С подобной стремительностью принимал Иэясу важные решения. Сразу после получения приказа войско перешло на новые позиции. От подножия до ровного склона, на котором находился враг, было рукой подать.
Краткий переход по низине Карасухадзама разделял два войска. Воинам были видны лица врагов, ветер доносил даже голоса.
Иэясу еще раз утвердил позицию каждого из полков, а сам переместился туда, откуда удобнее было наблюдать за предстоящей битвой.
— Передовым отрядом у нас сегодня командует Ии, — сказал Иэясу. — Алые Плащи — впереди!
— Выглядят они хорошо. Кто знает, как будут драться.
Ии Хёбу было двадцать три года. Все знали, как высоко ценил молодого воина Иэясу. До сегодняшнего дня Ии неизменно находился рядом с князем среди высших военачальников. Но Иэясу считал, что этого молодому самураю при его выдающихся способностях мало. Сегодня он поручил Ии возглавить отряд в три тысячи воинов, причем на самом опасном участке. Такое доверие давало Ии возможность или стяжать великую славу, или навсегда покрыть себя позором.
— Сегодня ничто не помешает тебе доказать свою отвагу, — сказал ему Иэясу.
Однако Ии был так молод, что Иэясу из предосторожности придал ему в помощники двух опытных военачальников.
— Слушай советы этих мудрых людей, — добавил он.
Братья Юкискэ и Тэрумаса осматривали позиции Алых Плащей, стоя на плато Танодзири в южной части равнины.
— А ну, покажите этим одетым в красное парням, что такое настоящая битва, — приказал Юкискэ.
Во исполнение приказа братья бросили в бой из засады двести или триста отборных воинов и повели в лобовую атаку ударный отряд в тысячу воинов. Бой начался с перестрелки. Стоило воинам братьев Икэда произвести первый залп из мушкетов, как предгорья прямо напротив них дрогнули от мощного ответного залпа, пороховой дым взвился к небу. Когда дым рассеялся, Алые Плащи под командованием Ии бросились на равнину. Навстречу им рванулись всадники в черных доспехах и пешие воины. Расстояние между цепями быстро сокращалось, и два отряда копьеносцев сошлись в яростной рукопашной.
Истинный героизм на поле боя в те времена встречался чаще всего, если сходились друг с другом копьеносцы. Более того, именно действия копьеносцев предопределяли исход боя.
В схватке воинам под командой Ии удалось сразить несколько сотен врагов. Но и Алые Плащи вышли из боя не без потерь: немало приверженцев Ии осталось лежать бездыханными на поле брани.
В то же время Икэда Сёню еще раз продумывал общий план сражения. Он увидел, что корпус под командованием его сыновей ввязался врукопашную с Алыми Плащами и что сражение с каждой минутой становится ожесточеннее.
— Покажите доблесть! — обернувшись, скомандовал Сёню.
Двести воинов, полные решимости победить или умереть, давно томились в засаде, держа копья наперевес и дожидаясь, когда их бросят в атаку. Едва услышав приказ, они в едином порыве устремились на Нагакутэ. Сёню было свойственно избирать непривычный для противника способ ведения боя даже в таком сложном положении, как нынешнее. Его воины в наступлении окружили Нагакутэ и вражеских воинов, оставшихся там после того, как слева Токугава прорвался далеко вперед. Замысел Сёню заключался в том, чтобы поразить вражеские порядки в самое сердце — туда, где менее всего ожидали нападения и готовились отразить его. Его целью было убить или взять в плен вражеского главнокомандующего — князя Токугаву Иэясу.
Однако замысел не увенчался успехом. Замеченные воинами Токугавы, прежде чем им удалось добраться до места, отборные отряды Сёню наткнулись на сильный мушкетный огонь и были остановлены в заболоченной местности, откуда трудно было и отступить, и двинуться вперед. Обреченные оставаться на месте, они несли под ружейным огнем невероятные и неизбежные потери.
Нагаёси, наблюдая с вершины Гифугадакэ за событиями на поле сражения, прищелкнул языком.
— Их бросили в бой слишком рано, — посетовал он. — Откуда такое нетерпение у моего тестя? Это совсем на него не похоже.
В нынешней битве младший из двух военачальников раз за разом оказывался осторожней и дальновидней, чем старший. Строго говоря, Нагаёси был в этот день готов умереть. Не отвлекаясь на другое, он неотрывно следил за человеком под знаменем с золотым веером, что реяло на холме прямо перед ним.
«Если бы мне только удалось убить Иэясу», — думал он. Иэясу в свою очередь пристально следил за Гифугадакэ — пристальней, чем за другим, — понимая, что боевой дух Нагаёси и его воинов чрезвычайно высок. Узнав из донесения лазутчика, что Нагаёси облачился в доспехи смертника, Иэясу предупредил приверженцев, что необходима величайшая осторожность.
— Сегодня Нагаёси в доспехах смертника. Для самурая это равно решимости умереть. Будьте во всеоружии бдительности — сам бог смерти может встать за спиной Нагаёси.
Начало битвы для обеих сторон оказалось тяжелым испытанием. Нагаёси следил за малейшими перемещениями войск противника, чувствуя, что если сражение под Танодзири разгорится во всю мощь, то Иэясу наверняка не останется в стороне. Он бросит в бой подкрепления, а возможно, возглавит их сам. Этим мгновением и воспользуется Нагаёси для смертельного удара.
Но Иэясу было нелегко обвести вокруг пальца.
— Нагаёси — самый яростный из наших противников. Если его не видно и не слышно, значит, он что-то затевает.
Положение дел под Танодзири обмануло надежды Нагаёси. С поразительной быстротой обозначились признаки поражения братьев Икэда. В конце концов Нагаёси решил: больше ждать нельзя. Как раз в это мгновение знамя с золотым веером, остававшееся до сих пор невидимым, взметнулось ввысь у подножия холма, где была ставка Иэясу. Половина его войска устремилась к Танодзири, тогда как вторая половина с устрашающими криками рванулась в сторону Гифугадакэ.
Корпус Нагаёси встретил их упорным сопротивлением. Едва завязалось сражение, низина Карасухадзамы окрасилась кровью.
Непрерывно гремела пальба из мушкетов. Отчаянная схватка кипела в узком ущелье между двумя холмами. Ржание лошадей, лязг длинных мечей и стук копий доносились с обеих сторон теснины. Воины перед началом поединка выкрикивали свои имена, и их грозные голоса сотрясали землю и небо.
Вскоре на всем пространстве, где шло сражение, не осталось ни одного не вступившего в бой отряда, ни одного военачальника или воина, который не бился бы не на жизнь, а на смерть. Едва казалось, что победа клонится на одну сторону, как начала одолевать другая. Попавшие в безнадежное положение отряды в едином порыве наверстывали упущенное и брали верх над врагом. Никто не знал, чьей будет победа, — долгое время битва шла вслепую.
Убитые падали наземь, тогда как другие победно провозглашали над ними свои имена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366