Отбросив ее в сторону, он снова стал
углубляться в грязь. Лунный свет тяжело опустился на лицо Нили; он
вглядывался вдаль, прислушиваясь. О чем напомнил ему этот звук? -
спрашивал он себя. Да. О чем-то, что уже слушал раньше.
- Давай кирку, - сказал Эван.
Еще немного поработав киркой, Нили спросил:
- Вы не думаете, что это совершенно бессмысленно? Если вы ищете здесь
кости, то вам нужно раскопать чертовски огромную территорию.
Эван ничего не сказал; он вкапывался вглубь, вывернул лопату глины,
поднес ее к свету, затем отбросил в сторону. Снова копнул и снова
посмотрел. И так много раз. Мухи облепили его потное лицо, и он покачал
головой, чтобы избавиться от них. Смерть. Смерть. Где-то здесь смерть.
Внезапно он замер. Вдалеке послышался скрипящий звук; он посмотрел вверх,
затем обвел глазами темную, скрытую лесом линию горизонта.
- Вы услышали его, не так ли? - спросил Нили. - Что, к дьяволу, это
было? - Его глаза округлились и сверкали из-под очков.
- Какое-то животное в лесу, - спокойно ответил Эван, напрягая зрение,
но не видя ничего, кроме лунного света, гор мусора и темноты. - Кирку.
- Животное, дьявольщина! - резко вскрикнул Нили. - Это совсем не
похоже ни на одно чертово животное, которое я когда-либо слышал!
- Мне нужно вскрыть еще один пласт земли, - сказал ему Эван,
выбираясь из углубляющейся траншеи.
Нили, бранясь и ворча, спустился вниз и монотонно заработал киркой,
которая поблескивала. Вдалеке что-то снова заскрежетало.
- Ей-богу, здесь ничего нет! - сказал Нили. - Господи! Я не знаю, то
это место или нет! Как я могу сказать? - Он выбрался из трясины грязи и
мусора.
Эван, в промокшей насквозь рубашке, тщательно просеивал мусор:
бутылки из-под кока-колы, помятые банки из-под пива, коробки из-под
дезинфицирующих средств, куски туалетной бумаги, жестяные банки из-под
лизола. Тошнотворный запах усиливался. Мухи роились вокруг в ожидании
лакомства.
Послышался СКРИП. Ближе. Теперь слева. Жуткое завывание, от которого
внутри у Нили все сжалось.
Эван вкапывался в землю, поднимал лопату за лопатой. Темный твердый
предмет выскочил наружу вместе с глиной. Он подобрал его и поднес к свету.
Это был измазанный глиной и нечистотами ботинок, съежившийся и
покоробившийся от долгой носки. Пока он держал его, мухи опустились ниже,
чтобы рассмотреть добычу, затем вихрем взметнулись прочь. Он выкинул его
из траншеи, которая была теперь глубиной по пояс, и продолжал копать.
- Вы ничего не найдете, - сказал Нили возбужденным голосом. - Давайте
уберемся отсюда!
- Еще минуту, - сказал Эван. Копать. Копать. Копать. Края окопа
начали осыпаться вокруг. Мухи роились над ним - посланцы смерти и
пожиратели плоти. Его плечи отчаянно ныли, и он едва расслышал очередной
получеловеческий вопль, раздавшийся справа, ближе, чем все предыдущие.
Нили круто развернулся на звук, его сердце бешено колотилось.
Он уже слышал его раньше на Кингз-Бридж-роуд, когда женщина с
пылающими синими глазами глядела на него через окно грузовика за секунду
до того, как сверкнул топор. Жара окутывала пеленой и было трудно дышать.
- Кирку, - сказал Эван. - Нили не шевелился. - Кирку, к черту! - Эван
потянулся наверх, выхватил кирку у Нили, замершего от страха, и начал
торопливо разбивать землю.
- Они идут, - прошептал Нили, пристально глядя в темноту и боясь в
ней что-либо увидеть. - Господь милосердный, они идут...
Края траншеи уже были Эвану выше пояса; он отключил свой слух от
приближающегося военного клича, отключил свой разум от того, что сейчас
мчалось верхом на лошадях по направлению к ним, сверкая топорами в лунном
свете.
- К черту, я знаю, что они здесь! - пронзительно закричал Эван
ломающимся голосом и со всей силой ударил киркой в одну из стен траншеи.
Стена треснула, разделилась надвое и начала кусками обваливаться вокруг
него.
И отовсюду начали выпадать кости, они текли, словно поток зловонной
жидкости, крушащий стены земляной дамбы.
Целые скелеты в прогнивших одеждах, проломленные черепа и
тазобедренные кости, руки и ноги с остатками серой разложившейся плоти;
позвоночники, похожие на жуткие лестницы, громоздились вокруг ног Эвана.
Он повернулся, крик застрял у него в горле. Собрав все последние силы, он
стал еще глубже вгрызаться в траншею. Посыпался домашний мусор: ящики,
жестянки, бутылки. Он ударил еще раз. Опять кости: ухмыляющиеся беззубые
черепа. Каскадом осыпалась глина и вместе с ней разбитые бедра, сломанные
пальцы, челюсти, череп со скальпом черных волос, грудная клетка, забитая
грязью, облаченная в синюю клетчатую рубашку. Он снова ударил лопатой,
ужас, казалось, разрывал его на части. На этот раз из глины посыпались
крошечные черепа и кости позвоночника. Да. Да. Ужас охватил его сердце,
разрывая на куски. Маленькие мальчики. Вот куда отправляются маленькие
мальчики, чтобы уснуть и навсегда успокоиться. Его сознание, трещавшее от
нестерпимого шока, вдруг безумным образом напомнило ему строчку из песни
"Битлз": "Все хорошие дети отправляются на небеса. Все хорошие дети
отправляются на небеса". Он глотал пыль, мухи пировали, упиваясь запахами
Смерти, они пожирали засохшее мясо, все еще свисавшее с человеческих
костей. Это было нечестивое место Смерти в Вифаниином Грехе; нет, не
кладбище, нет, потому что там было освященное место, и, вероятно, в нем
покоились только женщины. Сюда приносили убитых мужчин и младенцев
мужского пола, бросали их вместе с остальным мусором, покрывая нечистотами
и подвергая забвению. Это была территория для резни и бойни амазонок.
Трупы были свалены здесь подобно телам на промокшем от крови, пропитанной
дымом древнем поле битвы.
- ...ОНИ ИДУТ! - прокричал ему Нили, увидев первую быстро
приближающуюся фигуру, но Эван не услышал его.
Он почувствовал, что теряет сознание и не может найти в себе силы,
чтобы выбраться из этой проклятой Богом забытой канавы. Моя жена и
ребенок, мне надо забыть мою жену и ребенка...
- ВЫХОДИ, ПРОКЛЯТЬЕ! - крикнул Нили и протянул руку, чтобы Эван мог
уцепиться за нее. - ВЫЛЕЗАЙ СКОРЕЙ! - он посмотрел через плечо. Тени
начинали принимать очертания. От топота лошадиных копыт дрожала земля,
горящие синие орбиты глаз выслеживали его. Он снова посмотрел на Эвана и
увидел, что тот полностью поражен шоком. Нили нагнулся, схватил запястье
Эвана и потянул за него. Его нервы были на пределе.
В следующую секунду раздался душераздирающий пронзительный вопль
"И-И-ИИИХ" прямо сзади Нили Эймса:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
углубляться в грязь. Лунный свет тяжело опустился на лицо Нили; он
вглядывался вдаль, прислушиваясь. О чем напомнил ему этот звук? -
спрашивал он себя. Да. О чем-то, что уже слушал раньше.
- Давай кирку, - сказал Эван.
Еще немного поработав киркой, Нили спросил:
- Вы не думаете, что это совершенно бессмысленно? Если вы ищете здесь
кости, то вам нужно раскопать чертовски огромную территорию.
Эван ничего не сказал; он вкапывался вглубь, вывернул лопату глины,
поднес ее к свету, затем отбросил в сторону. Снова копнул и снова
посмотрел. И так много раз. Мухи облепили его потное лицо, и он покачал
головой, чтобы избавиться от них. Смерть. Смерть. Где-то здесь смерть.
Внезапно он замер. Вдалеке послышался скрипящий звук; он посмотрел вверх,
затем обвел глазами темную, скрытую лесом линию горизонта.
- Вы услышали его, не так ли? - спросил Нили. - Что, к дьяволу, это
было? - Его глаза округлились и сверкали из-под очков.
- Какое-то животное в лесу, - спокойно ответил Эван, напрягая зрение,
но не видя ничего, кроме лунного света, гор мусора и темноты. - Кирку.
- Животное, дьявольщина! - резко вскрикнул Нили. - Это совсем не
похоже ни на одно чертово животное, которое я когда-либо слышал!
- Мне нужно вскрыть еще один пласт земли, - сказал ему Эван,
выбираясь из углубляющейся траншеи.
Нили, бранясь и ворча, спустился вниз и монотонно заработал киркой,
которая поблескивала. Вдалеке что-то снова заскрежетало.
- Ей-богу, здесь ничего нет! - сказал Нили. - Господи! Я не знаю, то
это место или нет! Как я могу сказать? - Он выбрался из трясины грязи и
мусора.
Эван, в промокшей насквозь рубашке, тщательно просеивал мусор:
бутылки из-под кока-колы, помятые банки из-под пива, коробки из-под
дезинфицирующих средств, куски туалетной бумаги, жестяные банки из-под
лизола. Тошнотворный запах усиливался. Мухи роились вокруг в ожидании
лакомства.
Послышался СКРИП. Ближе. Теперь слева. Жуткое завывание, от которого
внутри у Нили все сжалось.
Эван вкапывался в землю, поднимал лопату за лопатой. Темный твердый
предмет выскочил наружу вместе с глиной. Он подобрал его и поднес к свету.
Это был измазанный глиной и нечистотами ботинок, съежившийся и
покоробившийся от долгой носки. Пока он держал его, мухи опустились ниже,
чтобы рассмотреть добычу, затем вихрем взметнулись прочь. Он выкинул его
из траншеи, которая была теперь глубиной по пояс, и продолжал копать.
- Вы ничего не найдете, - сказал Нили возбужденным голосом. - Давайте
уберемся отсюда!
- Еще минуту, - сказал Эван. Копать. Копать. Копать. Края окопа
начали осыпаться вокруг. Мухи роились над ним - посланцы смерти и
пожиратели плоти. Его плечи отчаянно ныли, и он едва расслышал очередной
получеловеческий вопль, раздавшийся справа, ближе, чем все предыдущие.
Нили круто развернулся на звук, его сердце бешено колотилось.
Он уже слышал его раньше на Кингз-Бридж-роуд, когда женщина с
пылающими синими глазами глядела на него через окно грузовика за секунду
до того, как сверкнул топор. Жара окутывала пеленой и было трудно дышать.
- Кирку, - сказал Эван. - Нили не шевелился. - Кирку, к черту! - Эван
потянулся наверх, выхватил кирку у Нили, замершего от страха, и начал
торопливо разбивать землю.
- Они идут, - прошептал Нили, пристально глядя в темноту и боясь в
ней что-либо увидеть. - Господь милосердный, они идут...
Края траншеи уже были Эвану выше пояса; он отключил свой слух от
приближающегося военного клича, отключил свой разум от того, что сейчас
мчалось верхом на лошадях по направлению к ним, сверкая топорами в лунном
свете.
- К черту, я знаю, что они здесь! - пронзительно закричал Эван
ломающимся голосом и со всей силой ударил киркой в одну из стен траншеи.
Стена треснула, разделилась надвое и начала кусками обваливаться вокруг
него.
И отовсюду начали выпадать кости, они текли, словно поток зловонной
жидкости, крушащий стены земляной дамбы.
Целые скелеты в прогнивших одеждах, проломленные черепа и
тазобедренные кости, руки и ноги с остатками серой разложившейся плоти;
позвоночники, похожие на жуткие лестницы, громоздились вокруг ног Эвана.
Он повернулся, крик застрял у него в горле. Собрав все последние силы, он
стал еще глубже вгрызаться в траншею. Посыпался домашний мусор: ящики,
жестянки, бутылки. Он ударил еще раз. Опять кости: ухмыляющиеся беззубые
черепа. Каскадом осыпалась глина и вместе с ней разбитые бедра, сломанные
пальцы, челюсти, череп со скальпом черных волос, грудная клетка, забитая
грязью, облаченная в синюю клетчатую рубашку. Он снова ударил лопатой,
ужас, казалось, разрывал его на части. На этот раз из глины посыпались
крошечные черепа и кости позвоночника. Да. Да. Ужас охватил его сердце,
разрывая на куски. Маленькие мальчики. Вот куда отправляются маленькие
мальчики, чтобы уснуть и навсегда успокоиться. Его сознание, трещавшее от
нестерпимого шока, вдруг безумным образом напомнило ему строчку из песни
"Битлз": "Все хорошие дети отправляются на небеса. Все хорошие дети
отправляются на небеса". Он глотал пыль, мухи пировали, упиваясь запахами
Смерти, они пожирали засохшее мясо, все еще свисавшее с человеческих
костей. Это было нечестивое место Смерти в Вифаниином Грехе; нет, не
кладбище, нет, потому что там было освященное место, и, вероятно, в нем
покоились только женщины. Сюда приносили убитых мужчин и младенцев
мужского пола, бросали их вместе с остальным мусором, покрывая нечистотами
и подвергая забвению. Это была территория для резни и бойни амазонок.
Трупы были свалены здесь подобно телам на промокшем от крови, пропитанной
дымом древнем поле битвы.
- ...ОНИ ИДУТ! - прокричал ему Нили, увидев первую быстро
приближающуюся фигуру, но Эван не услышал его.
Он почувствовал, что теряет сознание и не может найти в себе силы,
чтобы выбраться из этой проклятой Богом забытой канавы. Моя жена и
ребенок, мне надо забыть мою жену и ребенка...
- ВЫХОДИ, ПРОКЛЯТЬЕ! - крикнул Нили и протянул руку, чтобы Эван мог
уцепиться за нее. - ВЫЛЕЗАЙ СКОРЕЙ! - он посмотрел через плечо. Тени
начинали принимать очертания. От топота лошадиных копыт дрожала земля,
горящие синие орбиты глаз выслеживали его. Он снова посмотрел на Эвана и
увидел, что тот полностью поражен шоком. Нили нагнулся, схватил запястье
Эвана и потянул за него. Его нервы были на пределе.
В следующую секунду раздался душераздирающий пронзительный вопль
"И-И-ИИИХ" прямо сзади Нили Эймса:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103