..
-- И вела, и показывала,-- подтвердил мрачный Чандра.-- И откуда только
знала?!.
Похоже, источник осведомленности Матушки Ци оставался загадкой для всех,
а старуха отнюдь не спешила просветить собравшихся на этот счет.
Я посмотрел на источник -- на Чань-бо, невинно мерцающего лопатой-лезвием
и полумесяцем. Видимо, старейшины-Блистающие не хотели, чтобы в роду их
Придатков сохранялось знание о клятвопреступлении -- а старейшины-люди и
вовсе мечтали стереть память об этом -- так что ни Лян, ни Чандра-Дэв о
тайном зале и жертве Прошлым богам знать ничего не знали (в отличии от
Кханды и Скользящего Перста).
А если и знали -- то так, как знают легенду.
Другое дело -- Чань-бо, если его и впрямь оставили молчаливым свидетелем,
следящим за самоубийствами старейшин-Блистающих. ТОгда в роду его
Придатков сохранялось и знание, и память, и все, что нужно!.. не зря старуха
прошлым эмирата интересуется...
Или остается предположить, что Матушке Ци второй век пошел. Хорошо
сохранилась, однако, больше семидесяти никак не дать!..
-- Это Шулма,-- негромко, но так, чтобы все слышали, сказал Асахиро Ли.
-- Это Шулма,-- так же негромко прозвенел Но-дачи.
Мало кто из людей и Блистающих понял их. Одни не знали. А другие,
возможно делали вид, что не знают.
И тут заговорил старый Вардан Сач-Камал, Сайид-на, Глава Учения Батин.
-- Люди отвергли Истину. Люди перестали приносить жертву Прошлым богам.
Люди -забыли. Поэтому Прошлые боги сами напомнили о себе. Нет, Чэн-в-
Перчатке, мы не сойдемся с тобой в поединке, ибо жертва принесена. Большая
жертва. Первая из многих, заставящих нас повернуться лицом к Истине...
-- Хорошо, Сайид-на,-- кивнул я, думая о своем.-- Жертвы, жертвы... много
будет жертв. Чтобы их было меньше, я должен встретиться с Истиной лицом к
лицу. Поэтому я попрошу тебя об одной услуге. Не сочти за труд и поставь
свою секиру вон в тот угол... Ладно?
Сач-Камал удивленно посмотрел на меня, но, тем не менее, степенно прошел в
указанный угол и аккуратно прислонил к стене свою двуручную секиру.
Я посмотрел на седую женщину с копьем, которая так за все это время и не
двинулась с места.
-- А вы -- свое копье. Прошу вас!
Женщина молча оказалась в углу -- я позавидовал мягкости и скрытности ее
скользящего шага -- и поставила копье рядом с секирой Сач-Камала.
-- Теперь вы, господа! -- обернулся к родичу Ляну и Чандре-Дэву.
Те переглянулись, пожали плечами но отнесли мечи туда, куда было указано.
-- Матушка Ци; будьте любезны, присоедините к ним свой Чань-бо!
Старуха повиновалась молча -- за что я был ей безмерно благодарен.
Так, вроде бы все... без Но, Кунды и Сая я вполне обойдусь. Надо будет --
позову.
Я зашел в угол -- так, наверное, входят в клетку с пятнистым чаушем -- где
угрюмо выстроились Блистающие и Тусклые, и опустился на холодный пол.
Моя правая рука лежала на рукояти Единорога. За поясом устроилась Дзюттэ.
"Единорог, давай ты,-- подумал я.-- Если будет надо, я поддержу, но не будем
их смущать и отвлекать от главного."
"Хорошо, Чэн," -- был ответ.
И, отрешившись на время от мира людей, я вошел в мир Блистающих.
-- Вы посмели явиться сюда! -- услышал я гневный лязг, не предвещающий
ничего хорошего, и понял, что это Юэ Сач-Камал.-- Вы, предатели и
клятвопреступники, посмели вновь прийти в этот зал!
Кханда Вьячасена и Скользящий Перст понуро молчали.
-- Все вы тут хороши! -- бесцеремонно перебил его Обломок.-- Посмели,
явились... И вообще, сожженная деревня -- это ваша работа!
-- Наша? -- искренне удивилось копье.
-- А по какому праву,-- упав на пол, загремел Юэ Сач-Камал,-- заговорил ты,
незванный гость, нарушая разговор Старейших?!
Кханда торопливо упал рядом с Сач-Камалом и звенящим шепотом что-то
сообщил ему. Единорог-Я успел разобрать всего несколько слов -- "Кабирский
Палач" да "фарр-ла -- Кабир" -- после чего Кханда умолк, а Сач-Камал
налился багровыми отблесками.
-- Мы не имеем к сожжению деревни никакого отношения,-- произнес он после
долгой паузы.
-- Не имеете? -- вмешался Единорог-Я.-- А Чинкуэда? Один из...
-- Одна,-- уточнил Юэ Сач-Камал.
-- Неважно! Одна из вас! Ведь ты не станешь этого отрицать?
-- Не стану,-- к Юэ вернулась его прежняя невозмутимость.-- Чинкуэда Кекая по
прозвищу Змея Шэн была одной из нас и одной из выживших после подлого
побоища...
Все-таки не преминул лишний раз уколоть!
-- И это вы заслали ее в Шулму! -- перебил его Единорог-Я.-- Чтобы на клинках
Диких Лезвий Шулмы в эмират вернулась Истина Батин! Разве не так?!
-- Не так,-- с некоторым удивлением ответил Юэ.-- Я вообще не понимаю, о чем
ты говоришь. Да, Чинкуэда Кехая была среди нас троих, среди тех, кто спасся,
когда эти -- он гневно сверкнул в сторону старейшин,-- предали нас. Но мы не
преступаем своих клятв! Мы не нарушаем Закон. И за это время мы ни разу не
приносили жертв Прошлым богам. Мы искали тех, кто захочет последовать за
нами. Нас должно было снова стать Двенадцать и Один. Но...
Он на миг замолчал.
-- Но Чинкуэде, Змее Шэн, это пришлось не по нраву. Она жаждала мести, и это
растравляло ей душу. И она убила двоих старейшин Совета, когда те ехали в
Верхний Вэй. Двузубец Ма, Язык кобры, упал с попиленного Придатком
Чинкуэды бревна в реку Цун-ли, а кинжал Ландинг Терус не выдержал боя со
Змеей Шэн. И мы изгнали Чинкуэду. Это случилось тридцать два года тому
назад. С того дня она со своими Придатками обитала где-то на солончаках...
-- Мы ничего с тех пор не знаем о Змее Шэн,-- сказало двухконечное копье.
-- Мы не знаем, что такое Шулма,-- сказал Юэ Сач-Камал.
-- Мы не знаем, что произошло в сожженной деревне,-- сказали они оба.
И я им поверил.
Сразу.
Безоговорочно.
-- Вы узнаете,-- ответил Единорог-Я.
7.
-- Но, Сай, Кунда,-- свистнул в моей руке Единорог.-- Идите сюда!
-- Асахиро, Кос, Фариза! -- крикнул я.-- Идите сюда!
Они подошли.
Они рассказали.
Коротко и ясно.
И им поверили.
Сразу и безоговорочно.
Потому что врать или сомневаться уже не оставалось времени.
-- ... думаю, что это вторжение,-- закончил Но-дачи.-- Начало его.
-- Начало конца,-- брякнул Сай.
И тут впервые заговорил Чань-бо. Он говорил негромко и словно бы
отстранено -- но все молчали и слушали, что говорит Посох Сосредоточения.
-- Нашем мире не бывает начал и концов,-- сказал Чань-бо.-- В нем случаются
уходы и возвращения. Сегодня к нам на острых Диких Лезвий Шулмы
вернулась Сокровенная Тайна Батин. Это -- свершилось. У нас есть три пути,
начинающиеся с порога этого зала. Можно оставить все, как есть, достойно
прожить отпущенный нам срок и достойно умереть такими, какими мы есть.
Можно сменить достоинство на ярость и выйти навстречу Шулме, став такими,
как они. И есть третий путь -- стать таким, как они, оставшись собой. Я не
знаю, возможно ли это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142
-- И вела, и показывала,-- подтвердил мрачный Чандра.-- И откуда только
знала?!.
Похоже, источник осведомленности Матушки Ци оставался загадкой для всех,
а старуха отнюдь не спешила просветить собравшихся на этот счет.
Я посмотрел на источник -- на Чань-бо, невинно мерцающего лопатой-лезвием
и полумесяцем. Видимо, старейшины-Блистающие не хотели, чтобы в роду их
Придатков сохранялось знание о клятвопреступлении -- а старейшины-люди и
вовсе мечтали стереть память об этом -- так что ни Лян, ни Чандра-Дэв о
тайном зале и жертве Прошлым богам знать ничего не знали (в отличии от
Кханды и Скользящего Перста).
А если и знали -- то так, как знают легенду.
Другое дело -- Чань-бо, если его и впрямь оставили молчаливым свидетелем,
следящим за самоубийствами старейшин-Блистающих. ТОгда в роду его
Придатков сохранялось и знание, и память, и все, что нужно!.. не зря старуха
прошлым эмирата интересуется...
Или остается предположить, что Матушке Ци второй век пошел. Хорошо
сохранилась, однако, больше семидесяти никак не дать!..
-- Это Шулма,-- негромко, но так, чтобы все слышали, сказал Асахиро Ли.
-- Это Шулма,-- так же негромко прозвенел Но-дачи.
Мало кто из людей и Блистающих понял их. Одни не знали. А другие,
возможно делали вид, что не знают.
И тут заговорил старый Вардан Сач-Камал, Сайид-на, Глава Учения Батин.
-- Люди отвергли Истину. Люди перестали приносить жертву Прошлым богам.
Люди -забыли. Поэтому Прошлые боги сами напомнили о себе. Нет, Чэн-в-
Перчатке, мы не сойдемся с тобой в поединке, ибо жертва принесена. Большая
жертва. Первая из многих, заставящих нас повернуться лицом к Истине...
-- Хорошо, Сайид-на,-- кивнул я, думая о своем.-- Жертвы, жертвы... много
будет жертв. Чтобы их было меньше, я должен встретиться с Истиной лицом к
лицу. Поэтому я попрошу тебя об одной услуге. Не сочти за труд и поставь
свою секиру вон в тот угол... Ладно?
Сач-Камал удивленно посмотрел на меня, но, тем не менее, степенно прошел в
указанный угол и аккуратно прислонил к стене свою двуручную секиру.
Я посмотрел на седую женщину с копьем, которая так за все это время и не
двинулась с места.
-- А вы -- свое копье. Прошу вас!
Женщина молча оказалась в углу -- я позавидовал мягкости и скрытности ее
скользящего шага -- и поставила копье рядом с секирой Сач-Камала.
-- Теперь вы, господа! -- обернулся к родичу Ляну и Чандре-Дэву.
Те переглянулись, пожали плечами но отнесли мечи туда, куда было указано.
-- Матушка Ци; будьте любезны, присоедините к ним свой Чань-бо!
Старуха повиновалась молча -- за что я был ей безмерно благодарен.
Так, вроде бы все... без Но, Кунды и Сая я вполне обойдусь. Надо будет --
позову.
Я зашел в угол -- так, наверное, входят в клетку с пятнистым чаушем -- где
угрюмо выстроились Блистающие и Тусклые, и опустился на холодный пол.
Моя правая рука лежала на рукояти Единорога. За поясом устроилась Дзюттэ.
"Единорог, давай ты,-- подумал я.-- Если будет надо, я поддержу, но не будем
их смущать и отвлекать от главного."
"Хорошо, Чэн," -- был ответ.
И, отрешившись на время от мира людей, я вошел в мир Блистающих.
-- Вы посмели явиться сюда! -- услышал я гневный лязг, не предвещающий
ничего хорошего, и понял, что это Юэ Сач-Камал.-- Вы, предатели и
клятвопреступники, посмели вновь прийти в этот зал!
Кханда Вьячасена и Скользящий Перст понуро молчали.
-- Все вы тут хороши! -- бесцеремонно перебил его Обломок.-- Посмели,
явились... И вообще, сожженная деревня -- это ваша работа!
-- Наша? -- искренне удивилось копье.
-- А по какому праву,-- упав на пол, загремел Юэ Сач-Камал,-- заговорил ты,
незванный гость, нарушая разговор Старейших?!
Кханда торопливо упал рядом с Сач-Камалом и звенящим шепотом что-то
сообщил ему. Единорог-Я успел разобрать всего несколько слов -- "Кабирский
Палач" да "фарр-ла -- Кабир" -- после чего Кханда умолк, а Сач-Камал
налился багровыми отблесками.
-- Мы не имеем к сожжению деревни никакого отношения,-- произнес он после
долгой паузы.
-- Не имеете? -- вмешался Единорог-Я.-- А Чинкуэда? Один из...
-- Одна,-- уточнил Юэ Сач-Камал.
-- Неважно! Одна из вас! Ведь ты не станешь этого отрицать?
-- Не стану,-- к Юэ вернулась его прежняя невозмутимость.-- Чинкуэда Кекая по
прозвищу Змея Шэн была одной из нас и одной из выживших после подлого
побоища...
Все-таки не преминул лишний раз уколоть!
-- И это вы заслали ее в Шулму! -- перебил его Единорог-Я.-- Чтобы на клинках
Диких Лезвий Шулмы в эмират вернулась Истина Батин! Разве не так?!
-- Не так,-- с некоторым удивлением ответил Юэ.-- Я вообще не понимаю, о чем
ты говоришь. Да, Чинкуэда Кехая была среди нас троих, среди тех, кто спасся,
когда эти -- он гневно сверкнул в сторону старейшин,-- предали нас. Но мы не
преступаем своих клятв! Мы не нарушаем Закон. И за это время мы ни разу не
приносили жертв Прошлым богам. Мы искали тех, кто захочет последовать за
нами. Нас должно было снова стать Двенадцать и Один. Но...
Он на миг замолчал.
-- Но Чинкуэде, Змее Шэн, это пришлось не по нраву. Она жаждала мести, и это
растравляло ей душу. И она убила двоих старейшин Совета, когда те ехали в
Верхний Вэй. Двузубец Ма, Язык кобры, упал с попиленного Придатком
Чинкуэды бревна в реку Цун-ли, а кинжал Ландинг Терус не выдержал боя со
Змеей Шэн. И мы изгнали Чинкуэду. Это случилось тридцать два года тому
назад. С того дня она со своими Придатками обитала где-то на солончаках...
-- Мы ничего с тех пор не знаем о Змее Шэн,-- сказало двухконечное копье.
-- Мы не знаем, что такое Шулма,-- сказал Юэ Сач-Камал.
-- Мы не знаем, что произошло в сожженной деревне,-- сказали они оба.
И я им поверил.
Сразу.
Безоговорочно.
-- Вы узнаете,-- ответил Единорог-Я.
7.
-- Но, Сай, Кунда,-- свистнул в моей руке Единорог.-- Идите сюда!
-- Асахиро, Кос, Фариза! -- крикнул я.-- Идите сюда!
Они подошли.
Они рассказали.
Коротко и ясно.
И им поверили.
Сразу и безоговорочно.
Потому что врать или сомневаться уже не оставалось времени.
-- ... думаю, что это вторжение,-- закончил Но-дачи.-- Начало его.
-- Начало конца,-- брякнул Сай.
И тут впервые заговорил Чань-бо. Он говорил негромко и словно бы
отстранено -- но все молчали и слушали, что говорит Посох Сосредоточения.
-- Нашем мире не бывает начал и концов,-- сказал Чань-бо.-- В нем случаются
уходы и возвращения. Сегодня к нам на острых Диких Лезвий Шулмы
вернулась Сокровенная Тайна Батин. Это -- свершилось. У нас есть три пути,
начинающиеся с порога этого зала. Можно оставить все, как есть, достойно
прожить отпущенный нам срок и достойно умереть такими, какими мы есть.
Можно сменить достоинство на ярость и выйти навстречу Шулме, став такими,
как они. И есть третий путь -- стать таким, как они, оставшись собой. Я не
знаю, возможно ли это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142