ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Единственное, что осталось, – это призвать меня напрямую. Разве не так? Всем своим поведением ты словно вопрошал: «Мемнох, скажи, что еще я могу сделать?»
– И ты рассказал об этом Богу? – Тон мой оста­вался холодным, ибо я не желал быть вовлеченным в его игры и старался подавить собственное любопыт­ство и возбуждение.
– Конечно.
От удивления я не нашелся что сказать.
В голову не приходило ни единой удачной мыс­ли – мелькали только обрывки каких-то заумных те­ологических идей, провокационные вопросы типа: «А почему Бог сам этого не знал?» – и тому подобная ерунда.
Мне нужно было подумать, сконцентрироваться и понять, что говорит моя собственная интуиция.
– Ты вроде Декарта… – сказал он. – Или Канта…
– Не смей смешивать меня в одну кучу с кем-ли­бо! – перебил я. – Я – Вампир Лестат, единственный и неповторимый в своем роде.
– Нашел кому говорить об этом!
– Много ли нас сейчас на земле – вампиров? Я не беру в расчет других бессмертных, всяких чудовищ, злых духов и тому подобных существ вроде тебя. Речь исключительно о вампирах. Их, пожалуй, и сот­ни не наберется. И ни один из них не сравнится со мной, Лестатом!
– Согласен целиком и полностью. Ты мне нужен. Я нуждаюсь в таком помощнике.
– И тебя не смущает, что я не испытываю к тебе никакого уважения, что совершенно не верю в тебя и, несмотря на все произошедшее, не боюсь? Тебя не волнует, что вот сейчас, здесь, в моем доме, я попросту смеюсь над тобой? Не думаю, что Сатана стал бы тер­петь подобное. Я бы не потерпел. А ведь тебе извест­но, что я сравнивал себя с тобой. Люцифер! Сын утра! Своим хулителям и судьям я заявлял, что перед ними сам дьявол или что, доведись мне встретиться с самим Сатаной, я разобью его наголову и обращу в бегство.
– Мемнох, меня зовут Мемнох, – поправил он. – Пожалуйста, не упоминай больше это имя – Сатана. Равно как не употребляй и другие: Люцифер, Вельзе­вул, Азазел, Мардук, Мефистофель… Ты вскоре и сам поймешь, что все они лишь словесные вариации одно­го и того же понятия. А Мемнох – это имя на все времена. Оно звучит вполне подобающе и приятно. Мемнох-дьявол. Однако не пытайся отыскать его в книгах – это бесполезно.
Я промолчал, пытаясь осмыслить сказанное. Да, он способен менять обличье, однако должна присутство­вать некая иная, невидимая глазу субстанция, состав­ляющая его внутреннюю сущность. Быть может, именно мощь этой внутренней сущности и противо­стояла мне, когда я нанес ему удар в лицо? Ведь я не ощутил под рукой реального препятствия – только сопротивление какой-то силы. Интересно, а если бы мне вздумалось сейчас схватиться с ним, будет ли эта человеческая оболочка в достаточной мере наполнена внутренней субстанцией, чтобы одержать надо мной победу? Сравнится ли его сила с силой темного ан­гела?
– Да, – сказал он. – И ты даже не можешь себе представить, как трудно бывает довести такого ро­да вещи до сознания смертных. Но тебя я выбрал не только по этой причине. Ты стал моим избранником не столько потому, что лучше других способен понять и постичь все, что необходимо, сколько потому, что идеально подходишь для такой работы.
– Для работы подручным дьявола?
– Именно. Для того чтобы стать, если можно так выразиться, моей правой рукой и заменять меня, ко­гда я слишком устану. Чтобы стать моим принцем, наследником.
– Но как ты мог так ошибиться? Неужели ты на­ходишь забавными мои душевные муки, мое самоби­чевание? Неужели ты полагаешь, что мне нравится причинять зло? И что, видя нечто прекрасное, напри­мер лицо Доры, я способен думать о зле?
– Нет, я вовсе не считаю, что тебе нравится при­чинять зло, – ответил он. – Во всяком случае, не боль­ше, чем мне.
– Не больше, чем тебе? – прищурившись, пере­спросил я.
– Я ненавижу зло. И если ты не поможешь мне… Если ты позволишь Богу и впредь действовать по сво­ему усмотрению, то, будь уверен, зло разрушит этот мир до основания.
– Ты хочешь сказать, – медленно произнес я, – что такова воля Божия? Что Бог хочет разрушить мир?
– Кому дано это знать?.. – холодно ответил он. – Однако я уверен, что Он и пальцем не пошевелит, что­бы этого не случилось. Равно как уверен в том, что сам этого не хочу. Но мои действия праведны, в то время как деяния Господа зиждутся на крови и опустоше­нии, а это чрезвычайно опасно. И ты знаешь, что они именно таковы. Ты просто обязан мне помочь. Я уже говорил, что близок к победе. Однако нынешний век невыносимо тяжел и просто ужасен для всех нас.
– Ты хочешь уверить меня в том, что не служишь злу?
– Вот именно. Вспомни, о чем спрашивал тебя Дэвид. Он спросил, ощущал ли ты присутствие зла, когда я был рядом. И ты ответил, что не ощущал.
– Всем известно, что дьявол искусный лжец и умеет вводить в заблуждение.
– А мои враги искусные клеветники. По сути, ни Бога, ни меня нельзя назвать лжецами. Однако… Я и в мыслях не допускал, что ты поверишь мне на слово, и пришел сюда вовсе не для того, чтобы убедить тебя пустыми разговорами. Я возьму тебя с собой, покажу тебе и ад, и рай, а если у тебя возникнет желание, дам возможность побеседовать с Богом – так долго, как Он позволит и сам ты того захочешь. Не с Богом От­цом, нет, а… Впрочем, ты сам вскоре увидишь и пой­мешь. Но я должен быть уверен в том, что ты будешь действовать по собственной воле и искренне пожела­ешь постичь истину. Что ты сам захочешь отказать­ся от бессмысленного и бесцельного существования, чтобы вступить в смертельную битву за судьбы мира
Я молчал. Я просто не знал, что ответить. Наш раз­говор ушел далеко в сторону от первоначальной темы.
– Увидеть рай? – прошептал я наконец, посте­пенно постигая смысл его предложения. – И ад?
– Да, конечно, – спокойно и терпеливо подтвер­дил он.
– Мне нужна ночь на размышления. – Что?!
– Я сказал, что мне нужна ночь, чтобы все обду­мать.
– Ты мне не веришь? Тебе нужно какое-то сви­детельство, знамение?
– Нет, напротив, я начинаю тебе верить. Именно поэтому я должен подумать, взвесить все «за» и «про­тив».
– Но я здесь, чтобы ответить на любой твой во­прос, чтобы немедленно продемонстрировать тебе все, что ты захочешь.
– Все, что я хочу, – это чтобы ты оставил меня в покое на две ночи, сегодняшнюю и следующую. Со­гласись, просьба весьма скромная и обоснованная. Оставь меня в покое.
Он был явно разочарован и даже, возможно, запо­дозрил какой-то подвох с моей стороны. Однако я го­ворил совершенно искренне. И другого ответа дать не мог.
– Неужели тебя можно обмануть? – спросил я.
– Конечно. Я могу положиться только на те спо­собности, которыми обладаю, точно так же, как ты полагаешься на свои. И эти способности имеют свои пределы. Равно как и ты ограничен в своих. Тебя мож­но обмануть. И меня тоже.
– А как насчет Бога?
– О-о-о!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135