Кахэй решил взять любой ценой его на службу.
— А ко мне на службу пойдешь?
— Благодарю вас, мой господин. Я попробую. — В голосе Хиёси не прозвучало ни радости, ни признательности.
Кахэй был разочарован равнодушным ответом, потому что ему и в голову не приходило, что он мог показаться недостаточно внушительной и важной особой для убогого странника в жалких лохмотьях.
Подобно самураям из других кланов, воины Мацуситы постоянно упражнялись в верховой езде. Рано утром они с мечами и копьями отправлялись в чистое поле, по одну сторону которого стояли рисовые амбары.
— Пошел!
Копье ударялось о копье, меч о меч. Рано поутру все, включая худородных самураев, ведавших кухней, и простых стражников, бросив дела, мчались в поле, а возвращались оттуда раскрасневшимися от изнурительных упражнений. Вскоре все узнали, что Хиёси взят на службу, но даже конюхи смотрели на него свысока.
— Эй, Обезьяна! Каждое утро, когда мы выгоняем лошадей на выпас, будешь чистить стойла. Навоз собирай в бамбуковую корзину.
Хиёси убрал в конюшне навоз и тут же получил распоряжение: наполнить чаны водой. Потом его заставили рубить дрова.
Пока он занимался дровами, кто-то из старших придумывал очередное задание. Словом, он стал слугой у слуг.
Поначалу он всех забавлял.
— Веселого нрава парень! Что ни скажи, никогда не обидится.
Особенно он понравился молодым самураям, которые играли с ним, как дети с новой игрушкой, и порой делали ему небольшие подарки. Вскоре начались и первые попреки.
— Вечно всем перечит.
— Он стелется перед хозяином.
— Обезьяна держит нас всех за дураков.
Молодые самураи, как правило, вздорны и вспыльчивы, поэтому их жалобы на Хиёси, случалось, доходили до его господина.
— Посмотрим, что будет, — неизменно отвечал Кахэй.
Молодых самураев сердило то, что жена и дети Кахэя тоже любили Обезьяну. Хиёси решил, что ему завидуют, потому что он, в отличие ото всех, работал по-настоящему.
В тесном мирке слуг с их мелкими обидами и склоками Хиёси научился еще проницательней видеть характеры людей. Живя в усадьбе Мацуситы, он разобрался в силе и слабости больших кланов, обосновавшихся вдоль приморского тракта. Ему нравилось служить здесь. Хиёси стал лучше понимать обстановку в стране, в которую недосуг вникнуть во время скитаний. Обычному работнику, пекущемуся лишь о сытости желудка, нет дела до остального мира, но Хиёси пытливо всматривался в жизнь. Ему казалось, будто он следит за игрой в го, разгадывая замыслы игроков по их ходам.
Гонцы от Имагавы из Суруги прибывали так же часто, как и посланцы из соседних провинций Микава и Каи. Хиёси постепенно вник в очередность и смысл их посещений и пришел к выводу, что Имагава Ёсимото, князь Суруги, хочет захватить власть над всем краем. Судя по всему, до достижения желанной цели было далеко, однако он уже преуспел в проникновении в столицу страны Киото под видом того, что печется об интересах сёгуна. В действительности Имагава мечтал править от его имени.
На востоке, в Одаваре, располагался могущественный род Ходзё; на севере, в Каи, — Такэда; а дорогу к столице преграждал клан Токугава в Микаве. Первой задачей Ёсимото было овладение Микавой. Токугава Киёясу, князь Микавы, покорился Ёсимото, признав себя его вассалом. Хиротада, сын Киёясу, ненадолго пережил отца, а внук Иэясу жил заложником в Сумпу.
Ёсимото назначил одного из своих приближенных комендантом крепости Окадзаки и поручил ему управлять Микавой и собирать подати. Приверженцев Токугавы едва ли не силой заставили служить Имагаве, а все доходы и воинское снаряжение провинции, за исключением самого необходимого, повелели отправлять в крепость Ёсимото в Суруге. Хиёси будущее Микавы казалось мрачным. Странствуя бродячим торговцем, он понял, что люди в Микаве упрямы и горды, чтобы навсегда смириться с притеснением.
С особым интересом Хиёси наблюдал за кланом Ода в Овари, ведь там он родился и там жила его мать. Из дома Мацуситы родная провинция казалась ему маленькой и нищей, особенно в сравнении с процветающими владениями клана Имагава. Родная Накамура была нищей деревней, жалким был и дом Хиёси. Что станет в будущем с Овари? Он надеялся, что когда-нибудь на этой скудной почве взойдет что-нибудь достойное. Хиёси раздражали изысканные манеры знати и вежливость простолюдинов в Имагаве. И те и другие по-обезьяньи подражали столичным манерам, что казалось ему опасным.
В последнее время гонцы особенно зачастили к его хозяину. Хиёси понял, что обсуждается заключение союза между Суругой, Каи и Сагами. Опорой его должен стать клан Имагава, который и навязывал этот союз своим сторонникам. Прежде чем войти в столицу во главе большой армии, Имагаве Ёсимото необходимо заручиться поддержкой Ходзё и Такэды. Ёсимото с этой целью решил выдать свою дочь за старшего сына Такэды Сингэна, а одну из дочерей Сингэна отправить невесткой в дом Ходзё. Тонкая и дальновидная политика Ёсимото превратила клан Имагава в силу, с которой приходилось считаться всему Восточному побережью. Отсвет могущества ложился и на приверженцев Имагавы. Мацусита Кахэй был не четой ближайшим сподвижникам Ёсимото, но он был куда богаче самураев из Киёсу, Нагои и Окадзаки, в домах которых Хиёси побывал в прежние времена. Усадьба Кахэя всегда была полна гостей, и даже слуги ни в чем не нуждались.
— Обезьяна! — Нохатиро вышел в сад в поисках Хиёси.
— Я здесь.
Нохатиро поднял голову. Хиёси сидел на крыше.
— Ты что там делаешь?
— Чиню крышу.
— В такую жару, — удивился Нохатиро. — Зачем?
— Погода сейчас прекрасная, но скоро зарядят дожди. А в сезон дождей звать кровельщиков поздно, вот я и заменяю поврежденную черепицу.
— Вот потому тебя здесь и не любят! Все отдыхают в тени.
— Если бы я работал там, где они спят, я потревожил бы их покой. А здесь я никому не мешаю.
— Врешь! Готов побиться об заклад, что ты забрался на крышу, чтобы разведать окрестности.
— Господин Нохатиро, вы всегда меня в чем-то подозреваете. Не позаботишься заранее, так беда врасплох застанет.
— Умник нашелся! Господин рассердился бы, услышав твои наставления. Немедленно слезай!
— Слушаюсь. У вас поручение для меня?
— Вечером прибудут гости.
— Опять?
— Что значит «опять»?
— А кто приедет?
— Человек, который путешествует по стране, изучая воинские искусства.
— И сколько народу с ним?
Хиёси спустился на землю. Нохатиро развернул свиток:
— Мы ожидаем господина Хитту Сёхаку, родного племянника князя Камиидзуми из Ого. Его сопровождают двенадцать человек. И кроме того, еще один всадник с тремя вьючными конями и прислугой.
— Уйма!
— Эти люди посвятили себя овладению воинским искусством. У них огромная поклажа, множество лошадей, так что убери комнаты для работников, мы их слуг там поселим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366
— А ко мне на службу пойдешь?
— Благодарю вас, мой господин. Я попробую. — В голосе Хиёси не прозвучало ни радости, ни признательности.
Кахэй был разочарован равнодушным ответом, потому что ему и в голову не приходило, что он мог показаться недостаточно внушительной и важной особой для убогого странника в жалких лохмотьях.
Подобно самураям из других кланов, воины Мацуситы постоянно упражнялись в верховой езде. Рано утром они с мечами и копьями отправлялись в чистое поле, по одну сторону которого стояли рисовые амбары.
— Пошел!
Копье ударялось о копье, меч о меч. Рано поутру все, включая худородных самураев, ведавших кухней, и простых стражников, бросив дела, мчались в поле, а возвращались оттуда раскрасневшимися от изнурительных упражнений. Вскоре все узнали, что Хиёси взят на службу, но даже конюхи смотрели на него свысока.
— Эй, Обезьяна! Каждое утро, когда мы выгоняем лошадей на выпас, будешь чистить стойла. Навоз собирай в бамбуковую корзину.
Хиёси убрал в конюшне навоз и тут же получил распоряжение: наполнить чаны водой. Потом его заставили рубить дрова.
Пока он занимался дровами, кто-то из старших придумывал очередное задание. Словом, он стал слугой у слуг.
Поначалу он всех забавлял.
— Веселого нрава парень! Что ни скажи, никогда не обидится.
Особенно он понравился молодым самураям, которые играли с ним, как дети с новой игрушкой, и порой делали ему небольшие подарки. Вскоре начались и первые попреки.
— Вечно всем перечит.
— Он стелется перед хозяином.
— Обезьяна держит нас всех за дураков.
Молодые самураи, как правило, вздорны и вспыльчивы, поэтому их жалобы на Хиёси, случалось, доходили до его господина.
— Посмотрим, что будет, — неизменно отвечал Кахэй.
Молодых самураев сердило то, что жена и дети Кахэя тоже любили Обезьяну. Хиёси решил, что ему завидуют, потому что он, в отличие ото всех, работал по-настоящему.
В тесном мирке слуг с их мелкими обидами и склоками Хиёси научился еще проницательней видеть характеры людей. Живя в усадьбе Мацуситы, он разобрался в силе и слабости больших кланов, обосновавшихся вдоль приморского тракта. Ему нравилось служить здесь. Хиёси стал лучше понимать обстановку в стране, в которую недосуг вникнуть во время скитаний. Обычному работнику, пекущемуся лишь о сытости желудка, нет дела до остального мира, но Хиёси пытливо всматривался в жизнь. Ему казалось, будто он следит за игрой в го, разгадывая замыслы игроков по их ходам.
Гонцы от Имагавы из Суруги прибывали так же часто, как и посланцы из соседних провинций Микава и Каи. Хиёси постепенно вник в очередность и смысл их посещений и пришел к выводу, что Имагава Ёсимото, князь Суруги, хочет захватить власть над всем краем. Судя по всему, до достижения желанной цели было далеко, однако он уже преуспел в проникновении в столицу страны Киото под видом того, что печется об интересах сёгуна. В действительности Имагава мечтал править от его имени.
На востоке, в Одаваре, располагался могущественный род Ходзё; на севере, в Каи, — Такэда; а дорогу к столице преграждал клан Токугава в Микаве. Первой задачей Ёсимото было овладение Микавой. Токугава Киёясу, князь Микавы, покорился Ёсимото, признав себя его вассалом. Хиротада, сын Киёясу, ненадолго пережил отца, а внук Иэясу жил заложником в Сумпу.
Ёсимото назначил одного из своих приближенных комендантом крепости Окадзаки и поручил ему управлять Микавой и собирать подати. Приверженцев Токугавы едва ли не силой заставили служить Имагаве, а все доходы и воинское снаряжение провинции, за исключением самого необходимого, повелели отправлять в крепость Ёсимото в Суруге. Хиёси будущее Микавы казалось мрачным. Странствуя бродячим торговцем, он понял, что люди в Микаве упрямы и горды, чтобы навсегда смириться с притеснением.
С особым интересом Хиёси наблюдал за кланом Ода в Овари, ведь там он родился и там жила его мать. Из дома Мацуситы родная провинция казалась ему маленькой и нищей, особенно в сравнении с процветающими владениями клана Имагава. Родная Накамура была нищей деревней, жалким был и дом Хиёси. Что станет в будущем с Овари? Он надеялся, что когда-нибудь на этой скудной почве взойдет что-нибудь достойное. Хиёси раздражали изысканные манеры знати и вежливость простолюдинов в Имагаве. И те и другие по-обезьяньи подражали столичным манерам, что казалось ему опасным.
В последнее время гонцы особенно зачастили к его хозяину. Хиёси понял, что обсуждается заключение союза между Суругой, Каи и Сагами. Опорой его должен стать клан Имагава, который и навязывал этот союз своим сторонникам. Прежде чем войти в столицу во главе большой армии, Имагаве Ёсимото необходимо заручиться поддержкой Ходзё и Такэды. Ёсимото с этой целью решил выдать свою дочь за старшего сына Такэды Сингэна, а одну из дочерей Сингэна отправить невесткой в дом Ходзё. Тонкая и дальновидная политика Ёсимото превратила клан Имагава в силу, с которой приходилось считаться всему Восточному побережью. Отсвет могущества ложился и на приверженцев Имагавы. Мацусита Кахэй был не четой ближайшим сподвижникам Ёсимото, но он был куда богаче самураев из Киёсу, Нагои и Окадзаки, в домах которых Хиёси побывал в прежние времена. Усадьба Кахэя всегда была полна гостей, и даже слуги ни в чем не нуждались.
— Обезьяна! — Нохатиро вышел в сад в поисках Хиёси.
— Я здесь.
Нохатиро поднял голову. Хиёси сидел на крыше.
— Ты что там делаешь?
— Чиню крышу.
— В такую жару, — удивился Нохатиро. — Зачем?
— Погода сейчас прекрасная, но скоро зарядят дожди. А в сезон дождей звать кровельщиков поздно, вот я и заменяю поврежденную черепицу.
— Вот потому тебя здесь и не любят! Все отдыхают в тени.
— Если бы я работал там, где они спят, я потревожил бы их покой. А здесь я никому не мешаю.
— Врешь! Готов побиться об заклад, что ты забрался на крышу, чтобы разведать окрестности.
— Господин Нохатиро, вы всегда меня в чем-то подозреваете. Не позаботишься заранее, так беда врасплох застанет.
— Умник нашелся! Господин рассердился бы, услышав твои наставления. Немедленно слезай!
— Слушаюсь. У вас поручение для меня?
— Вечером прибудут гости.
— Опять?
— Что значит «опять»?
— А кто приедет?
— Человек, который путешествует по стране, изучая воинские искусства.
— И сколько народу с ним?
Хиёси спустился на землю. Нохатиро развернул свиток:
— Мы ожидаем господина Хитту Сёхаку, родного племянника князя Камиидзуми из Ого. Его сопровождают двенадцать человек. И кроме того, еще один всадник с тремя вьючными конями и прислугой.
— Уйма!
— Эти люди посвятили себя овладению воинским искусством. У них огромная поклажа, множество лошадей, так что убери комнаты для работников, мы их слуг там поселим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366