Когда же я тщательным образом изучил их, мне стало абсолютно ясно, что Зандерс и есть не кто иной, как Черный Капитан собственной персоной, а Жан Летрье — один из его корсаров. Какая удача, не правда ли! Трудно передать словами радость, которую я тогда испытал. Однако виду я не подал, и даже Зандерс не заподозрил меня в том, что я проник в его тайну.
— Вы и своим товарищам не сказали об этом? — спросил бывший агент по делам индейцев.
— Нет.
— Но почему?
— Потому что одного неосторожного слова было бы достаточно, чтобы Зандерс все понял. Я же хотел, чтобы он узнал это только в суде: подобные сюрпризы действуют буквально убийственным образом даже на самых закоренелых и ловких преступников. К сожалению, события развивались совсем не так, как я ожидал.
— Уж не хотите ли вы сказать, что ему снова удалось ускользнуть от вас?
— Увы, именно это я и хочу сказать. Но прежде, чем я расскажу, как это произошло, я хотел бы вместе с вами мысленно перенестись далеко на Запад — через Скалистые горы, Аризону и Неваду до самого Сан-Франциско, где нам с вами предстоит встретиться с одной знакомой личностью, хотя она и прилагает все усилия к тому, чтобы остаться неузнанной.
— Кто же это?
— Скоро узнаете. Итак, слушайте.
Тот, кто попадает в сегодняшний Сан-Франциско — город-властелин Золотой страны и Великого океана — и, стоя на набережной, наблюдает бесконечную и непрерывную круговерть людской толпы, состоящей из представителей всех земных рас и народов; кто видит его длинные и широкие улицы, просторные площади, великолепные дворцы и здания, за зеркальными окнами которых скрыты горы всего того, что имеет отношение к золоту, что покупается и продается за это золото, тому очень трудно бывает представить себе, из каких скудных и ничтожных побегов вырастала столица драгоценного металла.
И сколь безостановочно движение морских волн, ежесекундно вздымающихся вверх и падающих вниз, сколь неудержим и бесконечен пестрый людской поток на улицах и площадях золотой метрополии, столь же неумолима и переменчива судьба, играющая человеком, то поднимая его на гребень действительного или мнимого успеха, то низвергая в самую пучину городского дна. И тот, кто еще вчера, обладая миллионами, был объектом всеобщего восхищения и зависти, сегодня, возможно, уже отправляется, вооружившись киркой, лопатой и винтовкой, на золотые прииски в надежде, часто несбыточной, вернуть себе утраченное богатство и былую респектабельность. Успех обманчив, и когда игра окончена, то салонный блеск часто сменяет шаткое и полное опасностей существование. Что выпадет тебе — роскошь или нищета, часто зависит от слепого кувырка игральной кости.
Из Акапулько курсом на Сан-Франциско шел парусник. Это была молодцевато подтянутая изящная трехмачтовая шхуна, на корме у которой красовались золотые буквы, составлявшие название судна: «Л'Оррибль». Форменная одежда экипажа говорила о принадлежности судна к военно-морскому флоту Соединенных Штатов, хотя некоторые особенности его корпуса и парусного вооружения давали основания предположить, что изначально его предназначение было иным.
Командир парусника стоял на квартердеке и, задрав голову, смотрел на марс , где сидел впередсмотрящий с подзорной трубой.
— Ну что, Джим, видишь его?
— Да, капитан, отлично вижу! — крикнул сверху матрос, указывая рукой в наветренную сторону. Он назвал своего командира капитаном, хотя тот носил на мундире погоны лейтенанта. Впрочем, подобное «повышение в звании» никогда не помешает, особенно если офицер действительно заслуживает более высокого чина.
— Каким курсом он идет?
— Ищет наш кильватер, сэр. Думаю, он идет из Акапулько или Лимы, а может, даже из Вальпараисо , потому что находится западнее нас.
— Что это за судно, Джим?
— Пока не могу сказать, сэр. Пусть подойдет поближе!
— А может, он?
— Уверен, сэр!
— Что-то не очень верится, — прозвучало в ответ. — А впрочем, было бы интересно взглянуть на судно, превосходящее в скорости хода наш «Л'Оррибль»!
— Хм! — произнес матрос, спустившись на палубу и передавая офицеру подзорную трубу. — Вообще-то, есть одно такое судно, которому это по силам!
— Какое же?
— «Ласточка», сэр!
— Да, пожалуй, только она! Но как могла «Ласточка» оказаться в здешних водах?
— Не знаю, сэр, но могу утверждать, что судно, идущее за нами, не какая-нибудь там бостонская селедочница, а легкий быстроходный клипер . Будь оно крупнее, его было бы отчетливо видно с такого расстояния. А ведь «Ласточка» — тоже клипер.
— Ладно, посмотрим! — сказал лейтенант, отпуская матроса и направляясь к штурвалу.
— Неизвестный корабль, сэр?
— Да, сзади нас.
— Не прикажете ли поставить верхние паруса, сэр?
— Это бесполезно, — ответил офицер, глядя в подзорную трубу. — Парусник все равно догонит нас,
— Хотел бы я на это посмотреть!
— К сожалению, сомневаться не приходится! — произнес лейтенант с легким оттенком уязвленного самолюбия морехода в голосе. — Видите, маат , еще три минуты назад его можно было разглядеть только с марса, а теперь я стою на палубе и прекрасно вижу его.
— Может, немного увалиться под ветер?
— Нет. Я хочу знать, сколько времени ему понадобится, чтобы оказаться с нами борт к борту. Если это американец, я буду только рад. Если же нет, то я пожелал бы ему в спутники дьявола, а не такое прекрасное судно!
Прошло еще немного времени, и вот уже можно было невооруженным глазом разглядеть сначала верхушки мачт, а затем и весь изящный корпус незнакомого корабля.
— Да, черт бы меня побрал, замечательное судно! Вы только посмотрите, как оно идет в фордевинд! Парень, который им командует, явно не страшится лишней пригоршни ветра. А теперь он готовит еще и брамсели , так что шхуна задирает кверху корму и чуть ли не танцует на носу!
— Смелый парень, сэр! Но сейчас достаточно одного неверного порыва ветра, и клипер пойдет ко дну, не будь я рулевой по имени Перкинс! Пожалуй, он все-таки слишком рискует.
— Смотрите, он поднимает флаг. В самом деле, это американец! Видите «звезды и полосы»? Он буквально пожирает волны и через пять минут поравняется с нами.
— Пожирает волны! Да, это, пожалуй, самое подходящее определение для такой гонки. Клянусь Богом, у этого парня по шесть пушечных люков на каждом борту, вращающаяся пушка на носу и, пожалуй, еще нечто подобное на корме. Вы его уже узнали, маат?
— Пока нет. Но если глаза меня не обманывают, то это все-таки «Ласточка». Я однажды поднимался на ее борт и ощупал собственными руками весь такелаж.
— А кто ею командовал?
— Не помню его имени, сэр; какой-то старый-престарый морской волк, почти уже развалина с сизым носом — с первого взгляда видно, что проспиртован насквозь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362