ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

– спросил я довольно резко, хотя вовсе не хотел показаться грубым.
– Заключить договор с дьяволом, – пояснил Дэ­вид, – означает согласиться на какие-то предложен­ные им условия. Именно от этого и предостерегает тебя Арман. Нельзя вступать ни в какие соглашения с дьяволом.
– Совершенно верно, – подтвердил Арман, и гла­за его на миг сверкнули во тьме. На юношеском его лице застыло выражение печали и крайней озабоченности. – У меня есть веские основания подозревать, что он стремится связать это соглашение с какими-то моральными проблемами. Почему ты непременно должен принять его предложение?
– Я не знаю, имеет ли это какое-то значение, – начал я, чувствуя себя в полном замешательстве, – но ты прав. Я и сам сказал ему что-то в этом роде, что-то о его игре по определенным правилам…
– Мне необходимо поговорить с тобой о Доре, – тихо шепнул Дэвид. – Ты должен как можно скорее исправить свою ошибку. Во всяком случае, хотя бы пообещать нам, что не будешь…
– Я не стану давать вам какие-либо обещания относительно Доры. Я просто не могу.
– Лестат, прошу, не разрушай жизнь этой моло­дой смертной, – с нажимом в голосе произнес Дэ­вид. – Если мы способны оказаться в ином измере­нии, если призраки имеют возможность просить нас о чем-то, то кто знает, быть может, они могут и нака­зать нас, причинить нам вред. Неужели тебе никогда не приходила в голову подобная мысль?
Дэвид сел прямо. В голосе его явно слышалось вол­нение и одновременно гнев, он звучал напряженно, и было заметно, что Дэвид сдерживает себя из послед­них сил. – Ты не имеешь права обижать эту девочку. Вспомни, ведь ее отец пришел к тебе с просьбой о за­щите, а не о том, чтобы ты свел ее с ума…
– Можешь не продолжать, – перебил я его. – Все, что ты можешь сказать, я и сам знаю. Но и ты должен меня понять. Ведь я один. Совсем один. Вы всегда были моими друзьями, моей семьей. Но теперь, когда я столкнулся с этим существом, с этим Мемнохом-дьяволом, помочь мне не в силах никто. Никто, кроме Доры, не может дать мне совет, подсказать, как следует поступить.
– Кроме Доры? – Дэвид смотрел на меня с ужа­сом.
– Ты что, намерен рассказать ей обо всем? – ис­пуганно спросил Арман.
– Да. Именно это я и собираюсь сделать. Дора единственная верит в существование дьявола. А я – Бог свидетель! – сейчас как никогда нуждаюсь в ком-то, искренне верующем, в святом, если хотите, а быть может, в том, кто сведущ в теологии. И я немедленно отправляюсь к Доре.
– Ты испорченный, порочный, упрямый тип, раз­рушитель и губитель по природе своей! – забыв о свойственной ему британской вежливости, восклик­нул Дэвид, и слова его прозвучали как проклятие. – Ты все равно поступишь по-своему!
Голос его звенел от ярости. Я видел, что он просто взбешен, что внутри у него все кипит, но больше ниче­го не мог сказать в свое оправдание.
– Погоди, – попытался успокоить его Арман, а потом повернулся ко мне: – Лестат, это безумие! Это все равно что спросить совета у Сивиллы. Ты хочешь, чтобы смертная девушка выступила в роли оракула и предсказала тебе будущее, посоветовала, как следует поступить?
– Дора не обыкновенная смертная – не такая, как все. Она совершенно не испытывает страха пере­до мной. Ни малейшего. Она вообще ничего не боит­ся. Такое впечатление, что она сделана из другого ма­териала. Но она человек. И в то же время как будто святая. Наверное, такой была Жанна д'Арк, когда ве­ла за собой войско. А о Боге и дьяволе Доре известно нечто такое, чего сам я не знаю.
– Ты говоришь о вере, и речи твои действительно способны обольстить, – заметил Дэвид. – То же самое было и с твоей подругой-монахиней, Гретхен, которая в результате совершенно лишилась разума и превра­тилась в неистовую сумасшедшую.
– Скорее, в немую, – поправил я, – потому что она не произносит ни слова, за исключением мо­литв, – так, во всяком случае, пишут в газетах. Однако следует учесть, что на самом деле до встречи со мной Гретхен не верила в Бога. Вера и безумие для нее фак­тически одно и то же.
– Неужели ты так и не поймешь?! – воскликнул Дэвид.
– Не пойму чего? Послушай, Дэвид, я иду к Доре. Она единственная, к кому я могу обратиться. Кроме того, я не имею права вот так все бросить. Я обязан к ней вернуться, и я вернусь. И еще. Обращаюсь к тебе, Арман. Ты должен пообещать мне кое-что, хотя это и так вполне очевидно. Дора находится под моим по­кровительством. И никто из нас не имеет права тро­нуть ее.
– Об этом не стоило и говорить. Я не причиню зла твоей маленькой подружке. Твое предостереже­ние обидно для меня.
Арман действительно выглядел расстроенным.
– Извини. Я понимаю, однако кому, как не мне, знать, что такое кровь и невинность и до какой степе­ни может быть восхитительным и то и другое. Ибо меня самого невероятно влечет к этой девушке.
– Ну так ты, должно быть, и поддаешься этому влечению, – сердито проворчал Арман. – Тебе хоро­шо известно, что я давно уже не утруждаю себя по­иском жертв. Мне по-прежнему достаточно остано­виться перед любым домом, и его обитатели с радостью кинутся в мои объятия. Естественно, я не стану трогать твою девочку. А ты, оказывается, все еще помнишь старые обиды. И думаешь, что я живу прошлым и остался таким же, каким был. Ничего подобного. Я меняюсь вместе со временем, во всяком случае прилагаю к этому все усилия. Но что может сказать тебе Дора? Чем она может тебе помочь?
– Не знаю. Но я пойду к ней завтра вечером. Будь у меня достаточно времени сейчас, я бы бросился к ней немедленно. Дэвид, если со мной что-нибудь слу­чится… если я вдруг исчезну… если я… В общем, помни, что все наследство Доры в твоих руках.
– Помню, – кивнул Дэвид. – И сдержу данное тебе честное слово – сделаю все, что возможно, и бу­ду действовать только в ее интересах. Но ты не дол­жен к ней ходить!
– Лестат, – вновь обратился ко мне Арман, – ес­ли я тебе понадоблюсь… Если это существо попытает­ся увести тебя силой…
– Но почему ты так обо мне заботишься? – спро­сил я. – После всех пакостей, которые я тебе причи­нил. Почему?
– Ох, только, пожалуйста, не говори глупостей, – умоляющим тоном попросил Арман. – Разве ты за­был, как когда-то, давным-давно, сам убеждал меня в том, что мир есть не что иное, как Сад Зла? Что только эстетические законы можно признать истинными и только с ними ты готов считаться.
– Нет, я не забыл. И боюсь, что оказался прав. Я предполагал это и страшился справедливости своих предположений, еще когда был совсем юным смерт­ным. Однажды утром я проснулся и понял, что утра­тил веру во все.
– Что ж, друг мой, в таком случае надо признать, что в этом Саду Зла ты смотришься великолепно. И прогуливаешься по нему с таким видом, как будто он принадлежит тебе безраздельно, и ты можешь делать в нем все, что тебе заблагорассудится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135