Твой дом здесь. Твоя работа здесь. Твоя ответственность. На прошлой
неделе он отправился к доктору Мабри для лечения. Он откладывал это так
долго, как только мог. Со времени смерти Илэйн три года назад он впал в
летаргическое состояние и испытывал желудочные боли. Он был вынужден
раскрыться, выплеснуть кое-что из накопленного внутри, дикого и
запутанного. Доктор молча слушал, кивая там, где необходимо, глядя на него
внимательно и озабоченно.
Я слышал щелчки в телефонной трубке, сказал он доктору Мабри. Как
будто кто-то следит за моими разговорами. Я слышал их несколько раз, но
очень слабо. И потом еще за мной кто-то крадется...
- Кто-то крадется? - Доктор Мабри приподнял бровь.
- Не каждую ночь, но я знаю, когда они там. У меня иногда бессонница,
поэтому я не сплю, когда слышу шум.
- Вы когда-нибудь видели кого-нибудь, кто болтается вокруг вашего
дома по ночам?
- Нет. Но угловым зрением я видел тени, когда выглядывал в окно. И
еще. В конце Мак-Клейн-террас лает пес. Я знаю, что вам покажется
забавным, что пес меня беспокоит, но это похоже на... раннее
предупреждение. Пес видит и чувствует что-то... ужасное.
- Ну что же, - сказал доктор, - почему бы мне не прописать вам
кое-какие таблетки, которые помогут вам уснуть? Наверное, вы слишком много
работаете в банке и не получаете достаточно физической нагрузки; это может
вызывать бессонницу. Вы уже знаете, что у вас за проблемы с вашей язвой.
Не думаете ли вы снова заняться гольфом?
Слишком многое обосновалось внутри него, слишком много шумов и
скелетообразных теней. Дождевые капли подозрения и беспокойства
превратились в лужи, потоки, реки, океаны, волнующиеся под слабеющей
дамбой. Давление, казалось, выворотит его желудок. Конечно, он поехал к
Вайсингеру, но от него было мало помощи или совсем никакой. Вайсингер
пообещал два раза в день курсировать на патрульной машине вниз по
Мак-Клейн-террас.
- Мой номер есть в телефонной книге, и вы можете связаться со мной
ночью, если что-нибудь произойдет. Вы согласны?
- Пожалуйста, - попросил Пол, - сделайте то, что в ваших силах.
Но он знал, что Вайсингер не найдет их. Нет, нет. Они слишком
аккуратны и хитры, чтобы попасть в ловушку.
В его сознании крутилось одно слово: параноик, параноик, параноик,
словно странный детский стишок, считалочка для прыгания через веревочку.
"Ты позволяешь незначительным вещам слишком тревожить себя, Пол, - всегда
говорила ему Илэйн, даже тогда, когда они жили в Филадельфии. - Научись
расслабляться. Научись принимать вещи такими, как они есть".
Да. А теперь, они идут за мной.
Неожиданно ему страшно захотелось света. Резко щелкнув выключателем
он зажег лампу на ночном столике и зажмурил глаза от яркого освещения. Мое
зрение уходит от меня, подумал он, чувствуя новый приступ паники. Оно было
ослаблено многолетним чтением мелкого шрифта в обращениях о займах. Он
взял с ночного столика свои очки с толстыми линзами, надел их, отбросил
покрывала и встал на пол. Он пересек комнату и выглянул в окно; на зеленой
лужайке лежал прямоугольник желтого света из его собственной спальни.
Изогнув шею, он поглядел направо и налево вдоль Мак-Клейн-террас. Темно,
пусто, безмолвно, как в могиле. Темнее всего перед рассветом, подумал он,
оглянувшись на циферблат часов. Переведя взгляд вновь за окно, он увидел
мерцание света в доме далеко вверх по улице, но вместо того, чтобы
успокоиться при виде этого света, почувствовал, как новое семя страха
вновь расцветает внутри буйным цветом. Но это не был свет. В следующее
мгновение он понял, что это было всего лишь мерцающее белое отражение луны
в оконном стекле. Все спали.
Кроме него. И того, что растревожило пса в конце улицы.
Хватит! - приказал он себе. Ты неправ! Не теряю ли я разум, не схожу
ли с ума в расцвете лет? Параноик, параноик, параноик, это слово
используют для чокнутых, не так ли? Он вышел в коридор босиком, включил
верхний свет, прошел к лестнице, спустился в нижний холл, остановился и
включил цветной телевизор. Конечно же, на экране ничего не было, кроме
метели из многоцветных снежных хлопьев, но все-таки шум телевизора
успокоил его, точно так же, как в детстве, когда родители оставляли его
одного в доме под наблюдением мерцающего черно-белого опекуна. Он прошел
на кухню.
Купаясь в резком белом свете от холодильника, он обшарил все, что там
осталось. Это было единственным недостатком одиночества, причинявшим ему
беспокойство: приготовление пищи, использование того, что было под рукой.
Холодильник был заполнен маленькими таппервейровскими бутылочками,
содержащими остатки пищи, жестянками с пивом; там стоял графин с
охлажденным льдом, чай двухдневной давности, синее блюдечко с ломтиками
жаренного бифштекса, завернутое в алюминиевую фольгу. Он намазал на два
кусочка хлеба горчицу для сэндвича с бифштексом.
Когда он один раз откусил от сэндвича, погас свет. Сначала он померк
до коричневого, словно темнота снаружи просачивалась сквозь трещины в
окнах и двери. Он уставился на лампочку в холодильнике, но в это время
весь свет в доме погас и двигатель холодильника заглох с долгим стоном,
похожим на человеческий. Он, окруженный безмолвием, словно после ружейного
выстрела или как в промежутках между тиканьем часов, стоял в темноте.
Господи, подумал он, оглушенный на секунду, его сердце бешено
колотилось в груди. Он услышал, как что-то шлепнулось на кухонный пол, и
этот звук напугал его, пока он не осознал, что уронил сэндвич. Что теперь?
- недоумевал он, застыв в ожидании, что свет снова вспыхнет. Проклятые
предохранители перегружены или это срыв в подаче энергии, подумал он. Он
читал статью в газете, в которой говорилось, что энергостанция
Пенсильвании на этой неделе и на следующей собирается проводить какую-то
работу на линиях. Он повернулся и нащупал на полке фонарик, но батарейки
были слабыми и давали только тусклый коричневый луч. Странно, подумал он,
как выглядят знакомые предметы в полумраке: мебель в холле, казалось,
ползет, расплывается в чудовищные формы, ожидая его подхода. Если
перегорел предохранитель, нужно заменить его до того, как испортится пища
в холодильнике. Он добрался до двери под лестницей, ведущей вниз в подвал,
и остановился. Не следует ли ему сначала вызвать аварийную службу для
проверки? Он положил руку на ручку двери и почувствовал, как ее холод
добирается по его венам до самого сердца. Позвать аварийную службу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
неделе он отправился к доктору Мабри для лечения. Он откладывал это так
долго, как только мог. Со времени смерти Илэйн три года назад он впал в
летаргическое состояние и испытывал желудочные боли. Он был вынужден
раскрыться, выплеснуть кое-что из накопленного внутри, дикого и
запутанного. Доктор молча слушал, кивая там, где необходимо, глядя на него
внимательно и озабоченно.
Я слышал щелчки в телефонной трубке, сказал он доктору Мабри. Как
будто кто-то следит за моими разговорами. Я слышал их несколько раз, но
очень слабо. И потом еще за мной кто-то крадется...
- Кто-то крадется? - Доктор Мабри приподнял бровь.
- Не каждую ночь, но я знаю, когда они там. У меня иногда бессонница,
поэтому я не сплю, когда слышу шум.
- Вы когда-нибудь видели кого-нибудь, кто болтается вокруг вашего
дома по ночам?
- Нет. Но угловым зрением я видел тени, когда выглядывал в окно. И
еще. В конце Мак-Клейн-террас лает пес. Я знаю, что вам покажется
забавным, что пес меня беспокоит, но это похоже на... раннее
предупреждение. Пес видит и чувствует что-то... ужасное.
- Ну что же, - сказал доктор, - почему бы мне не прописать вам
кое-какие таблетки, которые помогут вам уснуть? Наверное, вы слишком много
работаете в банке и не получаете достаточно физической нагрузки; это может
вызывать бессонницу. Вы уже знаете, что у вас за проблемы с вашей язвой.
Не думаете ли вы снова заняться гольфом?
Слишком многое обосновалось внутри него, слишком много шумов и
скелетообразных теней. Дождевые капли подозрения и беспокойства
превратились в лужи, потоки, реки, океаны, волнующиеся под слабеющей
дамбой. Давление, казалось, выворотит его желудок. Конечно, он поехал к
Вайсингеру, но от него было мало помощи или совсем никакой. Вайсингер
пообещал два раза в день курсировать на патрульной машине вниз по
Мак-Клейн-террас.
- Мой номер есть в телефонной книге, и вы можете связаться со мной
ночью, если что-нибудь произойдет. Вы согласны?
- Пожалуйста, - попросил Пол, - сделайте то, что в ваших силах.
Но он знал, что Вайсингер не найдет их. Нет, нет. Они слишком
аккуратны и хитры, чтобы попасть в ловушку.
В его сознании крутилось одно слово: параноик, параноик, параноик,
словно странный детский стишок, считалочка для прыгания через веревочку.
"Ты позволяешь незначительным вещам слишком тревожить себя, Пол, - всегда
говорила ему Илэйн, даже тогда, когда они жили в Филадельфии. - Научись
расслабляться. Научись принимать вещи такими, как они есть".
Да. А теперь, они идут за мной.
Неожиданно ему страшно захотелось света. Резко щелкнув выключателем
он зажег лампу на ночном столике и зажмурил глаза от яркого освещения. Мое
зрение уходит от меня, подумал он, чувствуя новый приступ паники. Оно было
ослаблено многолетним чтением мелкого шрифта в обращениях о займах. Он
взял с ночного столика свои очки с толстыми линзами, надел их, отбросил
покрывала и встал на пол. Он пересек комнату и выглянул в окно; на зеленой
лужайке лежал прямоугольник желтого света из его собственной спальни.
Изогнув шею, он поглядел направо и налево вдоль Мак-Клейн-террас. Темно,
пусто, безмолвно, как в могиле. Темнее всего перед рассветом, подумал он,
оглянувшись на циферблат часов. Переведя взгляд вновь за окно, он увидел
мерцание света в доме далеко вверх по улице, но вместо того, чтобы
успокоиться при виде этого света, почувствовал, как новое семя страха
вновь расцветает внутри буйным цветом. Но это не был свет. В следующее
мгновение он понял, что это было всего лишь мерцающее белое отражение луны
в оконном стекле. Все спали.
Кроме него. И того, что растревожило пса в конце улицы.
Хватит! - приказал он себе. Ты неправ! Не теряю ли я разум, не схожу
ли с ума в расцвете лет? Параноик, параноик, параноик, это слово
используют для чокнутых, не так ли? Он вышел в коридор босиком, включил
верхний свет, прошел к лестнице, спустился в нижний холл, остановился и
включил цветной телевизор. Конечно же, на экране ничего не было, кроме
метели из многоцветных снежных хлопьев, но все-таки шум телевизора
успокоил его, точно так же, как в детстве, когда родители оставляли его
одного в доме под наблюдением мерцающего черно-белого опекуна. Он прошел
на кухню.
Купаясь в резком белом свете от холодильника, он обшарил все, что там
осталось. Это было единственным недостатком одиночества, причинявшим ему
беспокойство: приготовление пищи, использование того, что было под рукой.
Холодильник был заполнен маленькими таппервейровскими бутылочками,
содержащими остатки пищи, жестянками с пивом; там стоял графин с
охлажденным льдом, чай двухдневной давности, синее блюдечко с ломтиками
жаренного бифштекса, завернутое в алюминиевую фольгу. Он намазал на два
кусочка хлеба горчицу для сэндвича с бифштексом.
Когда он один раз откусил от сэндвича, погас свет. Сначала он померк
до коричневого, словно темнота снаружи просачивалась сквозь трещины в
окнах и двери. Он уставился на лампочку в холодильнике, но в это время
весь свет в доме погас и двигатель холодильника заглох с долгим стоном,
похожим на человеческий. Он, окруженный безмолвием, словно после ружейного
выстрела или как в промежутках между тиканьем часов, стоял в темноте.
Господи, подумал он, оглушенный на секунду, его сердце бешено
колотилось в груди. Он услышал, как что-то шлепнулось на кухонный пол, и
этот звук напугал его, пока он не осознал, что уронил сэндвич. Что теперь?
- недоумевал он, застыв в ожидании, что свет снова вспыхнет. Проклятые
предохранители перегружены или это срыв в подаче энергии, подумал он. Он
читал статью в газете, в которой говорилось, что энергостанция
Пенсильвании на этой неделе и на следующей собирается проводить какую-то
работу на линиях. Он повернулся и нащупал на полке фонарик, но батарейки
были слабыми и давали только тусклый коричневый луч. Странно, подумал он,
как выглядят знакомые предметы в полумраке: мебель в холле, казалось,
ползет, расплывается в чудовищные формы, ожидая его подхода. Если
перегорел предохранитель, нужно заменить его до того, как испортится пища
в холодильнике. Он добрался до двери под лестницей, ведущей вниз в подвал,
и остановился. Не следует ли ему сначала вызвать аварийную службу для
проверки? Он положил руку на ручку двери и почувствовал, как ее холод
добирается по его венам до самого сердца. Позвать аварийную службу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103