Новости со всего света доходят сюда со значительным опозданием, и хотя здешнее войско сильно, а военачальники умны, одно только это ничего не решает. Что ж, тем тяжелей ноша ответственности, которую он взвалил на себя. Сампэй ускорил шаг и вскоре, оседлав вновь своего скакуна, и впрямь полетел чуть ли не с быстротой ласточки. В Кадзикадзаве его ждала другая лошадь, и, хлестнув ее плетью, он помчался в Кофу.
В жаркой и влажной долине Каи высилась надежно укрепленная крепость Такэды Сингэна. Важные люди, наведывавшиеся сюда только в дни тяжких забот и военных советов, один за другим входили сейчас в крепостные ворота, так что даже стражникам стало ясно: происходит нечто важное. В крепости, посреди уже совсем зеленых деревьев, было очень тихо, разве что кое-где стрекотали цикады.
С утра ни один из прибывших военачальников еще не покинул крепость. Вот к воротам стрелой подлетел Сампэй. Спешившись по ту сторону рва, он побежал по мосту, таща лошадь за поводья.
— Кто идет?
Сверкнули глаза и острия копий. Сампэй привязал лошадь к дереву.
— Это я, — ответил он.
Стражники его знали, и он беспрепятственно проследовал в крепость. Так много раз уже доводилось Сампэю быстро пробегать через крепостные ворота в ту или иную сторону, что даже те, кто не знал о его особой роли, а тем более его имени, пригляделись к нему и пропускали спокойно. В крепости не было ни единого воина, не знавшего Сампэя хотя бы в лицо.
Во внутреннем дворе крепости стоял буддийский храм, носивший имя бога-хранителя Севера — Бисямондо, и здесь Сингэн то предавался медитации, то решал важные государственные дела, то проводил военные советы. Сейчас Сингэн стоял на веранде храма, подставив лицо прохладному ветерку, веющему от скал и ручьев в саду. Поверх доспехов он надел красную мантию священника, словно сотканную из огненных пеонов.
Сингэн был среднего роста, крепко сложен и мускулист. Люди, не знавшие лично этого незаурядного человека, поговаривали о неукротимости его нрава, хотя на самом деле договориться с ним было не слишком трудно. Напротив, он был по природе добр, во всяком случае, благожелателен. С первого взгляда становилось ясно, что человек он значительный и уверенный в себе, а густая жесткая борода подчеркивала решительность его нрава. Впрочем, примерно так выглядели и многие другие мужчины в горной провинции Каи.
Один за другим военачальники вставали со своих мест и уходили, говоря при этом все подобающие слова, и кланялись своему князю. Военный совет начался еще утром. Сингэн намеренно оделся на него, как перед сражением, — в мантию священника поверх доспехов. Кажется, его слегка утомили жара и продолжительные споры. Поэтому, едва совет завершился, Сингэн вышел на веранду. Военачальники ушли, оруженосцев он не призвал, и сейчас во всем Бисямондо никого не было — только Сингэн, только отблески света на позолоте стен и мирный стрекот цикад в саду.
«Этим летом, не так ли?» Сингэн задумался. Со стороны могло показаться, будто он пристально всматривается в громады гор, со всех сторон окружающих его провинцию. С того времени, как он впервые принял участие в битве, — а было ему тогда всего пятнадцать, — всю его жизнь определяли события, происходившие летом или осенью. В горной провинции зимой можно лишь запереться в четырех стенах и копить силы к лету. Но с приходом весны и особенно лета у Сингэна закипала кровь, и он обращал взоры во внешний мир, говоря: «Что ж, пора повоевать!» Так жил не только Сингэн, но и другие самураи в Каи. Даже крестьяне и горожане приветствовали приход лета как пору желанных перемен.
В этом году Сингэну стукнет пятьдесят, и он был исполнен разочарования — жизнь не принесла и малой доли того, на что он некогда уповал. «Я слишком много воевал только ради того, чтобы воевать», — думал он. Ему казалось, что Уэсуги Кэнсин в Этиго предается сейчас сходным размышлениям.
Задумавшись о своем многолетнем и достойном сопернике, Сингэн поневоле горько усмехнулся. Разве не насмешки достойны все эти прожитые им годы? Вот-вот исполнится пятьдесят, и долго ли еще останется жить?
Четыре месяца в году провинция Каи стояла занесенная снегом. Можно было утешаться мыслью о том, что центр мира — далеко и что доставка сюда современного оружия крайне затруднена, и все же Сингэн раскаивался, что понапрасну растратил свои лучшие годы в бессмысленных борениях с Кэнсином из Этиго.
Сильно пекло, и тени под деревьями становились все резче и резче.
Многие годы Сингэн считал себя лучшим полководцем во всей восточной Японии. И впрямь, боеспособность его войска, процветание его провинции и умелое управление ею служили примером для многих.
Но теперь Каи больше не могла оставаться в стороне от всеобщей смуты. Начиная примерно с прошлого года, когда Нобунага поехал в Киото, Сингэн стал задумываться о новой роли, возможной теперь для его провинции. Заглянув к себе в душу, он увидел, что ее переполняют новые надежды. До сих пор клан Такэда оценивал себя чересчур низко.
Сингэну не хотелось коротать остаток дней, отщипывая по кусочку от соседних провинций. Когда Нобунага и Иэясу еще мочили пеленки, Сингэн уже задумывался над тем, как было бы хорошо объединить всю страну, взяв ее в свои твердые руки. Он считал, что горная провинция служит ему не более чем временным пристанищем, а в мечтах видел себя правителем страны и порой даже не умел скрыть этого от посланцев из столицы. Разумеется, нескончаемые стычки с соседней Этиго служили не более чем прелюдией к настоящим войнам. Но как бы то ни было воевал он главным образом с Уэсуги Кэнсином, эти войны отняли уйму времени и изрядно истощили силы провинции.
Сингэн осознал все это, когда клан Такэда остался уже далеко за спиной у вырвавшихся вперед Нобунаги и Иэясу. Но он все равно продолжал называть Нобунагу «ублюдком из Овари», а Иэясу — «сосунком из Окадзаки».
«Хорошо подумав, я вынужден признать, что совершил великую ошибку», — горько размышлял Сингэн. Если бы речь шла лишь о невыигранных сражениях, он бы так не сетовал и ни о чем не жалел, но сейчас, задним числом оценивая свои неудачи на политическом поприще, он понимал, что главные просчеты допустил именно здесь. Почему, например, не устремился он на юго-восток, когда был уничтожен клан Имагава? Удерживая у себя в заложниках представителя клана Токугава, почему, не шевельнув и пальцем, молча наблюдал за тем, как Иэясу распространяет свою власть на Суругу и Тотоми?
Но еще большей ошибкой стало заключение родственных уз с Нобунагой через женитьбу по совету князя Оды. В результате Нобунага, воевавший с соседями на западе и на юге, одним ходом угодил в самую середину шахматной доски. Тем временем заложник из клана Токугава, воспользовавшись случаем, ухитрился бежать, а Иэясу и Нобунага заключили между собой союз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366
В жаркой и влажной долине Каи высилась надежно укрепленная крепость Такэды Сингэна. Важные люди, наведывавшиеся сюда только в дни тяжких забот и военных советов, один за другим входили сейчас в крепостные ворота, так что даже стражникам стало ясно: происходит нечто важное. В крепости, посреди уже совсем зеленых деревьев, было очень тихо, разве что кое-где стрекотали цикады.
С утра ни один из прибывших военачальников еще не покинул крепость. Вот к воротам стрелой подлетел Сампэй. Спешившись по ту сторону рва, он побежал по мосту, таща лошадь за поводья.
— Кто идет?
Сверкнули глаза и острия копий. Сампэй привязал лошадь к дереву.
— Это я, — ответил он.
Стражники его знали, и он беспрепятственно проследовал в крепость. Так много раз уже доводилось Сампэю быстро пробегать через крепостные ворота в ту или иную сторону, что даже те, кто не знал о его особой роли, а тем более его имени, пригляделись к нему и пропускали спокойно. В крепости не было ни единого воина, не знавшего Сампэя хотя бы в лицо.
Во внутреннем дворе крепости стоял буддийский храм, носивший имя бога-хранителя Севера — Бисямондо, и здесь Сингэн то предавался медитации, то решал важные государственные дела, то проводил военные советы. Сейчас Сингэн стоял на веранде храма, подставив лицо прохладному ветерку, веющему от скал и ручьев в саду. Поверх доспехов он надел красную мантию священника, словно сотканную из огненных пеонов.
Сингэн был среднего роста, крепко сложен и мускулист. Люди, не знавшие лично этого незаурядного человека, поговаривали о неукротимости его нрава, хотя на самом деле договориться с ним было не слишком трудно. Напротив, он был по природе добр, во всяком случае, благожелателен. С первого взгляда становилось ясно, что человек он значительный и уверенный в себе, а густая жесткая борода подчеркивала решительность его нрава. Впрочем, примерно так выглядели и многие другие мужчины в горной провинции Каи.
Один за другим военачальники вставали со своих мест и уходили, говоря при этом все подобающие слова, и кланялись своему князю. Военный совет начался еще утром. Сингэн намеренно оделся на него, как перед сражением, — в мантию священника поверх доспехов. Кажется, его слегка утомили жара и продолжительные споры. Поэтому, едва совет завершился, Сингэн вышел на веранду. Военачальники ушли, оруженосцев он не призвал, и сейчас во всем Бисямондо никого не было — только Сингэн, только отблески света на позолоте стен и мирный стрекот цикад в саду.
«Этим летом, не так ли?» Сингэн задумался. Со стороны могло показаться, будто он пристально всматривается в громады гор, со всех сторон окружающих его провинцию. С того времени, как он впервые принял участие в битве, — а было ему тогда всего пятнадцать, — всю его жизнь определяли события, происходившие летом или осенью. В горной провинции зимой можно лишь запереться в четырех стенах и копить силы к лету. Но с приходом весны и особенно лета у Сингэна закипала кровь, и он обращал взоры во внешний мир, говоря: «Что ж, пора повоевать!» Так жил не только Сингэн, но и другие самураи в Каи. Даже крестьяне и горожане приветствовали приход лета как пору желанных перемен.
В этом году Сингэну стукнет пятьдесят, и он был исполнен разочарования — жизнь не принесла и малой доли того, на что он некогда уповал. «Я слишком много воевал только ради того, чтобы воевать», — думал он. Ему казалось, что Уэсуги Кэнсин в Этиго предается сейчас сходным размышлениям.
Задумавшись о своем многолетнем и достойном сопернике, Сингэн поневоле горько усмехнулся. Разве не насмешки достойны все эти прожитые им годы? Вот-вот исполнится пятьдесят, и долго ли еще останется жить?
Четыре месяца в году провинция Каи стояла занесенная снегом. Можно было утешаться мыслью о том, что центр мира — далеко и что доставка сюда современного оружия крайне затруднена, и все же Сингэн раскаивался, что понапрасну растратил свои лучшие годы в бессмысленных борениях с Кэнсином из Этиго.
Сильно пекло, и тени под деревьями становились все резче и резче.
Многие годы Сингэн считал себя лучшим полководцем во всей восточной Японии. И впрямь, боеспособность его войска, процветание его провинции и умелое управление ею служили примером для многих.
Но теперь Каи больше не могла оставаться в стороне от всеобщей смуты. Начиная примерно с прошлого года, когда Нобунага поехал в Киото, Сингэн стал задумываться о новой роли, возможной теперь для его провинции. Заглянув к себе в душу, он увидел, что ее переполняют новые надежды. До сих пор клан Такэда оценивал себя чересчур низко.
Сингэну не хотелось коротать остаток дней, отщипывая по кусочку от соседних провинций. Когда Нобунага и Иэясу еще мочили пеленки, Сингэн уже задумывался над тем, как было бы хорошо объединить всю страну, взяв ее в свои твердые руки. Он считал, что горная провинция служит ему не более чем временным пристанищем, а в мечтах видел себя правителем страны и порой даже не умел скрыть этого от посланцев из столицы. Разумеется, нескончаемые стычки с соседней Этиго служили не более чем прелюдией к настоящим войнам. Но как бы то ни было воевал он главным образом с Уэсуги Кэнсином, эти войны отняли уйму времени и изрядно истощили силы провинции.
Сингэн осознал все это, когда клан Такэда остался уже далеко за спиной у вырвавшихся вперед Нобунаги и Иэясу. Но он все равно продолжал называть Нобунагу «ублюдком из Овари», а Иэясу — «сосунком из Окадзаки».
«Хорошо подумав, я вынужден признать, что совершил великую ошибку», — горько размышлял Сингэн. Если бы речь шла лишь о невыигранных сражениях, он бы так не сетовал и ни о чем не жалел, но сейчас, задним числом оценивая свои неудачи на политическом поприще, он понимал, что главные просчеты допустил именно здесь. Почему, например, не устремился он на юго-восток, когда был уничтожен клан Имагава? Удерживая у себя в заложниках представителя клана Токугава, почему, не шевельнув и пальцем, молча наблюдал за тем, как Иэясу распространяет свою власть на Суругу и Тотоми?
Но еще большей ошибкой стало заключение родственных уз с Нобунагой через женитьбу по совету князя Оды. В результате Нобунага, воевавший с соседями на западе и на юге, одним ходом угодил в самую середину шахматной доски. Тем временем заложник из клана Токугава, воспользовавшись случаем, ухитрился бежать, а Иэясу и Нобунага заключили между собой союз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366