— За дело! — сказал один из воинов.
Они проверяли оружие и подгоняли доспехи.
— Не торопитесь! Сначала позавтракаем, — сказал Хидэёси.
Когда солнце вышло из-за туч, они доедали приготовленную Москэ еду. Воды не было, но рис с просом в дубовых листьях был необыкновенно вкусным.
Туман в долине рассеялся, и воины увидели укрепления и подвесной мост через ров. Мост был увит виноградом, а крепостную стену покрывал густой зеленый мох.
— Где сигнальный факел? — спросил Хидэёси. — Дайте его Москэ и научите управляться с ним.
Хидэёси проверил, освоил ли Москэ факел, а затем сказал:
— Спустимся здесь, чтобы срезать дорогу. А ты оставайся тут. Как только услышишь крики, поджигай. Понял? Не зазевайся.
— Ясно.
Москэ встал рядом с факелом. Ему, конечно, не хотелось только наблюдать за тем, как его господин с отрядом спускается в долину. Хорошо бы с ними пойти. Небо затянули грозовые тучи, а туман в долине рассеялся. Сверху видны были просторы от Мино до Овари.
Стояла ранняя осень, но солнце припекало по-летнему. Москэ видел крепостной город Инабаяма, реку Нагара и даже перекрестки городских дорог. В городе не видно было ни души. Солнце поднималось все выше.
«Что случилось?» — тревожился Москэ, чувствуя, как бешено бьется сердце. И тут до него донеслись ружейные выстрелы. Он зажег факел, и дым высоко поднялся в голубое небо, словно заливая его тушью.
Хидэёси с отрядом крадучись вышел в тылы крепости. Они выбирали дорогу по лугу там, где трава была густой и высокой.
Часовые у пороховых и продовольственных складов Инабаямы приняли их за один из отрядов клана Сайто и спокойно продолжили завтрак. Осада длилась несколько дней, но крепость была труднодоступной для врага, а боевые действия происходили с другой стороны. Здесь, в тылу укреплений, созданных природой, царила такая тишина, что слышался щебет каждой пташки.
Когда стрельба шла перед крепостью, гул ее доносился и до воинов, несших службу на задворках. Никто не мог предположить, что вероятно сражение и здесь, у тылового входа в крепость.
— На передовой, видать, нелегко, — произнес один из часовых.
— Эти, похоже, отвоевались, — кивнул другой в сторону отряда Хидэёси.
Часовые завтракали, наблюдая за приближением неизвестных, которые начали казаться им подозрительными.
— Кто это, интересно?
— Да… Они как-то странно идут, верно? Куда? Зачем заглянули в брошенный сторожевой домик?
— Наверно, с передовой.
— Из какого отряда?
— В доспехах и не разберешь…
— Смотрите! Один вынес с кухни горящую головню! Зачем она ему понадобилась?
Пока часовые сидели разинув рты и с палочками для еды в руках, воин с головней забежал в дровяной склад и поджег штабель. Остальные разбрасывали факелы на крыши ближних строений.
— Враг! — закричали часовые в один голос.
Хидэёси и Хикоэмон, обернувшись на этот крик, засмеялись.
Почему неприступная твердыня так легко пала? Во-первых, в результате неожиданного нападения с тыла в крепости началась паника. Во-вторых, крики Хидэёси и его воинов перепугали защитников крепости, и они накинулись друг на друга, решив, что в их ряды закралась измена. Главной причиной поражения, как осознали со временем, послужил совет одного человека.
За несколько дней до решительного штурма тупоголовый Тацуоки приказал собрать в крепости жен и детей своих воинов, живших в городе, и удерживать их как заложников, чтобы войско не сдалось на милость победителя.
Такой совет дал Иё, один из троицы из Мино, состоявший в тайном союзе с Хидэёси. Измена, воплощенная в злоумышленном совете. В крепости, переполненной женщинами и детьми, возникшая в результате нападения с тыла паника имела пагубные последствия, и воины Мино не смогли достойно противостоять атакующим. Нобунага, давно ждавший этого часа, направил Тацуоки следующее послание:
«Сегодня твой бесчестный клан предан карающему пламени божественного возмездия и уничтожен моими воинами. Народ провинции Мино с надеждой ждет дождя, который погасит это пламя, а из города уже несутся крики радости. Ты — племянник моей жены. Долгие годы я терпел твою трусость и глупость, не желая обнажать меч. И сейчас не хочу. Я готов даровать тебе жизнь и предоставить тебе определенное жалованье, но ты немедленно должен сдаться. По прочтении письма сразу же отправь ко мне гонца с извещением о сдаче крепости».
Тацуоки, без промедления признав свое поражение, приказал войску прекратить сопротивление и со своим семейством в сопровождении тридцати вассалов покинул крепость. Нобунага с отрядом своих воинов отправил Тацуоки в изгнание в Кайсэй, выделив, однако, его младшему брату Сингоро участок земли, чтобы клан Сайто не прекратил своего существования.
Объединив под своей властью Мино и Овари, Нобунага завладел землями, которые давали в один урожай миллион двести тысяч коку риса. Нобунага еще раз перенес свою резиденцию, теперь в Инабаяму, которую он переименовал в Гифу. Это название было дано в память о месте, из которого происходила китайская династия Чжоу.
«ЖИВИ ПО-СОСЕДСКИ»
Крепостной город Киёсу опустел. В нем почти не осталось ни лавок, ни самурайских домов, но это запустение не угнетало. Все живое на земле, породив новую жизнь, тихо доживает свои дни. Все в Киёсу радовались тому, что Нобунага не засиделся в родовом гнезде, хотя переезд князя обрекал крепость на забвение.
Судьбу города разделила одна женщина — мать Хидэёси, которой в этом году исполнилось пятьдесят. Она умиротворенно вступала в старость, поселившись с невесткой Нэнэ в самурайском квартале Киёсу. Года три назад она работала в поле, и с ее почерневших от земли рук еще не сошли мозоли. Она родила на свет четверых детей, потеряла зубы, но волосы не поседели.
Хидэёси часто писал ей. Вот одно из этих писем.
«Как твоя нога, матушка? Делаешь ли прижигания моксой? В родной деревне ты всегда твердила, что нечего расходовать пищу на себя, поэтому мне и сейчас кажется, что ты недоедаешь. Тебе надо жить долго. Прости, что не могу уделять тебе столько внимания, как мне хотелось бы, но я очень занят на службе. К счастью, здоровье меня не подводит. Я достиг больших успехов на военной службе, и князь Нобунага неизменно благосклонен ко мне».
Особенно часто письма приходили после завоевания Мино.
— Нэнэ, прочти! Я не разбираю его каракули.
Она показывала ей каждое письмо от сына, а та давала свекрови весточки от мужа.
— Вам он пишет с нежностью. Для меня у него только советы: «берегись огня», «будь примерной женой в отсутствие мужа» или «приглядывай за моей матушкой».
— Он умный, поэтому пишет сразу два письма: одно тебе, другое мне, одно ласковое, второе серьезное. Мы читаем их вместе, так что это как две половинки одного письма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366