— Сегодняшней победой я не только смою пятно позора за неудачу под Хагуро. Сегодняшней победой я избавлю от бесчестья своего тестя, опозоренного моим поражением.
Нагаёси надеялся в схватке вернуть себе доброе имя. Он был красивым мужчиной и — в доспехах смертника — слишком видным для того, чтобы погибнуть.
— Извещены ли войска в тылу?
Только что возвратившийся вестовой поравнялся с военачальником, сдержал коня и начал докладывать.
Нагаёси слушал доклад, держа поводья и глядя перед собой.
— Что происходит на горе Рокубо? — поинтересовался он.
— Войско приведено в боевой порядок. Они выступают следом за нами.
— Что ж, хорошо! Передай Кютаро, командующему третьим корпусом, что первый и второй корпуса, объединив усилия, продвигаются навстречу Иэясу на гору Фудзиганэ. Ему следует выдвинуться в том же направлении, чтобы прийти на помощь.
Стоило вестовому умчаться прочь, как мимо расположения второго корпуса проскакали гонцы из первого. У них был точь-в-точь такой же приказ для военачальника Кютаро, отданный Сёню.
Но Кютаро отказался выполнить приказ, и гонцы в ярости помчались обратно. К тому времени, как Нагаёси получил их донесения, его войско уже прошло заболоченной низиной между гор и начало подъем на вершину Гифугадакэ в поисках удобного расположения. Знамя Иэясу с золотым веером развевалось у них перед глазами.
Здешняя местность была неровной. В отдалении вилась скрытая от взора горами тропа, ведшая на широкую равнину Хигаси Касугаи через несколько долин поменьше. Далеко на юге виднелась дорога на Микаву, от которой отходило ответвление на Окадзаки.
Половину кругозора загораживали горы — не настоящие крутые громады, но гряда пологих холмов. Весна была на исходе, и ветки деревьев покрылись красноватыми почками.
Вестовые то прибывали, то убывали, но Сёню и Нагаёси понимали теперь друг друга без слов. Шеститысячное войско Сёню разделилось на два отряда. Примерно четыре тысячи воинов устремились на север и затем, выйдя на возвышенность, развернулись лицом на юго-восток. Войсковое знамя и другие стяги показывали участникам предстоящей схватки, что этот отряд возглавили двое сыновей Сёню — старший, Юкискэ, и средний, Тэрумаса.
Так выглядел правый край сражения. А на левом заняли позиции на Гифугадакэ три тысячи воинов под командованием Нагаёси. Еще две тысячи воинов составили запасный полк. Выстроив его журавлиным клином, Сёню водрузил знамя в середину своего боевого порядка.
— Посмотрим, что предпримет Иэясу, — сказал он себе.
Солнце в небе напоминало, что пошла вторая половина часа Дракона. Быстро летело время или еле-еле тянулось? В такие дни, как этот, время изменяет привычный ход. У всех пересохло в горле, однако о питье никто не помышлял.
Необычайная тишина отозвалась в сердцах глухой дрожью. Пролетая над долиной, дико вскрикнула одинокая птица. Все остальные вознеслись в дышащие покоем горы, оставив людей сражаться друг с другом в долине.
Иэясу был сутуловат. После сорока он заметно располнел и, даже облачившись в доспехи, выглядел неловким. Шея почти отсутствовала, что еще более подчеркивалось тяжелым, богато украшенным шлемом. Обе руки — правая, сжимающая полководческий жезл, и левая — покоились на коленях. Он сидел на самом краешке сиденья, широко расставив ноги и склонившись вперед, что лишало его спокойного достоинства.
Увы, именно так он держался всегда — даже в присутствии гостей или на прогулке в паланкине. Иэясу был не из тех, кто расхаживает гордо выпятив грудь. Его соратники не раз намекали, что неплохо бы ему поучиться владеть телом и освоить принятые позы. Иэясу в ответ неопределенно кивал. Но однажды вечером, разговорившись с подданными, он поведал о своем прошлом:
— Я вырос в бедности. С шестилетнего возраста я был отдан заложником в чужой клан, и все, кого мне доводилось видеть вокруг, имели куда больше прав, чем я. Поэтому я в детстве привык держаться скованно даже в обществе своих сверстников. Еще одна причина моей дурной осанки в том, что, постигая науки в храме Риндзаи, я читал книги, так низко склонившись над ними, что со стороны мог сойти за горбуна. Меня все время преследовала навязчивая мысль: когда-нибудь меня освободят или отпустят из клана Имагава, в котором я был заложником, и тогда мое тело вновь будет принадлежать только мне. А играть, как другие дети, я не умел.
Казалось, Иэясу никогда не сможет забыть то время, которое он провел в заложниках у клана Имагава. С годами в его свите не осталось ни одного приверженца, которому не доводилось бы неоднократно выслушивать рассказы Иэясу о жизни в заложниках.
— Но, — продолжал он свой рассказ, — по тому, что рассказывал мне Сэссай, жрецы и монахи судят о человеке в большей мере по его плечам, нежели по лицу. Сэссай утверждал, что, посмотрев на чьи-нибудь плечи, можно определить, испытал этот человек просветление или нет. Слушая, я присматривался к плечам самого настоятеля, а они были круглыми, рыхлыми и покатыми. Если человек возмечтал вместить в свою грудь всю вселенную, ему не подобает выпячивать ее. Исходя из узнанного, я стал считать свою осанку не такой уж скверной.
Избрав ставкой гору Фудзиганэ, Иэясу восседал на походном стуле, хладнокровно осматриваясь по сторонам.
— Что вон там — не Гифугадакэ ли? Тогда это, должно быть, войска Нагаёси. Я уверен, что Сёню ни заставит себя долго ждать. Вот-вот покажется из-за той горки или вот из-за этой. Ну-ка, лазутчики, быстро узнайте, что там происходит.
Лазутчики ушли, затем вернулись и доложили Иэясу, что им удалось разузнать. Сведения о расположении вражеских войск и отдельных отрядов были обрывочными. Выслушав донесения, Иэясу изложил свой план предстоящего сражения.
Наступал час Змеи. Уже почти два часа прошло с тех пор, как на холмах появились первые вражеские знамена.
Иэясу не терял самообладания:
— Сиродза, Хадзюро, подите-ка сюда.
Не меняя позы, Иэясу оглядывался по сторонам, вид у него был умиротворенный.
— Да, мой господин?
Оба самурая предстали перед ним. Их железные доспехи громыхали на ходу.
Иэясу предложил им высказать, что они думают насчет разницы между тем, что обозначено на карте, и что в действительности предстало перед глазами.
— Поразмыслив, я заключил, что отряд Сёню под Кобэхадзамой должен состоять из самых испытанных воинов. В зависимости от того, какой путь они изберут, наши позиции здесь, на Фудзиганэ, могут оказаться выгодными или крайне невыгодными.
Один из самураев, указав в сторону горных вершин на юго-востоке, ответил:
— Если вы задумали решающее сражение и готовы бросить войско врукопашную, то, мне кажется, наши знамена лучше перенести туда, к подножию.
— Верно! Туда — и поскорее!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366
Нагаёси надеялся в схватке вернуть себе доброе имя. Он был красивым мужчиной и — в доспехах смертника — слишком видным для того, чтобы погибнуть.
— Извещены ли войска в тылу?
Только что возвратившийся вестовой поравнялся с военачальником, сдержал коня и начал докладывать.
Нагаёси слушал доклад, держа поводья и глядя перед собой.
— Что происходит на горе Рокубо? — поинтересовался он.
— Войско приведено в боевой порядок. Они выступают следом за нами.
— Что ж, хорошо! Передай Кютаро, командующему третьим корпусом, что первый и второй корпуса, объединив усилия, продвигаются навстречу Иэясу на гору Фудзиганэ. Ему следует выдвинуться в том же направлении, чтобы прийти на помощь.
Стоило вестовому умчаться прочь, как мимо расположения второго корпуса проскакали гонцы из первого. У них был точь-в-точь такой же приказ для военачальника Кютаро, отданный Сёню.
Но Кютаро отказался выполнить приказ, и гонцы в ярости помчались обратно. К тому времени, как Нагаёси получил их донесения, его войско уже прошло заболоченной низиной между гор и начало подъем на вершину Гифугадакэ в поисках удобного расположения. Знамя Иэясу с золотым веером развевалось у них перед глазами.
Здешняя местность была неровной. В отдалении вилась скрытая от взора горами тропа, ведшая на широкую равнину Хигаси Касугаи через несколько долин поменьше. Далеко на юге виднелась дорога на Микаву, от которой отходило ответвление на Окадзаки.
Половину кругозора загораживали горы — не настоящие крутые громады, но гряда пологих холмов. Весна была на исходе, и ветки деревьев покрылись красноватыми почками.
Вестовые то прибывали, то убывали, но Сёню и Нагаёси понимали теперь друг друга без слов. Шеститысячное войско Сёню разделилось на два отряда. Примерно четыре тысячи воинов устремились на север и затем, выйдя на возвышенность, развернулись лицом на юго-восток. Войсковое знамя и другие стяги показывали участникам предстоящей схватки, что этот отряд возглавили двое сыновей Сёню — старший, Юкискэ, и средний, Тэрумаса.
Так выглядел правый край сражения. А на левом заняли позиции на Гифугадакэ три тысячи воинов под командованием Нагаёси. Еще две тысячи воинов составили запасный полк. Выстроив его журавлиным клином, Сёню водрузил знамя в середину своего боевого порядка.
— Посмотрим, что предпримет Иэясу, — сказал он себе.
Солнце в небе напоминало, что пошла вторая половина часа Дракона. Быстро летело время или еле-еле тянулось? В такие дни, как этот, время изменяет привычный ход. У всех пересохло в горле, однако о питье никто не помышлял.
Необычайная тишина отозвалась в сердцах глухой дрожью. Пролетая над долиной, дико вскрикнула одинокая птица. Все остальные вознеслись в дышащие покоем горы, оставив людей сражаться друг с другом в долине.
Иэясу был сутуловат. После сорока он заметно располнел и, даже облачившись в доспехи, выглядел неловким. Шея почти отсутствовала, что еще более подчеркивалось тяжелым, богато украшенным шлемом. Обе руки — правая, сжимающая полководческий жезл, и левая — покоились на коленях. Он сидел на самом краешке сиденья, широко расставив ноги и склонившись вперед, что лишало его спокойного достоинства.
Увы, именно так он держался всегда — даже в присутствии гостей или на прогулке в паланкине. Иэясу был не из тех, кто расхаживает гордо выпятив грудь. Его соратники не раз намекали, что неплохо бы ему поучиться владеть телом и освоить принятые позы. Иэясу в ответ неопределенно кивал. Но однажды вечером, разговорившись с подданными, он поведал о своем прошлом:
— Я вырос в бедности. С шестилетнего возраста я был отдан заложником в чужой клан, и все, кого мне доводилось видеть вокруг, имели куда больше прав, чем я. Поэтому я в детстве привык держаться скованно даже в обществе своих сверстников. Еще одна причина моей дурной осанки в том, что, постигая науки в храме Риндзаи, я читал книги, так низко склонившись над ними, что со стороны мог сойти за горбуна. Меня все время преследовала навязчивая мысль: когда-нибудь меня освободят или отпустят из клана Имагава, в котором я был заложником, и тогда мое тело вновь будет принадлежать только мне. А играть, как другие дети, я не умел.
Казалось, Иэясу никогда не сможет забыть то время, которое он провел в заложниках у клана Имагава. С годами в его свите не осталось ни одного приверженца, которому не доводилось бы неоднократно выслушивать рассказы Иэясу о жизни в заложниках.
— Но, — продолжал он свой рассказ, — по тому, что рассказывал мне Сэссай, жрецы и монахи судят о человеке в большей мере по его плечам, нежели по лицу. Сэссай утверждал, что, посмотрев на чьи-нибудь плечи, можно определить, испытал этот человек просветление или нет. Слушая, я присматривался к плечам самого настоятеля, а они были круглыми, рыхлыми и покатыми. Если человек возмечтал вместить в свою грудь всю вселенную, ему не подобает выпячивать ее. Исходя из узнанного, я стал считать свою осанку не такой уж скверной.
Избрав ставкой гору Фудзиганэ, Иэясу восседал на походном стуле, хладнокровно осматриваясь по сторонам.
— Что вон там — не Гифугадакэ ли? Тогда это, должно быть, войска Нагаёси. Я уверен, что Сёню ни заставит себя долго ждать. Вот-вот покажется из-за той горки или вот из-за этой. Ну-ка, лазутчики, быстро узнайте, что там происходит.
Лазутчики ушли, затем вернулись и доложили Иэясу, что им удалось разузнать. Сведения о расположении вражеских войск и отдельных отрядов были обрывочными. Выслушав донесения, Иэясу изложил свой план предстоящего сражения.
Наступал час Змеи. Уже почти два часа прошло с тех пор, как на холмах появились первые вражеские знамена.
Иэясу не терял самообладания:
— Сиродза, Хадзюро, подите-ка сюда.
Не меняя позы, Иэясу оглядывался по сторонам, вид у него был умиротворенный.
— Да, мой господин?
Оба самурая предстали перед ним. Их железные доспехи громыхали на ходу.
Иэясу предложил им высказать, что они думают насчет разницы между тем, что обозначено на карте, и что в действительности предстало перед глазами.
— Поразмыслив, я заключил, что отряд Сёню под Кобэхадзамой должен состоять из самых испытанных воинов. В зависимости от того, какой путь они изберут, наши позиции здесь, на Фудзиганэ, могут оказаться выгодными или крайне невыгодными.
Один из самураев, указав в сторону горных вершин на юго-востоке, ответил:
— Если вы задумали решающее сражение и готовы бросить войско врукопашную, то, мне кажется, наши знамена лучше перенести туда, к подножию.
— Верно! Туда — и поскорее!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366