Раненый, когда увидел их, постарался поднять
голову, но у него не было силы.
- Робин? - прошептал он, - это ты?
- Я здесь, Баки. - Робин склонился над ним и отвел влажные волосы со
лба мальчика.
- Мне больно... Так сильно. - Баки закашлял, и у него на губах
запенилась кровь. Робин быстро листочком стер ее. - Ты ведь не выпустишь
меня, когда будет темно?
- Нет, - тихо сказал Робин. - Я не выпущу тебя, когда будет темно. -
Он посмотрел на Сестру глазами, которым было сто лет. - Баки подстрелили
три дня назад. - Осторожными движениями он мягко снял пластырь из листьев.
На месте раны была безобразная алая дыра с гноящимися отекшими серыми
краями. - Я не верю в волшебство или чудеса, - сказал он. - Но может быть
чудо то, что мы сегодня нашли Вас, док. Вы сейчас удалите пулю.
- Я? - Хьюг почти задохнулся. - О, нет. Я не могу. Нет.
- Вы сказали, что оперировали больных. Вы сказали, что у вас не погиб
ни один пациент.
- Это было целую вечность назад! - завопил Хьюг. - Посмотрите на эту
рану! Она слишком близко к сердцу! - Он протянул беспомощную руку. - Такой
рукой я не могу даже салата нарезать.
Робин встал и приблизился к Хьюгу, так что они почти оказались нос к
носу.
- Вы врач, - сказал он. - Вы сейчас удалите пулю и приведете его в
порядок, или же можете начинать копать могилу для себя и своих друзей.
- Но я не могу! Здесь нет ни инструментов, ни света, ни дезинфекции,
ни обезболивающих! Я семь лет не оперировал, да я и не был сердечным
хирургом вообще! Мне очень жаль. У этого мальчика нет шансов.
Пистолет Робина вновь поднялся и уперся в глотку Хьюга. Врач, который
не может помочь любому, не должен жить. Вы же только небо коптите, а?
- Пожалуйста... пожалуйста. - Хьюг задыхался, глаза у него
выпучились.
- Подожди минутку, - сказала Сестра. - Рана уже открыта. Все, что
тебе нужно сделать, это удалить пулю.
- О, конечно! Конечно! Просто удалить пулю. - Хьюг хихикнул, почти на
грани истерики. - Сестра, пуля может быть в любом месте! А чем я должен
останавливать кровь? А как я должен выковыривать эту проклятую штуку
оттуда - пальцами?
- У нас есть ножи - сказал ему Робин. - Мы можем прокалить их на
огне. Это их очистит, верно?
- В подобных условиях не может быть такого понятия, как "чистота"!
Боже мои, вы не знаете, о чем вы меня просите!
- Мы не просим, мы приказываем. Делайте, доктор.
Хьюг взглянул на Пола и Сестру в надежде на помощь, но они ничего не
могли сделать.
- Я не могу, - хрипло прошептал он. - Пожалуйста... Я убью его, если
попытаюсь удалить пулю.
- А если не попытаетесь, то он умрет наверняка. Я здесь вождь. Когда
я даю слово, я его держу. Баки подстрелили, потому что я его послал с
другими остановить проходивший грузовик. Но он еще не был готов убивать
кого-нибудь и не умел достаточно быстро увертываться от пуль. - Он ткнул
пистолет в горло Хьюга. - А я уже готов убивать. Я делал это раньше. И
сейчас я обещал Баки, что я сделаю для него все, что смогу. Так что - или
вы удаляете пулю, или мне придется вас убить.
Хьюг сглотнул, глаза от страха наполнились слезами.
- Но столько всего... я столько всего забыл.
- Вспоминай. И побыстрее.
Хьюг дрожал. Он закрыл глаза, снова их открыл. Парень был еще здесь.
Сердце билось так, что чувствовалось во всем теле. "Что я помню?" -
спросил он себя. - "Подумай, о черт! Ничто не сложится само, все в таком
смутном беспорядке". Парень ждал, держа палец на спусковом крючке. Хьюг
осознал, что ему придется действовать инстинктивно, и Бог поможет ему,
если он сможет собраться.
- Кому-то придется поддерживать меня, - удалось ему сказать. - У меня
не очень хорошо с равновесием. И свет. Мне нужно столько света, сколько
возможно. Мне нужно... - Думай! - Три или четыре острых ножа с узкими
лезвием. Потрите их золой и прокалите на огне. Мне нужны тряпки и... мне
нужны зажимы и пинцеты и зонд, не могу же я просто убивать этого мальчика,
черт побери! - Он сверкнул глазами на Робина.
- Я достану, что вам нужно. Хотя и не это медицинское дерьмо. Но я
достану вам что-то другое.
- И самогон, - сказал Хьюг. - Банку. Для мальчика и для меня. Мне
нужна зола, чтобы помыть руки, и мне может понадобиться ведро, если
вырвет. - Он подтянул дрожащую руку и оттолкнул пистолет от горла. - Как
вас зовут, молодой человек?
- Робин Оукс.
- Тогда порядок, мистер Оукс. Когда я начну, вы не должны касаться
меня и пальцем. Не важно, что я буду делать, не важно, что, как вы
думаете, я должен делать. Иначе я буду так напуган, что мы можем умереть
оба. - Хьюг посмотрел вниз на рану и поморщился: она была очень, очень
скверной. - Из какого оружия в него стреляли?
- Я не знаю. Думаю, из пистолета.
- Это мне ничего не говорит о размерах пули. О Боже, это безумие! Я
не могу убрать пулю из раны, которая так близко к... - Пистолет скользнул
обратно. Хьюг увидел, что палец у парня в готовности на спусковом крючке,
и что-то похожее на близость к смерти промелькнуло на фасаде высокомерия,
который он снова надел на себя в Амарильо. - Убери эту пушку от моего
лица, свиненыш, - сказал он и увидел, как сощурился Робин. - Я сделаю, что
смогу, но не обещаю чуда, ты это понимаешь? Хорошо? Для чего ты здесь
стоишь? Доставай, что мне нужно!
Робин опустил пистолет. Он вышел принести самогон, ножи и золу.
Напоить Баки настолько, насколько нужно было для Хьюга, заняло
примерно минут двадцать, под руководством Робина другие мальчишки принесли
свечи и поставили их вокруг Баки. Хьюг поскреб руки золой и стал ждать,
пока обработают лезвия.
- Он называет вас Сестрой, - сказал Робин. - Вы сиделка?
- Нет. Это просто мое имя.
- О!
Это прозвучало разочарованно, и Сестра решила спросить, почему?
Робин пожал плечами.
- У нас обычно были сиделки там, где мы были, в большом здании. Я
обычно звал их черными дроздами, потому что они всегда налетали на меня,
когда думали, что что-то сделано неправильно. Но некоторые из них были
ничего. Сестра Маргарет говорила, что дела у меня поправятся. Вроде семьи,
дома и все прочее. - Он оглядел пещеру. - Что-то вроде дома, а?
До Сестры дошло, о чем говорит Робин.
- Вы жили в приюте?
- Да. Все. Многие из нас заболели и умерли, когда похолодало.
Особенно те, кто был действительно маленьким, - его глаза потемнели. -
Отец Томас умер, и мы похоронили его за большим домом. Сестра Линн умерла,
а затем также сестра Меи и сестра Маргарет. Отец Каммингс ушел ночью. Я не
виню его - кто же хочет заботиться о стаде ничтожных доходяг? Некоторые
другие тоже ушли. Последним, кто умер, был отец Клинтон, и тогда остались
только мы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260