Саи, играй!
Служанка стояла понурив голову.
Человеку суждено
Жить под небом лишь полвека.
Наш бренный мир — лишь сон,
Напрасный и обманный.
Нам жизнь дана всего лишь раз,
Весь мир подвластен смерти.
Нагато пел, а перед его мысленным взором проносились долгие годы службы с той поры, когда Нобунага был еще юношей. Души певца и танцора слились воедино. В полумраке на бледном лице Саи заблестели слезы. Искусница Саи на этот раз играла на барабане прекрасно.
Нобунага швырнул на пол веер, воскликнув:
— Вот она, смерть! — Облачившись в доспехи, он обратился к верной служанке: — Саи, как только услышишь, что меня убили, немедленно поджигай крепость!
Отложив в сторону барабан, она склонилась в поклоне.
— Слушаюсь, мой господин, — ответила она, не посмев взглянуть ему в глаза.
— Нагато! Труби выступление!
Нобунага бросил взгляд в глубину дома, где жили его любимые дочери, посмотрел на поминальные таблички с именами покойных предков.
— Прощайте! — произнес он с глубоким волнением. Надев шлем, Нобунага выбежал из дома.
Трубный голос раковины прозвучал в предрассветной тьме. Из-за туч проглядывали яркие звезды.
— Князь Нобунага выступает в военный поход!
Самураи поспешили за своим господином.
Работники кухни и те, кто был слишком стар для сражения в поле, оставались охранять крепость. Они выбежали к воротам, чтобы проводить войско. Сейчас было видно, что в крепости не более полусотни мужчин. Да и войско Нобунаги было невелико.
Коня, на котором в это утро ехал Нобунага, звали Цукинова. В темноте у ворот шуршали листья, которые гнал сильный ветер, мелькали огоньки фонарей. Нобунага вскочил в украшенное перламутром седло и помчался к главным воротам. Доспехи и большой меч позвякивали на скаку.
Оставшиеся в крепости пали перед князем. Нобунага коротко попрощался с теми, кто долгие годы служил ему. Он жалел старых воинов, своих дочерей. Всем предстояли сиротство и лишения. Нобунага невольно прослезился.
Слезы у Нобунаги просохли, потому что Цукинова уже нес его навстречу рассвету.
— Наш господин!
— Остановитесь!
— Подождите!
Шестеро всадников — Нобунага и оруженосцы, — по обыкновению, скакали впереди. Нобунага не оборачивался на крики приближенных, которые пытались не отстать от князя. Враг был на востоке, там же находились и те, к кому он спешил на выручку. Когда они доберутся до места, где им предстоит умереть, солнце высоко поднимется в небе. Нобунага в какой-то миг подумал, что смерть его ничего не изменит в мире. Он родился на этой земле, здесь же и уйдет из жизни.
— Князь! Нобунага! — внезапно окликнули Нобунагу на городском перекрестке.
— Ёсинари! — удивился он.
— Я, мой господин.
— И Кацуиэ?
— Слушаюсь, мой господин!
— Быстро вы домчались! — похвалил Нобунага и, привстав в стременах, спросил: — Сколько вас?
— Двести. Сто двадцать всадников под началом Мори Ёсинари и восемьдесят воинов Сибаты Кацуиэ. Мы дожидались вас здесь.
Среди лучников, которыми командовал Ёсинари, были и Матаэмон и Токитиро с отрядом из тридцати пеших воинов.
Нобунага сразу заметил его. «А вот и Обезьяна», — подумал он. Нобунага обозрел свое воинство. Две сотни воинов, исполненных решимости сразиться и умереть. «Отваги им не занимать», — подумал Нобунага, и глаза у него загорелись. Конечно, такой отряд против армии в сорок тысяч человек — все равно что пригоршня песку против ветра. Нобунага сомневался, что воины Ёсимото обладают подобным мужеством и отвагой. Боевой дух соратников укрепил его волю. Пусть им суждено погибнуть, но их смерть не будет напрасной. Добровольно пойдя на смерть, они останутся жить в людской памяти.
— Светает. Вперед! — скомандовал Нобунага.
Он поскакал по дороге Ацута на восток. Воины следовали за ним в утреннем тумане, поглотившем придорожные дома. Воины катились валом, не соблюдая строя. По обычаю, когда князь отправляется на войну, все его подданные высыпают на улицу, провожая войско бодрыми криками. Войско идет под развернутыми знаменами. Военачальник едет во главе, блистая могуществом. Воины шагают под непрерывный барабанный бой. Нобунага был равнодушен к показному великолепию. Его отряд передвигался с такой быстротой, что невозможно было соблюсти строй.
Им предстояло сразиться насмерть. Нобунага скакал впереди, уверенный и решительный. Никто не отставал, не прятался под покровом тумана. По пути к отряду присоединялись новые воины. Сигнал к выступлению прозвучал внезапно, поэтому многие, не успев к построению, нагоняли отряд на улицах города.
Шум разбудил и тех, кто спокойно спал в этот ранний час. Заспанные крестьяне, торговцы и ремесленники отпирали ворота и кричали:
— Война! Война!
Они догадывались, что всадником, скачущим впереди, был их князь Нобунага.
— Нагато! Нагато!
Нобунага повернулся к Нагато, но того не оказалось рядом. Он скакал, отстав на пятьдесят кэнов, в толпе воинов. Вслед за князем мчались бок о бок Кацуиэ и Ёсинари. У въезда в Ацуту к ним присоединилась еще одна группа воинов.
— Кацуиэ! — прокричал на скаку Нобунага. — Мы приближаемся к вратам храма! Надо остановить все войско. Я хочу помолиться напоследок.
У храмовых ворот он спешился. Верховный жрец и его свита поспешили навстречу князю.
— Благодарю за встречу. Я приехал вознести молитву перед сражением.
На подступах к храму, между двумя рядами деревьев, висел туман. Верховный жрец подошел к священному ручью для совершения обряда очищения. Нобунага омыл руки из черпака и сполоснул рот. Затем зачерпнул воду ладонью и выпил одним глотком.
— Доброе предзнаменование! — громко, чтобы его услышали воины, произнес Нобунага, глядя в небо.
Туман рассеялся. Ветви старого дерева алели в лучах восходящего солнца. Над головами воинов летела стая птиц.
— Священные вороны!
Верховный жрец, облачившись в воинские доспехи, прошел в алтарь. Нобунага сел на циновку. Жрец принес кувшинчик сакэ на маленьком деревянном подносе и налил его в чашечку из неглазурованной глины. Нобунага, выпив ритуальное сакэ, хлопнул в ладоши и начал молиться. Воины, низко склонив головы и закрыв глаза, тоже молились, чтобы их души превратились в зеркала, отражающие лики богов.
Когда Нобунага вышел из храма, его ждала добрая тысяча воинов. Он сел на коня у южных ворот. Нобунага примчался сюда галопом, но из храма выезжал медленно, плавно раскачиваясь в седле. Он сидел на коне в непривычной для мужчины позе, свесив обе ноги на одну сторону, — так ездят наездницы в юбках в специально придуманном для них женском седле.
Наступило утро, все жители Ацуты стояли у своих домов и на перекрестках, наблюдая за тем, как армия отправляется на сражение.
Увидев во главе войска Нобунагу, они изумленно перешептывались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366
Служанка стояла понурив голову.
Человеку суждено
Жить под небом лишь полвека.
Наш бренный мир — лишь сон,
Напрасный и обманный.
Нам жизнь дана всего лишь раз,
Весь мир подвластен смерти.
Нагато пел, а перед его мысленным взором проносились долгие годы службы с той поры, когда Нобунага был еще юношей. Души певца и танцора слились воедино. В полумраке на бледном лице Саи заблестели слезы. Искусница Саи на этот раз играла на барабане прекрасно.
Нобунага швырнул на пол веер, воскликнув:
— Вот она, смерть! — Облачившись в доспехи, он обратился к верной служанке: — Саи, как только услышишь, что меня убили, немедленно поджигай крепость!
Отложив в сторону барабан, она склонилась в поклоне.
— Слушаюсь, мой господин, — ответила она, не посмев взглянуть ему в глаза.
— Нагато! Труби выступление!
Нобунага бросил взгляд в глубину дома, где жили его любимые дочери, посмотрел на поминальные таблички с именами покойных предков.
— Прощайте! — произнес он с глубоким волнением. Надев шлем, Нобунага выбежал из дома.
Трубный голос раковины прозвучал в предрассветной тьме. Из-за туч проглядывали яркие звезды.
— Князь Нобунага выступает в военный поход!
Самураи поспешили за своим господином.
Работники кухни и те, кто был слишком стар для сражения в поле, оставались охранять крепость. Они выбежали к воротам, чтобы проводить войско. Сейчас было видно, что в крепости не более полусотни мужчин. Да и войско Нобунаги было невелико.
Коня, на котором в это утро ехал Нобунага, звали Цукинова. В темноте у ворот шуршали листья, которые гнал сильный ветер, мелькали огоньки фонарей. Нобунага вскочил в украшенное перламутром седло и помчался к главным воротам. Доспехи и большой меч позвякивали на скаку.
Оставшиеся в крепости пали перед князем. Нобунага коротко попрощался с теми, кто долгие годы служил ему. Он жалел старых воинов, своих дочерей. Всем предстояли сиротство и лишения. Нобунага невольно прослезился.
Слезы у Нобунаги просохли, потому что Цукинова уже нес его навстречу рассвету.
— Наш господин!
— Остановитесь!
— Подождите!
Шестеро всадников — Нобунага и оруженосцы, — по обыкновению, скакали впереди. Нобунага не оборачивался на крики приближенных, которые пытались не отстать от князя. Враг был на востоке, там же находились и те, к кому он спешил на выручку. Когда они доберутся до места, где им предстоит умереть, солнце высоко поднимется в небе. Нобунага в какой-то миг подумал, что смерть его ничего не изменит в мире. Он родился на этой земле, здесь же и уйдет из жизни.
— Князь! Нобунага! — внезапно окликнули Нобунагу на городском перекрестке.
— Ёсинари! — удивился он.
— Я, мой господин.
— И Кацуиэ?
— Слушаюсь, мой господин!
— Быстро вы домчались! — похвалил Нобунага и, привстав в стременах, спросил: — Сколько вас?
— Двести. Сто двадцать всадников под началом Мори Ёсинари и восемьдесят воинов Сибаты Кацуиэ. Мы дожидались вас здесь.
Среди лучников, которыми командовал Ёсинари, были и Матаэмон и Токитиро с отрядом из тридцати пеших воинов.
Нобунага сразу заметил его. «А вот и Обезьяна», — подумал он. Нобунага обозрел свое воинство. Две сотни воинов, исполненных решимости сразиться и умереть. «Отваги им не занимать», — подумал Нобунага, и глаза у него загорелись. Конечно, такой отряд против армии в сорок тысяч человек — все равно что пригоршня песку против ветра. Нобунага сомневался, что воины Ёсимото обладают подобным мужеством и отвагой. Боевой дух соратников укрепил его волю. Пусть им суждено погибнуть, но их смерть не будет напрасной. Добровольно пойдя на смерть, они останутся жить в людской памяти.
— Светает. Вперед! — скомандовал Нобунага.
Он поскакал по дороге Ацута на восток. Воины следовали за ним в утреннем тумане, поглотившем придорожные дома. Воины катились валом, не соблюдая строя. По обычаю, когда князь отправляется на войну, все его подданные высыпают на улицу, провожая войско бодрыми криками. Войско идет под развернутыми знаменами. Военачальник едет во главе, блистая могуществом. Воины шагают под непрерывный барабанный бой. Нобунага был равнодушен к показному великолепию. Его отряд передвигался с такой быстротой, что невозможно было соблюсти строй.
Им предстояло сразиться насмерть. Нобунага скакал впереди, уверенный и решительный. Никто не отставал, не прятался под покровом тумана. По пути к отряду присоединялись новые воины. Сигнал к выступлению прозвучал внезапно, поэтому многие, не успев к построению, нагоняли отряд на улицах города.
Шум разбудил и тех, кто спокойно спал в этот ранний час. Заспанные крестьяне, торговцы и ремесленники отпирали ворота и кричали:
— Война! Война!
Они догадывались, что всадником, скачущим впереди, был их князь Нобунага.
— Нагато! Нагато!
Нобунага повернулся к Нагато, но того не оказалось рядом. Он скакал, отстав на пятьдесят кэнов, в толпе воинов. Вслед за князем мчались бок о бок Кацуиэ и Ёсинари. У въезда в Ацуту к ним присоединилась еще одна группа воинов.
— Кацуиэ! — прокричал на скаку Нобунага. — Мы приближаемся к вратам храма! Надо остановить все войско. Я хочу помолиться напоследок.
У храмовых ворот он спешился. Верховный жрец и его свита поспешили навстречу князю.
— Благодарю за встречу. Я приехал вознести молитву перед сражением.
На подступах к храму, между двумя рядами деревьев, висел туман. Верховный жрец подошел к священному ручью для совершения обряда очищения. Нобунага омыл руки из черпака и сполоснул рот. Затем зачерпнул воду ладонью и выпил одним глотком.
— Доброе предзнаменование! — громко, чтобы его услышали воины, произнес Нобунага, глядя в небо.
Туман рассеялся. Ветви старого дерева алели в лучах восходящего солнца. Над головами воинов летела стая птиц.
— Священные вороны!
Верховный жрец, облачившись в воинские доспехи, прошел в алтарь. Нобунага сел на циновку. Жрец принес кувшинчик сакэ на маленьком деревянном подносе и налил его в чашечку из неглазурованной глины. Нобунага, выпив ритуальное сакэ, хлопнул в ладоши и начал молиться. Воины, низко склонив головы и закрыв глаза, тоже молились, чтобы их души превратились в зеркала, отражающие лики богов.
Когда Нобунага вышел из храма, его ждала добрая тысяча воинов. Он сел на коня у южных ворот. Нобунага примчался сюда галопом, но из храма выезжал медленно, плавно раскачиваясь в седле. Он сидел на коне в непривычной для мужчины позе, свесив обе ноги на одну сторону, — так ездят наездницы в юбках в специально придуманном для них женском седле.
Наступило утро, все жители Ацуты стояли у своих домов и на перекрестках, наблюдая за тем, как армия отправляется на сражение.
Увидев во главе войска Нобунагу, они изумленно перешептывались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366