Даже те, кто считал Мицухидэ изменником, сейчас в глубине души молились за него, другие в открытую устилали цветами землю под разлагающейся головой.
Стиль командования, присущий Хидэёси, был прост и ясен. Ему хватало трех заповедей: трудись прилежно, не допускай бесчинств, нарушителей наказывай.
Хидэёси еще не отслужил большую заупокойную службу по Нобунаге, которую давно задумал. Для проведения ее было недостаточно грубой военной силы и руководства лишь одного Хидэёси. Пламя, вспыхнувшее в столице, удалось погасить, но искры от него разлетелись по всем провинциям.
Нобунага был мертв, Мицухидэ был мертв, но существовала опасность развала страны на три области влияния до того, как князь Ода начал труд всей своей жизни. Нельзя было исключать и возможности того, что враждующие кланы и воинственные местные князьки, предавшись распрям и грабежу, вновь ввергнут страну в состояние хаоса, в котором она пребывала в последние годы изжившего себя сёгуната.
Из храма Мии Хидэёси распорядился, чтобы войско поднялось на боевые корабли — со всем имуществом от коней до золоченых раздвижных ширм. Это произошло восемнадцатого числа. Флот должен был доставить войско в Адзути. Еще один отряд отправился на восток по извилистой прибрежной дороге. Попутный ветер надувал паруса и гнал корабли по озеру, в том же направлении шла сухопутная армия.
Но Адзути, увы, превратился в клочок выжженной земли, и это унылое зрелище нагнало тоску на прибывших воинов. Ничего не осталось даже от прославленных сине-золотых стен. Ворота, украшавшие некогда внешний городской вал, и увенчанный высокими башенками храм Сокэн сгорели до основания. В городе было еще хуже. Здесь не осталось ровным счетом ничего, нечем было поживиться даже бездомным собакам, и священники христианской церкви бродили как безумные.
Нобуо должен был находиться здесь, но сейчас он удалился подавлять восстание в Исэ и в Иге. Стало ясно, что Нобуо не отдавал приказа сжечь Адзути. Хотя в роли поджигателей и выступили его воины, произошло это по недоразумению или от распущенных врагом ложных слухов.
Хидэёси и Нобутака прибыли вместе и в глубокой печали взирали на развалины. Когда они осознали, что Нобуо не виноват в поджоге, их гнев пошел на убыль. Князья задержались в Адзути на два дня. Флот вновь отправился в путь, на этот раз — на север. Хидэёси со всем войском решил отправиться в свою крепость Нагахама.
Крепости Нагахама ничто не угрожало. Поблизости не было вражеских войск, тогда как союзнические уже подоспели. Когда золоченое знамя главнокомандующего внесли в город, местные жители возликовали. Они высыпали на улицы, по которым из гавани в крепость проезжал Хидэёси. Женщины, дети и старики простирались ниц в уличной пыли, приветствуя князя. Кое-кто плакал в голос, другие не смели оторвать лица от земли. Некоторые веселились и махали руками в знак приветствия, некоторые и вовсе, позабыв о приличиях, пустились в безудержный пляс. Хидэёси намеренно проехал по городу верхом, а не в паланкине, чтобы подогреть ликование толпы.
В душе, однако, Хидэёси испытывал волнение и тревогу — и они возрастали по мере приближения к крепости. Он сгорал от нетерпения повидаться с матерью и женой, гадая, благополучны ли они в такие беспокойные времена.
Прибыв во внутреннюю цитадель и заняв свое место, он тут же принялся одного за другим расспрашивать прибывавших и убывавших соратников, где находится и как себя чувствует его семья.
— Мы ищем их повсюду, но пока нам не удалось выяснить ничего определенного, — отвечали ему.
— Неужели здесь не найдется никого, кто мог бы точно указать мне их местопребывание? — вновь и вновь повторял Хидэёси.
— Думаю, такие люди есть, но мы никак не можем их найти, — ответил ему один из военачальников. — Дело в том, что уход вашей семьи из крепости и место назначения решено было сохранить в тайне.
— Понятно. Значит, так оно и есть. Знай о том простолюдины, слухи через них дошли бы до врага, и ничто не спасло бы мою семью от вражеских происков.
Тут Хидэёси пришлось прервать расспросы и побеседовать с одним из своих людей на совсем иную тему. Наутро того же дня вражеское войско, сосредоточенное в крепости Саваяма, покинуло ее, отступив в сторону Вакасы. Соратник доложил, что крепость перешла под начало к прежнему хозяину Ниве Нагахидэ.
Вдруг неизвестно откуда в крепость возвратились Исида Сакити и еще четверо или пятеро оруженосцев из личной княжеской свиты. Они не успели предстать перед Хидэёси, но их веселые голоса и смех донеслись из коридора и помещений, где жили оруженосцы, и Хидэёси обратился к вассалам:
— Не Сакити ли вернулся? Почему он медлит прийти ко мне?
И он послал кого-то поторопить оруженосца.
Исида Сакити был уроженцем Нагахамы и лучше, чем кто другой, знал здешние места. Ему пришло на ум, что было бы неплохо воспользоваться этим преимуществом. С полудня он рыскал по округе, ища место, где могли скрываться жена и мать его господина.
Прибыв к Хидэёси, Сакити почтительно опустился перед князем на колени. Согласно его донесению, жена, мать и домочадцы Хидэёси нашли убежище в горах на расстоянии менее десяти ри от Нагахамы. По его сведениям, им пришлось крайне нелегко.
— Приготовимся к немедленному отъезду. Если мы отправимся в путь прямо сейчас, нам удастся прибыть туда завтра к вечеру, — сказал Хидэёси, поднимаясь.
Он едва владел собой, настолько сильным было сжигавшее его нетерпение.
— Останься вместо меня, — приказал он Кютаро. — Хикоэмон находится в Оцу, а князь Нобутака по-прежнему в Адзути.
Выйдя за ворота крепости, Хидэёси обнаружил, что его дожидаются, выстроившись, шестьсот или семьсот воинов. Им пришлось без перерыва биться в сражениях под Ямадзаки и Сакамото, и у них не было времени на отдых даже в Адзути. Они прибыли сюда нынешним утром, на лицах лежала дорожная пыль и усталость. Брать их с собой было бы бесчеловечно.
— Мне достаточно свиты из пятидесяти всадников, — распорядился Хидэёси.
Пятьдесят всадников, держа в руках горящие факелы, отправились в путь. Всем остальным было дозволено остаться и отдохнуть.
— Это опасно, — вмешался Кютаро. — Пятьдесят всадников — слишком малочисленная охрана. Вам придется проехать поблизости от горы Ибуки, а там могут по-прежнему кружить вражеские отряды.
Кютаро и Сёню пустились в многословные рассуждения о том, как необходима осторожность, но Хидэёси не находил повода для тревоги. Ответив людям, что беспокоиться не о чем, он приказал факельщикам выдвинуться вперед. Выступив из крепостных ворот, они отправились на северо-восток по дороге, с обеих сторон обрамленной деревьями.
На протяжении ночи, окончившейся в час четвертой стражи, Хидэёси со спутниками не спеша проделали путь в пять ри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366
Стиль командования, присущий Хидэёси, был прост и ясен. Ему хватало трех заповедей: трудись прилежно, не допускай бесчинств, нарушителей наказывай.
Хидэёси еще не отслужил большую заупокойную службу по Нобунаге, которую давно задумал. Для проведения ее было недостаточно грубой военной силы и руководства лишь одного Хидэёси. Пламя, вспыхнувшее в столице, удалось погасить, но искры от него разлетелись по всем провинциям.
Нобунага был мертв, Мицухидэ был мертв, но существовала опасность развала страны на три области влияния до того, как князь Ода начал труд всей своей жизни. Нельзя было исключать и возможности того, что враждующие кланы и воинственные местные князьки, предавшись распрям и грабежу, вновь ввергнут страну в состояние хаоса, в котором она пребывала в последние годы изжившего себя сёгуната.
Из храма Мии Хидэёси распорядился, чтобы войско поднялось на боевые корабли — со всем имуществом от коней до золоченых раздвижных ширм. Это произошло восемнадцатого числа. Флот должен был доставить войско в Адзути. Еще один отряд отправился на восток по извилистой прибрежной дороге. Попутный ветер надувал паруса и гнал корабли по озеру, в том же направлении шла сухопутная армия.
Но Адзути, увы, превратился в клочок выжженной земли, и это унылое зрелище нагнало тоску на прибывших воинов. Ничего не осталось даже от прославленных сине-золотых стен. Ворота, украшавшие некогда внешний городской вал, и увенчанный высокими башенками храм Сокэн сгорели до основания. В городе было еще хуже. Здесь не осталось ровным счетом ничего, нечем было поживиться даже бездомным собакам, и священники христианской церкви бродили как безумные.
Нобуо должен был находиться здесь, но сейчас он удалился подавлять восстание в Исэ и в Иге. Стало ясно, что Нобуо не отдавал приказа сжечь Адзути. Хотя в роли поджигателей и выступили его воины, произошло это по недоразумению или от распущенных врагом ложных слухов.
Хидэёси и Нобутака прибыли вместе и в глубокой печали взирали на развалины. Когда они осознали, что Нобуо не виноват в поджоге, их гнев пошел на убыль. Князья задержались в Адзути на два дня. Флот вновь отправился в путь, на этот раз — на север. Хидэёси со всем войском решил отправиться в свою крепость Нагахама.
Крепости Нагахама ничто не угрожало. Поблизости не было вражеских войск, тогда как союзнические уже подоспели. Когда золоченое знамя главнокомандующего внесли в город, местные жители возликовали. Они высыпали на улицы, по которым из гавани в крепость проезжал Хидэёси. Женщины, дети и старики простирались ниц в уличной пыли, приветствуя князя. Кое-кто плакал в голос, другие не смели оторвать лица от земли. Некоторые веселились и махали руками в знак приветствия, некоторые и вовсе, позабыв о приличиях, пустились в безудержный пляс. Хидэёси намеренно проехал по городу верхом, а не в паланкине, чтобы подогреть ликование толпы.
В душе, однако, Хидэёси испытывал волнение и тревогу — и они возрастали по мере приближения к крепости. Он сгорал от нетерпения повидаться с матерью и женой, гадая, благополучны ли они в такие беспокойные времена.
Прибыв во внутреннюю цитадель и заняв свое место, он тут же принялся одного за другим расспрашивать прибывавших и убывавших соратников, где находится и как себя чувствует его семья.
— Мы ищем их повсюду, но пока нам не удалось выяснить ничего определенного, — отвечали ему.
— Неужели здесь не найдется никого, кто мог бы точно указать мне их местопребывание? — вновь и вновь повторял Хидэёси.
— Думаю, такие люди есть, но мы никак не можем их найти, — ответил ему один из военачальников. — Дело в том, что уход вашей семьи из крепости и место назначения решено было сохранить в тайне.
— Понятно. Значит, так оно и есть. Знай о том простолюдины, слухи через них дошли бы до врага, и ничто не спасло бы мою семью от вражеских происков.
Тут Хидэёси пришлось прервать расспросы и побеседовать с одним из своих людей на совсем иную тему. Наутро того же дня вражеское войско, сосредоточенное в крепости Саваяма, покинуло ее, отступив в сторону Вакасы. Соратник доложил, что крепость перешла под начало к прежнему хозяину Ниве Нагахидэ.
Вдруг неизвестно откуда в крепость возвратились Исида Сакити и еще четверо или пятеро оруженосцев из личной княжеской свиты. Они не успели предстать перед Хидэёси, но их веселые голоса и смех донеслись из коридора и помещений, где жили оруженосцы, и Хидэёси обратился к вассалам:
— Не Сакити ли вернулся? Почему он медлит прийти ко мне?
И он послал кого-то поторопить оруженосца.
Исида Сакити был уроженцем Нагахамы и лучше, чем кто другой, знал здешние места. Ему пришло на ум, что было бы неплохо воспользоваться этим преимуществом. С полудня он рыскал по округе, ища место, где могли скрываться жена и мать его господина.
Прибыв к Хидэёси, Сакити почтительно опустился перед князем на колени. Согласно его донесению, жена, мать и домочадцы Хидэёси нашли убежище в горах на расстоянии менее десяти ри от Нагахамы. По его сведениям, им пришлось крайне нелегко.
— Приготовимся к немедленному отъезду. Если мы отправимся в путь прямо сейчас, нам удастся прибыть туда завтра к вечеру, — сказал Хидэёси, поднимаясь.
Он едва владел собой, настолько сильным было сжигавшее его нетерпение.
— Останься вместо меня, — приказал он Кютаро. — Хикоэмон находится в Оцу, а князь Нобутака по-прежнему в Адзути.
Выйдя за ворота крепости, Хидэёси обнаружил, что его дожидаются, выстроившись, шестьсот или семьсот воинов. Им пришлось без перерыва биться в сражениях под Ямадзаки и Сакамото, и у них не было времени на отдых даже в Адзути. Они прибыли сюда нынешним утром, на лицах лежала дорожная пыль и усталость. Брать их с собой было бы бесчеловечно.
— Мне достаточно свиты из пятидесяти всадников, — распорядился Хидэёси.
Пятьдесят всадников, держа в руках горящие факелы, отправились в путь. Всем остальным было дозволено остаться и отдохнуть.
— Это опасно, — вмешался Кютаро. — Пятьдесят всадников — слишком малочисленная охрана. Вам придется проехать поблизости от горы Ибуки, а там могут по-прежнему кружить вражеские отряды.
Кютаро и Сёню пустились в многословные рассуждения о том, как необходима осторожность, но Хидэёси не находил повода для тревоги. Ответив людям, что беспокоиться не о чем, он приказал факельщикам выдвинуться вперед. Выступив из крепостных ворот, они отправились на северо-восток по дороге, с обеих сторон обрамленной деревьями.
На протяжении ночи, окончившейся в час четвертой стражи, Хидэёси со спутниками не спеша проделали путь в пять ри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366