Я медленно кивнул и чуть заметно улыбнулся. В свое время, отказавшись от собственного вампирского тела и променяв его на тело смертного, я, возможно, мог представить себе малую толику тех эмо­ций, которые испытал Мемнох. Однако я не стал бы претендовать на полное их понимание.
– Процесс отнюдь не был болезненным, – сказал он. – Речь шла лишь о необходимости покорно сми­риться. Однако, обретая плотскую оболочку, я совсем забыл о крыльях и в результате предстал перед миром в образе высокого ангела. Я подошел к расположен­ному неподалеку пруду и заглянул в его чистую, про­зрачную воду. Впервые я увидел себя самого, Мемноха, в материальном воплощении – мои глаза, волосы, кожу, все то, чем одарил меня Господь и что до тех пор оставалось невидимым…
Однако я мгновенно понял, что не могу оставаться в таком облике. Я был чересчур велик, и моя субстан­ция буквально сжигала изнутри плотскую оболочку. Нет, так дело не пойдет, решил я, и немедленно при­ступил к формированию нового тела, к уменьшению его размеров, пока наконец не достиг желаемого ре­зультата.
Как только ты последуешь за мной – если, конеч­но, ты примешь такое решение и согласишься стать моим заместителем, – ты научишься делать то же са­мое. А сейчас позволь лишь заметить, что это вполне возможно, хотя и непросто. Все, что в данном случае требуется, – это ангельские знания, ангельское тер­пение, ангельское желание и ангельская воля.
Теперь возле пруда стоял обыкновенный человек, обнаженный, светловолосый, светлоглазый, – мужчи­на, каких можно было встретить повсюду, разве что более совершенный и одаренный половыми органа­ми внушительных, хотя и не роскошных размеров.
И когда моя субстанция заполнила эти органы – я, как ты понял, имею в виду мошонку и пенис, – я вдруг испытал незнакомые прежде ощущения. Пре­бывая в своей ангельской форме, я не чувствовал ни­чего подобного. Это были очень сложные, труднообъ­яснимые ощущения, обусловленные целым рядом новых открытий. Я познал, что такое пол и, в частно­сти, что означает быть мужчиной. Я осознал, до какой степени незащищенным и ранимым может быть че­ловек, – убедился в этом, так сказать, исходя не из на­блюдений со стороны, а из личного опыта. И в то же время я с удивлением отметил, каким сильным и мо­гущественным себя чувствую.
Я ожидал, что в облике человека буду трепетать от страха, что сознание собственной незначительности, потеря многих способностей и, напротив, обретение целого ряда других качеств – каких именно, тебе хо­рошо известно, ибо ты сам прошел через это, когда отказался от своего тела ради тела смертного, – за­ставит меня навсегда утратить чувство собственного достоинства.
– Да, я очень хорошо помню это.
– Однако ничего похожего я не испытал. Я ни­когда не был и не намеревался стать существом мате­риальным. Я и представить не мог, что настанет мо­мент – и мне захочется взглянуть на свое отражение в обыкновенном зеркале. Я видел себя лишь глазами других ангелов и частично своими собственными ан­гельскими глазами.
Но теперь я стал человеком. Я ощущал наличие мозга в своей голове, отчетливо представлял себе его сложную, почти хаотичную работу, множество слоев влажной мозговой ткани, сформированной в ходе всех стадий эволюции и постепенно достигшей совершен­ства высокоразвитых клеток, которые составляют его кору. Этот на первый взгляд лишенный всякой логики процесс на самом деле происходил совершенно ес­тественно, но, чтобы постичь его естественность, нуж­но было обладать теми знаниями, которыми как ан­гел обладал я.
– Какими же? – спросил я, стараясь, чтобы во­прос мой прозвучал как можно вежливее.
– Ну, например, что эмоции, зарождающиеся на периферии мозга, способны завладеть мною, прежде чем достигнут моего сознания, – сказал Мемнох. – С ангелами ничего подобного случиться не может. Наши чувства полностью контролируются разумом. Мы не способны испытывать иррациональный ужас. Так, во всяком случае, мне всегда казалось. Как бы то ни было, но тогда, стоя на земле в плотской человече­ской оболочке, я в этом не сомневался.
– А могли тебя ранить или даже убить в таком облике? – поинтересовался я.
– Нет. Об этом, кстати, я буквально только что намеревался тебе сказать. Однако поскольку я нахо­дился посреди вот этой самой долины, окруженной девственными лесами… – а эта область, если тебе ин­тересно знать, впоследствии получит название Палес­тины – то я понимал, что мое тело вполне может стать пищей для диких зверей. Вот почему я восполь­зовался своей ангельской субстанцией и с ее помо­щью создал вокруг себя мощное защитное поле, дей­ствовавшее подобно электрическому. Как только ко мне приближался какой-нибудь зверь, а это произо­шло практически в первую же минуту моего суще­ствования в облике человека, оно мгновенно срабаты­вало и отражало любую атаку.
Огражденный таким образом от любых посяга­тельств, уверенный, что никто и ничто не сможет причинить мне даже малейший вред, я отправился в окрестные поселения, чтобы своими глазами увидеть все, что там происходит.
В моем облике не было ничего сверхъестественно­го. Напротив, я выглядел как самый обыкновенный, причем совершенно безобидный для окружающих человек и старался вести себя так, чтобы привлекать к себе минимум внимания.
Дождавшись наступления вечера, я приблизился к одному из поселений – самой большой в округе сто­янке людей, обитатели которой сумели силой до­казать свое превосходство над другими племенами и теперь собирали дань со своих соседей. На большой, обнесенной по кругу высоким забором территории стояло множество отдельных хижин. В каждой горел огонь. Просторная площадка в центре поселения слу­жила местом общего сбора. Ворота еще не были за­перты на ночь.
Я проскользнул внутрь и лег на землю, укрывшись за одной из хижин. В течение нескольких часов, осто­рожно перебираясь с места на место, чтобы оставать­ся незамеченным, я наблюдал за людьми. Мне было интересно все: и то, что они делали в сумерках на ули­це, и то, чем занимались в своих хижинах.
На следующий день я продолжил свои наблюде­ния, но уже из леса. Когда охотники отправились на промысел, я скрытно последовал за ними, а когда они меня все же заметили, бросился бежать. Никто меня не преследовал.
Три дня и три ночи я неустанно следил за вполне благополучной жизнью этого многочисленного и про­цветающего племени и за это время сумел многое узнать об их возможностях, способностях и потреб­ностях, о плотских нуждах и болезнях. Но главное, я понял, что такое страсть и вожделение, ибо однажды вдруг почувствовал, как этот огонь разгорается внут­ри меня самого.
Вот как это произошло. Представь себе вечер, су­мерки на исходе третьего дня… Я успел увидеть доста­точно, чтобы сделать собственные умозаключения, и готов был представить Богу целый ряд доказательств того, что эта люди никак не могут считаться частью природы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135