ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Бармен со скучающим видом разговаривал с кем-то и, похоже, не обратил внима­ния на то, что происходило вокруг; хотя он, наверное, все же заметил, как я поспешно, спотыкаясь, бросил­ся прочь и выскочил на улицу.
«Беги! – кричала во мне каждая частица души. – Но куда бежать? Подняться в воздух? Не поможет! Оно мгновенно догонит тебя. Лучше оставайся на хо­лодной земле».
«Ты забрал Роджера! Неужели ты преследовал меня только ради этого?»
Вероятно, я произнес эти слова вслух или сделал какое-то движение, потому что бармен вдруг поднял голову и посмотрел в мою сторону. Нет, вряд ли, я просто стоял и плакал. А рыдающий мужчина не мо­жет не вызвать интерес, тем более если этот мужчина такой, с позволения сказать, как я, – ведь наши слезы окрашены кровью. Надо бежать! И чем скорее, тем лучше!
Я повернулся и вновь вышел на заснеженную ули­цу. Скоро наступит утро. Так стоит ли мне бродить по холоду и тем самым продлевать свои страдания? Не разумнее ли отыскать подходящую для отдыха моги­лу и уснуть?
– Роджер! – не переставал я звать со слезами в голосе, время от времени вытирая рукавом мокрое лицо. – Кто ты, проклятое существо? – взывал я что есть мочи, и эхо отдавалось от стен окрестных домов.
«..Проклятое существо…» – донеслось до меня, и вдруг… Я вновь услышал несвязный гул голосов. Я пы­тался противостоять этому существу. Лицо! Его лицо… Недремлющий разум и ненасытный характер! Нет, я не должен позволять сбить себя с толку, я не должен предаваться воспоминаниям!
В одном из домов распахнулось окно, и чей-то го­лос сердито велел мне заткнуться и убираться прочь.
«Все, хватит, – приказал я себе. – Не пытайся вос­становить в памяти прошедшее. Иначе ты оконча­тельно лишишься и разума, и сознания».
Перед моим мысленным взором неожиданно воз­ник образ Доры, и мне показалось, что я вот-вот рух­ну прямо здесь, посреди улицы, дрожа от ужаса и бормоча какую-нибудь бессмыслицу в ответ на рас­спросы любого, кто подойдет и попытается мне по­мочь.
А это было самое плохое, самое отвратительное, самое ужасное, что могло бы со мной случиться.
Но что выражало лицо Роджера в тот последний момент? Я даже не уверен, что это вообще можно на­звать выражением. Что я прочел в его глазах? Умиро­творение? Невозмутимый покой? Понимание? Или это были всего лишь глаза призрака, теряющего остат­ки жизненной энергии? Глаза призрака, отдающего­ся во власть другого призрака?
Оказывается, я громко плакал и вопил на всю ули­цу. Но осознал это, лишь когда со всех сторон до меня стали доноситься окрики смертных, требовавших, что­бы я немедленно заткнулся.
Я шел и шел вперед.
И вот наконец остался в одиночестве. Я продолжал плакать, хотя теперь уже тихо. Впрочем, улица была пуста, и никто не мог меня услышать.
Еле переставляя ноги, согнувшись почти пополам, я продолжал путь. Рыдания душили меня, я не мог их сдержать, но вокруг не было ни души, и потому никто меня не видел и не слышал. Я жаждал восстановить в памяти все последние события, но не смел, ибо боял­ся, что не выдержу нервного напряжения и рухну по­среди дороги, О Роджер! Роджер!.. Боже мой, я едва сдерживался, чтобы в порыве своего чудовищного эго­изма немедленно не помчаться к Доре, не броситься перед ней на колени и не признаться в том, что натво­рил… «Это моих рук дело! Я убил его!..» – хотелось крикнуть мне.
Где я? Кажется, в центре города, В одной из витрин промелькнули норковые шубы. Снег мягко падал, не­жно касался моих ресниц… Я размотал кашне и тща­тельно вытер лицо, чтобы уничтожить следы крова­вых слез.
Увидев ярко освещенный отель, я нерешительно вошел внутрь.
Заплатив за номер наличными, я добавил щедрые чаевые и попросил не беспокоить меня в течение су­ток, после чего отправился наверх, тщательно запер на засов дверь, задвинул шторы, отключил отврати­тельно вонявший обогреватель, заполз под кровать и провалился в сон.
Однако прежде чем я погрузился в долгое оцепе­нение – а до рассвета оставалось еще несколько ча­сов, и времени на сон было хоть отбавляй, – в голову мне пришла вдруг странная мысль: Дэвид на меня ко­нечно же рассердится, а вот Дора… Дора, скорее всего, поверит мне и поймет.
Я успел проспать, наверное, несколько часов. С ули­цы по-прежнему доносились звуки ночной жизни.
Когда я проснулся, небо еще только начало свет­леть. Ночь подходила к концу. Наконец-то я смогу по-настоящему впасть в забытье. Чудесно! Слишком позд­но, чтобы размышлять о чем-то. Пора отдаться во власть глубочайшего вампирского сна, присоединить­ся ко всем остальным бессмертным, которые – где бы они в эти минуты ни находились – ищут убежище, чтобы спастись от дневного света.
Отчетливо раздавшийся в тишине голос заставил меня вздрогнуть:
– Все не настолько просто…
Я вскочил на ноги так резко, что опрокинул кро­вать, и взглянул в том направлении, откуда донесся го­лос. Маленький гостиничный номер показался мне безвкусно украшенной золоченой западней.
В углу стоял человек, самый обыкновенный, ничем не примечательный мужчина. Среднего роста, отнюдь не красавец, как, например, Роджер, скромно – в отличие, скажем, от меня – одетый, не молодой и не старый… – в общем, просто человек. Хотя вполне при­ятной наружности. Он стоял, скрестив ноги, а руки были сложены на груди.
В это мгновение солнце поднялось над домами, и яркий огонь ударил в окна. Свет его ослепил и обжег меня, лишив возможности разглядеть еще какие-ли­бо детали.
Я бросился на пол… Кровать вновь опустилась надо мной, спасая от разгорающегося сияния дня.
Все. Кто бы или что бы ни появилось в моей комна­те, с восходом солнца я был бессилен что-либо сде­лать, и никакая снежная завеса зимнего утра не в со­стоянии мне помочь…
ГЛАВА 5
– Прекрасно, – сказал Дэвид. – А теперь пре­крати ходить взад-вперед, сядь и постарайся вспомнить все, до мельчайших деталей, Если тебе для этого необходимо подкрепиться, мы можем выйти и…
– Я уже не раз говорил тебе, что не нуждаюсь в этом. Мне нет необходимости питаться. Я не жажду крови. Я люблю ее, тоскую по ней, но сейчас мне не до нее. Я пировал прошлой ночью и вел себя с Роджером как ненасытное чудовище. Прекрати напоминать мне о крови.
– Тогда будь любезен, сядь вон там, возле стола. Он указал мне на место напротив себя.
Я стоял возле стеклянной стены и смотрел на кры­шу собора Святого Патрика.
Дэвид снял для нас великолепные комнаты в Олим­пийской башне, как раз над шпилями собора Огром­ные апартаменты далеко превосходили наши потреб­ности, однако обосноваться в таком жилище было Действительно приятно. Непосредственная близость к собору казалась мне особенно важной. У меня бы­ла возможность любоваться его крестообразной кры­шей и высокими острыми шпилями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135