» – когда Господь ответ­ствовал:
«Они будут ожидать твоего возвращения в надле­жащем месте небес. Они не узнают ни Моего реше­ния, ни своей участи, пока ты не приведешь ко Мне эти души, Мемнох, души, которые я сочту достойны­ми обитать в Моей божественной юдоли».
«Понимаю, Господи. И с Твоего разрешения от­правляюсь!»
И не спрашивая более ни о чем, не обсуждая ника­ких правил и ограничений, я, Мемнох, архангел и об­винитель Бога, немедленно покинул небеса, спустив­шись в обширные призрачные области преисподней.
ГЛАВА 15
– Но, Мемнох, – прервал его я. – Он не опреде­лил для тебя критерий отбора! Как надлежало тебе оценивать те души? Как бы ты узнал?
Мемнох улыбнулся.
– Да, Лестат, именно это Он и сделал, и именно так поступил, и поверь мне, я это сразу понял. Не успел я попасть в преисподнюю, как критерий отбо­ра для вхождения на небеса полностью завладел моим умом, сделавшись навязчивой до отчаяния идеей. Это в точности стиль Его поведения, верно?
– Я бы на твоем месте спросил.
– Нет-нет. У меня не было такого намерения. Я выбрался оттуда и принялся за работу! Как я гово­рил, таков был Его стиль, и я понимал, что единствен­ная моя надежда заключается в выработке собствен­ного критерия и его обосновании, понимаешь?
– Думаю, да.
– Не думаешь, а знаешь, – сказал он. – Ладно. Только представь. Население мира разрослось до мил­лионов, и хотя города поднялись не во многих местах, но в основном в той самой долине, куда я спустился и где оставил свои знаки на стенах пещер. Человечество распространилось по планете на север и юг, как только могло; на разных стадиях развития возникали по­селения, городки и крепости. Та земля, где выросли города, полагаю, называется сейчас Месопотамией. Или это Шумер? Или Ур? Ваши ученые с каждым днем открывают все больше и больше.
Безумные фантазии человека по поводу бессмер­тия и воссоединения с умершими дали повсеместный толчок к появлению религии. В долине Нила возникла цивилизация поразительной стабильности, и в то же время на земле, которую мы называем Святой, постоянно шли войны.
Итак, я спустился в преисподнюю, которую рань­ше созерцал лишь снаружи. Она теперь стала огромна и вмещала в себя и некоторые из первых душ, когда-то кипевших жизнью, и миллионы душ, чьи убежде­ния и устремления к вечности привели их в это ужас­ное место. Безумные надежды повергли в смущение бессчетное их число. Некоторые стали столь сильными, что захватили главенство над остальными. А неко­торые освоили хитрость возвращения на землю, из­бегнув взаимного притяжения других невидимых душ, – для того чтобы оказаться вблизи от плоти, в которую смогут вселиться вновь, или повлиять на нее, или нанести вред, или любить, если представится слу­чай.
Мир, населенный душами! И иные из них, совер­шенно потеряв память о своем человеческом суще­ствовании, сделались теми, кого земные мужчины и женщины называют демонами, рыскающими вокруг, жаждущими завладеть человеком, произвести опус­тошение или навлечь несчастье, насколько позволят обстоятельства.
– И один из них, – сказал я, – превратился в мать или отца вампиров вроде нас.
– Да, верно. Эту мутацию создал Амель. Но она не была единственной. На земле есть и другие монст­ры, обитающие между видимым и невидимым; но ве­личайшей движущей силой мира всегда были и оста­ются судьбы миллионов людей.
– Мутации никогда не влияли на ход истории.
– И да и нет. Разве не значит что-нибудь вопль безумной души, исторгаемый пророком из плоти и крови, если слова этого пророка записаны на пяти различных языках и выставлены на продажу на пол­ках магазинов в Нью-Йорке? Можно сказать, что про­цесс, который я наблюдал и описал Господу, продол­жается; иные души умерли, иные укрепились, другим удалось фактически возродиться в новом теле, хотя с помощью какой уловки, этого я в то время не знал.
– А сейчас знаешь?
– Реинкарнацию никоим образом нельзя назвать вещью обычной. И вовлеченные в нее души выигры­вают совсем немного. Можно представить себе ситуа­ции, когда она возможна. Происходит ли она при уга­сании души ребенка и всегда ли сопровождается воплощением в новом теле – зависит от каждого от­дельного случая. Тех, кто постоянно участвует в реинкарнации, нельзя сбрасывать со счетов. Но это, как эволюция вампиров или других связанных с землей бессмертных существ, уже отдельная небольшая сфе­ра. Еще раз напоминаю, что сейчас мы говорим о судь­бе человечества, о мире человеческом в целом.
– Да, я вполне понимаю. Возможно, лучше, чем ты думаешь.
– Хорошо. Итак, не имея критерия отбора, я все же отправился в преисподнюю и обнаружил там ог­ромное разросшееся подобие земли! Души дали волю воображению и создали в своем невидимом бытии всевозможные неуклюжие здания, немыслимых существ, монстров – этакое буйство воображения без контроля со стороны небес, и, как я и догадывался, огромное число душ не знали, что они мертвы.
И вот я погрузился в самую гущу всего этого, изо всех сил пытаясь оставаться невидимым, представить себя лишенным всякой различимой формы, но сде­лать мне это не просто. Ибо я оказался в невидимом царстве – все там было невидимо. И вот я принялся в полумраке бродить по унылым дорогам, среди урод­ливых, почти лишенных формы существ – стенающих, умирающих. А ведь сам я пребывал в обличье ангела.
Тем не менее эти потерянные души не очень-то замечали меня! Похоже, многие из них плохо видели. Ты ведь знаешь, что это состояние описано человече­скими шаманами, святыми, людьми, близко подошед­шими к смерти, испытавшими ее и затем оживлен­ными и продолжающими жить.
– Да.
– Человеческие души видели лишь часть окружа­ющего их пространства. Я видел все в целом. Я бестре­петно странствовал по всем направлениям, не счита­ясь со временем или находясь вне его – хотя время, разумеется, текло непрерывно, – и шел туда, куда мне хотелось.
– Обиталище безумных душ.
– Очень похоже, но в этом огромном обиталище было великое множество обособленных обителей. Ду­ши со сходными верованиями в отчаянии сошлись вместе в надежде укрепить веру друг друга, а заодно и обоюдные страхи. Но свет земли был здесь слишком сумрачным, чтобы согреть хоть кого-то! А небесный свет сюда попросту не проникал.
Да, ты прав, это было поистине обиталище всевоз­можных безумных душ, долина смертной тени, ужасная река монстров, которую души страшатся пере­сечь, чтобы попасть в рай. И разумеется, никто никог­да не пересекал ее.
Первое, что я сделал, – это стал слушать; я прислу­шивался к пению любой души, которая пела мне, то есть, по-нашему, говорила. Я старался запомнить лю­бое чуть слышное высказывание, вопрос или предпо­ложение, поразившее мой слух. Что знали эти души?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135