— Мы прервали рассказ вождя осэджей и просим теперь продолжить его. Белый, который называл себя Раллером, естественно, не соблюдал заключенный договор?
— Нет. Потому что он обманщик, как и все бледнолицые, за исключением Шеттерхэнда и немногих других. Воины осэджей же сдержали свое слово. Они разыскали охотничьи ямы, где были спрятаны шкуры и меха, и привезли для него в лагерь, — ответил Шако Матто.
— Где он находился в то время?
— На реке, которую белые называют Арканзас.
— Ага! На Арканзасе и видели Тибо последний раз. Все совпадает. Было много шкур?
— Много, очень много. Большая лодка была вся ими наполнена.
— Что? У Раллера была лодка?
— И даже очень большая. Мы построили ее для него из шкур и деревьев. Только толстохвостых шкур было десять раз по десять связок, и даже больше, каждая связка — ценой по десять долларов. Остальные шкуры вместе стоили значительно больше, их было бессчетное количество.
— Такая огромная куча? Но он не мог далеко увезти ее и продал, наверное, где-нибудь поблизости. Куда он хотел их отвезти?
— В Форт-Манн.
— А, он находится на реке Арканзас на пересечении путей. Там всегда шла оживленная торговля, и сменялось, естественно, много торговцев шкурами, которые всегда располагают большими суммами. Но там ведь также большой гарнизон. То, что он вообще посмел туда явиться, да еще с таким делом, большая наглость. С вашей стороны было очень неосторожно доверять товары этому проходимцу. Но я надеюсь, вы отпустили его не без провожатых?
— Шеттерхэнд угадал. Мы думали, что он посланник Большого Белого Отца, и поэтому полностью ему доверяли. Тем более что он сам нас попросил проводить его до форта.
— Сколько осэджей поехали с ним?
— Шесть человек. Я был среди них.
— Неужели столько народу поместилось в одной лодке? С трудом в это верится!
— Он взял на лодку только двоих на весла. Остальные четверо ехали на лошадях берегом. Чтобы поспеть за лодкой, нужно было найти лучших лошадей.
— Как хитро задумано! Я уверен, что он рассчитывал и на ваших лошадей.
— Шеттерхэнд снова угадал. Тогда в реке было много воды и сильное течение, и лодка прибыла в форт на день раньше нас. Мы прискакали туда поздно вечером, так что едва успели проскочить в него перед самым закрытием ворот. Лошадей мы оставили с двумя воинами за воротами. Раллер нас встретил хорошо, дал еды и столько огненной воды, сколько мы захотели. Потом мы уснули, а когда проснулись, был уже вечер следующего дня. Раллера не было, второго белого и его скво не было, лошади наши были тоже вне досягаемости. Скоро мы разузнали, что Раллер продал наши шкуры еще до нашего приезда. Как только мы заснули, напившись огненной воды, он подкупил стражников, которые открыли ему ворота, и больше ни его, ни другого белого с его скво не видели. Мы не могли сразу же броситься за ним, ночью это было бессмысленно. Тогда мы стали требовать назад свои шкуры, потом попытались все же выйти из форта, но бледнолицые только смеялись над нами. Когда же они поняли, что мы жаждем мести, то арестовали нас и освободили только через три дня, и все это время нам не давали ни еды, ни воды. Следов этого обманщика, конечно, было уже нельзя разыскать. Зато мы нашли в кустах трупы двух наших воинов, которых мы оставили стеречь лошадей. Они были заколоты около самого форта.
— Вы сообщили об этом убийстве в форт?
— Мы хотели, но нас не впустили обратно. Да еще и угрожали, что снова посадят в тюрьму, если мы попытаемся проникнуть через ворота. Добыча целого племени за год пропала. Мы потеряли двух воинов и лучших лошадей. Вместо того чтобы оказать нам помощь, власти белых хотели нас арестовать. Раллер, убийца и обманщик, остался безнаказанным. Вот какова на самом деле справедливость белых, которые говорят о любви, добре и мире, называют себя христианами, а нас язычниками! Теперь Шеттерхэнд знает, что я могу сказать о Тибо-така и Тибо-вете. Я не хочу его спрашивать, думает ли он еще, что белые лучше краснокожих.
— Вождь осэджей уже слышал, что я не считаю какую-либо расу лучше остальных; среди любых народов и в любой стране есть хорошие и плохие люди… — ответил я и сразу же задал свой вопрос: — Возможно, Шако Матто встречался позже с одним из этих двух бледнолицых?
— Нет.
— И он ничего о них не слышал?
— Тоже нет. С того времени сегодня я впервые услышал имена Тибо-така и Тибо-вете. Мы искали этого человека без двух зубов везде, где только можно, но все тщетно. С тех пор прошло уже больше двадцати зим и лет, и мы начали думать, что его уже нет в живых. Но если он еще не умер, я молю великого и справедливого Маниту, чтобы он попал к нам в руки, потому что великий Маниту добрый и справедливый — в отличие от белых, которые тем не менее называют себя его возлюбленными детьми.
Воцарилась тишина: никто из нас, белых, не чувствовал себя в силах опровергнуть обвинения осэджа. Я вообще редко прихожу в замешательство, но, когда мне приходилось молча выслушивать упреки от индейцев в адрес белых, я не находил слов для ответа. А позднее я понял, что возражать что-нибудь бессмысленно, лишь убедительные примеры из жизни могут доказать, что эти обвинения по крайней мере не касаются тебя. И если бы так действовал каждый, то скоро нас бы никто из индейцев ни в чем плохом не подозревал.
Апаначка волновался все сильнее, однако после моего предостерегающего жеста благоразумно сохранял молчание. К счастью, и Шако Матто не стал вслух развивать дальше свои соображения, иначе он обязательно пришел бы логическим путем к заключению, что шаман команчей и Тибо-така — одно и то же лицо.
Что же касается Раллера, мнимого посланника Белого Отца, то у меня было по поводу него одно предположение, которое, впрочем, сначала показалось мне чересчур смелым. Поэтому я не спешил высказывать его вслух, хотя мои предположения по большей части подтверждались, да и на этот раз ситуация подсказывала мне, что я не ошибаюсь.
Когда Шако Матто сказал, что Раллер выдавал себя за офицера, то мне на ум сразу пришел Дуглас, тот самый Генерал. Собственно говоря, особых причин сопоставлять эти фигуры между собой как будто не было. Оба были преступники, оба выдавали себя совершенно безосновательно за военных. Но это и все, что было у них общего. На первый взгляд. Но что-то снова и снова подсказывало мне, что это один и тот же человек.
Разумеется, Олд Шурхэнд в любом случае был именно тот человек, который держал в своих руках ключ к этой таинственной загадке, хотя сам того и не осознавал. Поэтому я решил держать свои подозрения пока при себе и поделиться ими только при встрече с Олд Шурхэндом. Мы ведь шли за ним по пятам и скоро должны были его догнать.
Эти мысли занимали меня все время, пока мы укладывались, а потом я уснул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362