Внезапно отворилась дверь, и… я едва не вскочил из-за стола, уставившись в вошедшего неподвижным взглядом, меня сбивали с толку длинные темные волосы и густая черная борода незнакомца. Отличный костюм, выдававший в нем состоятельного господина; но я готов был поклясться, что… Я все же сдержался и ничем не выдал своих мыслей. Гай Уилмерс поднялся со стула:
— Позвольте вам представить, господа, мистера Белфорта! Он…
— Мистера Белфорта, говорите? — перебил его Линкольн. — Думаю, его с таким же успехом можно называть Фредом Флетчером или Уильямом Джонсом. Но больше всего ему подходит другое имя — Канада-Билл!
— Канада-Билл? — Фред Хаммер встал и схватил со стола первый попавшийся нож.
— Попридержите язык, сэр! — сказал Джонс (а это был именно он, я теперь узнал его и по голосу), -джентльмена не оскорбляют безнаказанно!
— Совершенно верно, — ответил Линкольн. — Только я уверен, что не оскорблял никакого джентльмена. Какое количество адского камня и корней лопуха вам потребовалось, чтобы выкрасить волосы в черный цвет? Хочу дать вам дельный совет: в следующий раз пользуйтесь еще и свинцовым гребнем, чтобы окрасить и корни волос, которые у вас остались абсолютно светлыми. Мистер Уилмерс, вы говорили, что этот человек творит чудеса с картами. А игру в «три карты» он вам случайно не показывал?
— Да, и выиграл при этом солидную сумму денег, — ответил Фред Хаммер. — Я уже стар, и глаза мои ослабли, иначе я, конечно же, узнал бы его; но теперь нет никакого сомнения в том, что я вижу перед собой презренного убийцу моей Мэри, и, клянусь Богом, он должен получить свое немедленно!
— Вы хотите зарезать вашего гостя, Фред Хаммер? — спросил Канада-Билл. — Вы можете доказать, что это именно я застрелил вашу дочь?
— И моего отца тоже! — добавил я. — Доказать — нет, но поклясться в этом мы можем. Как и в том, что в форте Смоки-Хилл вы получили шестьдесят розог, а потом привели с собой индейцев.
— Я? Ладно, те шестьдесят розог я отрицать не стану, — мрачно усмехнувшись, сказал он, — и когда-нибудь я с вами за них рассчитаюсь. Но в том, что касается краснокожих… Докажите, если сможете!
— Мы, а именно я и мистер Линкольн, находились в двух шагах от вас, когда вы с Черной Пантерой наблюдали за удачным выстрелом его сына и обсуждали план нападения на форт; а позднее мы видели, как вы вместе с этим вождем возглавляли колонну индейских воинов. Мы, разумеется, сообщили тогда полковнику о ваших намерениях, а потом забросали ракетами ваших лошадей. То-то была потеха! Не так ли, мистер Джонс?
Разумеется, обо всем этом он слышал сейчас «впервые». Его глаза загорелись злобным огнем, а руки сжались в кулаки; но он понимал, что должен владеть собой.
— Вы действительно настолько хорошо сумели разглядеть меня тогда, что считаете возможным говорить мне все это, господа? — прошипел он.
Линкольн подошел к нему вплотную.
— Должен вам заметить, что мы могли бы разобраться с вами без долгих церемоний, ведь вы, конечно же, слышали о суде Линча. Но вы гость в этом доме, и я должен честно признаться, что, хотя тогда, в форте Смоки-Хилл, мы слышали ваш голос и видели вашу фигуру, мы все же не смогли опознать вас настолько уверенно, чтобы сейчас с чистой совестью пустить вам пулю в лоб. Мы — свободные граждане Соединенных Штатов и руководствуемся только полноценными доказательствами! Думаю, что деньги, которые вы обманным путем выиграли у этих джентльменов, они обратно требовать не станут — слишком много чести для Канада-Билла — а потому слушайте, что я вам скажу: не позднее чем через десять минут вы навсегда покинете этот дом и эти места. И помните, что начиная с одиннадцатой минуты в разговор вступит мое ружье, это я вам твердо обещаю!
— Постойте, разве вы — хозяин этого дома и владелец нефтяных разработок? — вмешался в разговор Дэвид Холмен. — Против мистера Джонса у вас нет никаких доказательств, а игра наша была честной!
— Нет, джентльмены, нефтяным королем я не являюсь, но тем не менее представляю собой нечто, к чему принято относиться с уважением. И если я говорю что-то этому человеку, то полностью отвечаю за свои слова!
— Так предъявите это ваше «нечто», сэр!
— Пожалуйста!
Он вынул из кармана бумагу, протянул ее Холмену и при этом сделал мне незаметный знак, который я сразу же понял. Я вышел во двор и достал из-под конской попоны наручники. Вернувшись в дом, я увидел, как побледневший Холмен читает врученный ему документ.
— Ну, мистер Холмен-Уоллер-Панкрофт-Энгстон, как вам нравится этот декрет? — спросил Линкольн. — В Иллинойсе и Айове ждут не дождутся человека, якобы владеющего целым рядом нефтяных скважин в Янг-Канава. Какая жалость, что у вас недостает мизинца на левой руке; его-то отсутствие и выдало вас. А сейчас я избавлю нашего друга Уилмерса от присутствия двоих гостей, которым не место в приличном обществе!
— Подождите, сэр, еще не время! — выкрикнул Холмен, бросив беглый взгляд на двери и окна.
— А по-моему, ваше время уже вышло. И если вы в этом сомневаетесь, то не угодно ли взглянуть на эти вот украшения для ваших рук!
Он взял у меня наручники, а я выхватил из-за пояса револьвер. Рука Холмена потянулась к карману брюк.
— Руку прочь, или буду стрелять! — пригрозил я.
— Ну, теперь убедились, что уже пора? — рассмеялся Линкольн. — Давайте-ка сюда ваши руки и ведите себя тихо. Вы ведь сами только что ознакомились с моими полномочиями. Считаю до трех. И если будете упорствовать, вам придется попробовать нашего свинца. Тим, можешь стрелять при счете «три»!
Он подошел к Холмену и раскрыл наручники.
— Один!.. два!..
Холмен понял, что с ним не шутят; он протянул руки и позволил защелкнуть на запястьях стальные браслеты. Затем Линкольн обратился к Джонсу:
— Пять минут уже прошли; у вас осталось еще ровно столько же, чтобы убраться отсюда. Я не шучу!
Фред Хаммер все еще держал в руке нож. Он ткнул Джонса кулаком в плечо и сказал с угрозой в голосе:
— Убирайтесь! А я позабочусь, чтобы у вас на пути не было помех!
Он подтолкнул его к дверям, и через несколько секунд мы уже видели Канада-Билла, удаляющегося от дома верхом на коне. В это время в дом вошел один из рабочих.
— Мистер Уилмерс, не прикажете ли остановить буровой станок? Инженер велел сообщить вам, что если мы продолжим бурение, то через четверть часа пойдет нефть!
— Наконец-то! А теперь включайте тормоз. Необходимо также запретить всякое использование открытого огня, чтобы не случилось беды! Близится вечер, и поэтому нефть должна получить выход только завтра утром!
Рабочий ушел выполнять распоряжение.
— Вы, конечно же, знаете, господа, что когда долото входит в продуктивный пласт, нефть вырывается из-под земли, высоким фонтаном, и при этом опасные легкие газы, которые, естественно, выбиваются первыми, не должны встретить на своем пути ни малейшей искры, иначе возникает страшной силы пожар, который распространяется с такой быстротой, что ничем нельзя ему противостоять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362