— Знает ли мой сын место, где мы могли бы укрыться в дневное время? — спросил Черный Олень одного из двух проводников, который хорошо знал эту местность.
Тот немного подумал и ответил:
— Да, я знаю такое место.
— Где?
— У вершины горы.
— Что это за место?
— Это развалины древнего храма, вокруг которого достаточно места для тысячи воинов.
— И там можно чувствовать себя в безопасности?
— Да, если никто не выследит нас в пути.
— Мой сын хорошо знает это место?
— Я не собьюсь с дороги.
— Должны ли мы выслать вперед разведчиков?
— Да, так будет надежнее и безопаснее.
— Тогда мы пойдем с тобой вдвоем, а другие будут ждать нашего возвращения.
Они слезли с лошадей, взяли ружья и углубились в лесную чащу.
Жизнь среди дикой природы наделила индейцев такой великолепной способностью ориентироваться на местности, что они практически никогда не сбиваются с пути. Вот и сейчас проводник на удивление уверенно шел через ночной лес, указывая дорогу своему вождю. Несмотря на темноту, они вышли точно к развалинам храма и принялись обследовать его окрестности.
Не обнаружив никаких следов присутствия людей, они уже считали свою задачу выполненной, когда им вдруг пришлось остановиться и напрячь слух. Откуда-то со стороны до них донесся странный вопль, отдаленно напоминавший крик человека.
— Что это было? — спросил Черный Олень.
— Кто-то кричал. Но кто?
— Это похоже на предсмертный крик лошади.
— Мне еще не приходилось слышать таких звуков, — признался проводник.
Внезапно снова раздался вопль, протяжный и жуткий.
— Человек! — сказал вождь.
— Да, человек, — согласился на этот раз проводник.
— Охваченный смертельным страхом!
— И глубоким отчаянием!
— С какой стороны донесся крик?
— Я не знаю. Эхо обманчиво.
— Нужно покинуть эти стены.
Они перебрались через развалины каменной ограды. В этот момент душераздирающий вопль прозвучал еще раз, и теперь им не составило труда определить, откуда он доносился.
— Кричит кто-то прямо перед нами, — сказал проводник.
— Да, прямо перед нами. Мы должны узнать, кто!
Они осторожно стали пробираться к тому месту, откуда доносился голос. Выйдя к озеру, двинулись вдоль берега, и тут леденящий душу крик вновь обрушился на них, но теперь откуда-то сверху. Даже обладая поистине железными, как и у большинства индейцев, нервами, оба не на шутку перепугались.
— Это здесь, — шепотом сказал проводник, — в воде!
— Нет, — поправил его вождь, — не в воде, а над водой. Прислушайся!
— Там что-то плещется и бьется, как будто там живут крокодилы!
Поверхность озера переливалась фосфорическим блеском из-за волн и ряби, поднимаемых резкими движениями животных.
— Видит ли мой сын мерцание воды? — спросил вождь.
— Да.
— Это крокодилы.
— А человек — под ними? Этого не может быть!
— Нет, действительно человек — над ними, вон на том дереве.
И он указал рукой на склонившийся над водой старый кедр.
— Значит, он привязан!
— Наверняка!
Тут крик раздался снова, и стало ясно, что его источник находится в промежутке между поверхностью воды и кроной дерева.
— Кто кричит? — громко спросил вождь.
— О! — раздался сверху возглас. Это и был весь ответ.
— Кто здесь?
— Помогите!
— Где ты?
— Подвешен к дереву!
— О Боже! Над водой?
— Да! Скорее!
— Кто ты?
— Испанец.
— Испанец, бледнолицый, — шепотом сказал Черный Олень своему спутнику. — Пусть там и остается!
Но все же расспрос продолжил:
— Кто подвесил тебя здесь?
— Мои враги.
— Кто они?
— Двое краснокожих.
— Хау! — шепотом сказал вождь. — Это была кровная месть!
И снова спросил в полный голос:
— А что за индейцы отомстили тебе таким способом?
— Один миштек и один апач. Помогите мне, спасите! Я больше не могу, крокодилы сожрут меня!
— Апач и миштек, — тихо сказал вождь. — Это наши враги. Пожалуй, его следует спасти. Но прежде осветим его огнем.
Он подошел к сухому кустарнику, сквозь который только что продирался, выходя к озеру, наломал веток и сложил их в кучу на берегу. Затем достал огниво с трутом и разжег костер. Пламя взметнулось ввысь и ярко осветило окружающее пространство: примерно в полутора метрах от воды, привязанный к верхушке дерева, висел на кожаных ремнях человек, то и дело судорожно поджимавший под себя ноги, когда то один, то другой крокодил выпрыгивал из воды, стараясь схватить его зубами.
— Это была великая месть, — сказал Черный Олень. — Пусть он теперь отвечает нам, не страшась крокодилов.
Он влез наверх по наклонному стволу, ухватился руками за ремни и подтянул висящего повыше, так что теперь крокодилы не могли достать его. Пламя костра высветило лица индейцев, и по их раскраске Альфонсо увидел, что перед ним — команчи, ступившие на тропу войны. Альфонсо все понял и теперь считал себя уже наполовину спасенным.
— Почему краснокожие подвесили тебя здесь? — продолжал расспрашивать вождь.
— Потому что я сражался, чтобы убить их. Мы были врагами.
— Почему ты не убил этих собак? Апачи и миштеки — трусы!
— Это был Медвежье Сердце, вождь апачей.
— Медвежье Сердце! — воскликнул Черный Олень. — Он был здесь?
— Да. Он и Бизоний Лоб, вождь миштеков.
— И Бизоний Лоб! — снова воскликнул вождь команчей. — Где они?
— Освободи меня, и ты их получишь!
— Поклянись!
— Клянусь!
— Тогда получай свободу!
Индеец изо всех сил потянул за лассо и приподнял графа настолько, что тот смог опереться грудью о ствол дерева. Теперь у индейца освободились руки. Он достал нож и перерезал ремни на руках и ногах Альфонсо, и тот получил наконец возможность самостоятельно держаться за дерево.
— О! — блаженно выдохнул граф. — Я свободен, свободен, свободен! А теперь — мстить, мстить, мстить!
Граф кричал и кричал, не в силах остановиться, перемежая слова восторга и злобы.
— У тебя будет возможность отомстить, — сказал вождь команчей, усмотревший в Альфонсо полезного союзника. — Но зачем ты так кричишь? У леса есть уши!
— Здесь, на горе, не было никого, кроме меня и этих проклятых крокодилов. О Господи! Эту ночь я не забуду до самой смерти!
— Ты еще отомстишь за нее! Ну, а теперь спускайся вниз следом за мной!
Они сползли вниз по наклонному стволу, и только теперь, ступив ногами на твердую землю, граф окончательно поверил в собственное спасение.
— Я благодарю вас! — сказал он. — Требуйте чего хотите — я все сделаю для вас!
От переизбытка чувств он готов был теперь давать чрезмерные обещания. Но вождь спокойно ответил ему:
— Садись рядом с нами и отвечай на все наши вопросы!
Все трое уселись в траву, и граф вытянул свои измученные ноги с таким блаженством, какого ему в жизни никогда прежде не доводилось испытывать.
— Вы принадлежите к народу команчей? — спросил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362