— Считайте, что мы уже в столице.
Двадцать восьмого числа Нобунага двинулся на Киото. У Аватагути войско остановилось, и Хидэёси, находившийся в свите князя, тут же помчался вперед и встретил Акэти Мицухидэ из передового отряда.
— Что случилось?
— Гонцы от императора.
Удивленный Нобунага спешился и принял императорское послание. Низко поклонившись гонцам, Нобунага учтиво произнес:
— Я — простой провинциальный князь и не владею иным искусством, кроме воинского. С тех времен, когда был жив мой отец, мы оплакиваем бедственное положение Императорского дома. Сегодня я пришел в столицу, чтобы встать на защиту императора. Нет большей чести для самурая и радости для всего клана.
Тридцать тысяч воинов торжественно поклялись вместе с князем отдать жизнь за императора.
Нобунага разбил лагерь у храма Тофуку, и в тот же день в столице развесили воззвания. Первым делом организовали стражу для охраны порядка. Начальником дневного дозора был назначен Сугая Куэмон, ночного — Хидэёси.
Один из воинов Оды совершил неприглядный поступок. Он напился и наелся в харчевне и, выложив на стол несколько мелких монет, треть того, что с него причиталось, вышел на улицу.
Хозяин попытался остановить воина, но тот, оттолкнув его, с важным видом пошел прочь. Хидэёси, совершая обход, стал случайным свидетелем этого происшествия. Он распорядился немедленно арестовать виновного и доставить в ставку. Нобунага похвалил стражу, отобрал у провинившегося воина оружие и велел привязать его к дереву у входа в храм с соответствующей табличкой на груди. Он должен был простоять так семь дней, после чего его ждала казнь. Каждый день у храма собирались толпы людей — купцы, самураи, монахи, бродячие торговцы.
Все глазели на несчастного, убеждаясь как в справедливости Нобунаги, так и в жестокости его законов. Суровые указы Нобунаги висели во всех уголках столицы. Кража одной монеты каралась смертью. Никто не жаловался, потому что законы соблюдались даже по отношению к воинам Нобунаги.
Жители Киото с невольным почтением следили за действиями Нобунаги. Шел двадцать первый день со времени выступления из Гифу.
Наведя порядок в столице, Нобунага вернулся в Гифу и обнаружил, что соседняя Микава уже совершенно преобразилась.
В душе он восхищался искусством, с которым Иэясу вел свою провинцию к процветанию. Князь Микавы не желал быть лишь сторожевым псом на задворках Мино и Овари, пока его могущественный союзник Нобунага решает судьбу страны. В отсутствие Нобунаги он разбил войско Удзидзанэ, наследника Имагавы Ёсимото, и захватил провинции Суруга и Тотоми. Своими силами он бы не справился. Помимо военного союза с Одой, Иэясу договорился с Такэдой Сингэном из Каи поделить две провинции, остававшиеся во власти у клана Имагава. Удзидзанэ, имевший вздорный характер, дал кланам Токугава и Такэда немало поводов для нападений.
В стране хотя и царил хаос, но любой полководец знал, что для начала войны все же необходим какой-то предлог, иначе его неизбежно подстерегало поражение. Удзидзанэ завел такие порядки, которые оправдывали вторжение с нравственной точки зрения, и был не настолько умен, чтобы предвидеть последствия своих действий. Все понимали, что он оказался недостойным преемником Ёсимото.
Провинция Суруга отошла клану Такэда, а Тотоми попала под власть Токугавы. В первый день тринадцатого года Эйроку Иэясу перебрался в Хамамацу, в провинции Тотоми, оставив своего сына комендантом крепости в Окадзаки. Во втором месяце ему доставили поздравительное послание Нобунаги.
«В минувшем году мне удалось осуществить давние мечты и добиться некоторых успехов, однако мои дела не могут сравниться с присоединением к вашим владениям плодородных земель Тотоми. Вместе мы стали еще сильнее».
Ранней весной Иэясу и Нобунага поехали в Киото. Главной целью путешествия было знакомство с красотами весенней столицы и любование цветущей вишней, во всяком случае, так это выглядело со стороны. Люди, причастные к государственным делам, пристально наблюдали за поездкой двух князей, гадая об истинных намерениях.
Нобунага на сей раз действительно задумал развлечься в столице. С Иэясу они ездили на соколиную охоту, вечерами Нобунага задавал пиры, приглашая певцов и танцоров. Со стороны все выглядело безобидно. В день приезда Нобунаги и Иэясу в столицу Хидэёси, ставший военным комендантом Киото, выехал навстречу им в Оцу. Нобунага представил его Иэясу.
— Я давно его знаю. Впервые я увидел его в Киёсу на следующий год после битвы под Окэхадзамой. Немало воды утекло с тех пор. — Иэясу с улыбкой смотрел Хидэёси в глаза. А тот удивился превосходной памяти Иэясу. Иэясу исполнилось двадцать восемь лет, Нобунаге — тридцать шесть, а Хидэёси шел тридцать четвертый год. Со времени битвы под Окэхадзамой минуло десять лет.
В Киото Нобунага первым делом проверил, как восстанавливается императорской дворец.
— В следующем году закончим, — уверил его старший на строительстве.
— Не скупитесь на расходы! — распорядился Нобунага. — Императорский дворец пролежал в развалинах долгие годы.
— Я искренне завидую вам. Вы доказали верность императору не словом, а делом, — сказал Иэясу.
— Да, — не скромничая, ответил Нобунага и кивнул, словно благодаря себя за достойное поведение.
Нобунага не только восстанавливал императорский дворец, но и приводил в порядок казну. Снискал Нобунага и расположение горожан. Видя, что богатые живут спокойно, а простой люд пребывает в мире и согласии, Нобунага весь второй месяц праздно проводил время с Иэясу, отдыхая под цветущей вишней, в чайных домиках, посещая музыкальные представления.
Никто не догадывался о том, что в мирских радостях ум его устремлен в грядущие испытания. Нобунага денно и нощно обдумывал дальнейшие действия. На второй день четвертого месяца его полководцы получили приглашение на совет в резиденцию сёгуна.
— Речь пойдет о клане Асакура из провинции Этидзэн, — заговорил Нобунага о том, что волновало его последние два месяца. — Князь Асакура не обращает внимания на просьбы сёгуна и пока не предоставил ни единого камня на восстановление императорского дворца. Асакура получил назначение на должность правителя провинции от сёгуна и является вассалом императора, однако заботится только о богатстве собственного клана. По-моему, следует наказать его карательной операцией. Что скажете? — обратился он к переполненному залу.
Некоторые из членов совета находились в прямом подчинении у сёгуна, но поддерживали прочные связи с кланом Асакура — кто в открытую, кто втайне, однако сейчас никто не осмелился возразить Нобунаге. У большинства предложение вызвало нескрываемую радость, огорченные предпочли промолчать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366