
Хэннен прислушался к голосам, доносившимся из наушников.
- Последний из B-1 только что сбит над Балтикой. Советы восемь минут
назад разрушили Франкфурт, а шесть минут назад по Лондону был нанесен удар
разделяющейся боеголовкой межконтинентальной баллистической ракеты, -
пересказал он Президенту.
Тот сидел неподвижно, как каменный.
- Какова оценка потерь? - устало спросил он.
- Еще не поступила. Голоса настолько искажаются, что даже компьютеры
не в состоянии разобраться в них из-за всех атмосферных помех.
- Мне всегда нравился Париж, - прошептал Президент. - Вы знаете,
Джумана и я провели в Париже медовый месяц. Как в Париже?
- Не знаю. Из Франции еще ничего не поступало.
- А Китай?
- Пока молчание. Думаю, что китайцы терпеливо ждут.
Лайнер подпрыгнул и опять снизился. Двигатели выли в замусоренном
воздухе, борясь за высоту. Отражение голубой молнии мелькнуло на лице
Президента.
- Ну, что ж, - сказал он. - Вот мы сейчас здесь. И куда мы отсюда
отправимся?
Хэннен хотел было начать отвечать, но так и не нашел, что сказать. У
него перехватило горло. Он потянулся, чтобы опять закрыть окно, но
Президент твердо сказал:
- Не надо. Оставьте. Я хочу видеть.
Голова его медленно повернулась к Хэннену.
- Все кончилось, не так ли?
Хэннен кивнул.
- Сколько миллионов уже мертвы, Ганс?
- Не знаю, сэр. Я бы не беспокоился...
- Не опекайте меня, - неожиданно закричал Президент так громко, что
даже суровый капитан ВВС подскочил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260